– Зачем? – Я не удержалась от вопроса.
– Ради твоего же блага. Конечно, если не хочешь, можешь не надевать, но пойдут слухи. Да и мне, честно говоря, совсем не хочется ссориться с Арчибальдом.
Внутри все вспыхнуло от циничности подобных слов. Ссориться с Арчибальдом! То есть император, зная, что его двоюродный брат ухаживает за мной, собирается… Какая гадость…
Впрочем, Эн, чего ты ожидала от венценосных особ? Для его величества ты – как грязь под ногами. И он наверняка не позволит Арчибальду на тебе жениться. Особенно после… сегодняшней ночи.
Меня замутило.
– Хорошо, я надену. Я… могу идти?
– Иди. – Он кивнул, убрал руку и отодвинулся. Слава тебе, Защитница! Я так боялась, что поцеловать захочет. – К одиннадцати жду. Да, кстати… – Император легко дотронулся до моего плеча, и я ощутила, как лбу вдруг стало холодно. – Все, теперь ты никому не сможешь об этом рассказать.
Честно говоря, я и не собиралась. Кто же будет рассказывать о подобном позоре? Может, для кого-то это честь – греть постель императору, но для меня – нет.
Выйдя из кабинета минутой позже, я взяла координаты у секретаря – она при этом очень цепко и понимающе на меня посмотрела, – и ушла, полная решимости не отступать и идти до конца, как бы ни было противно.
А чай я так и не выпила…
Вернувшись в госпиталь, чтобы завершить рабочий день достойно, я поняла, что гулять сегодня с Арманиусом не смогу. Сначала быть с ним, а потом идти к императору – это выше моих сил.
Поэтому связалась с ним по браслету и соврала, что на работе срочное дело и я поздно освобожусь. К моему удивлению, после этого он сказал:
– Приходи потом ко мне.
– Что вы, – пробормотала я, – это поздно уже будет. Да и мне в общежитие надо.
– Эн… – глаза у Арманиуса почему-то были тревожными, – тогда обещай мне кое-что.
– Что? – Я удивилась еще больше.
– Утром не приходи ко мне пешком, как обычно, а перенесись с помощью лифта. Из своей комнаты в общежитии – сразу ко мне. Не ходи никуда. Обещай.
Как я могла обещать, если не знала, где буду утром? Сколько времени император будет меня мучить? Пары часов ему хватит или он до утра планирует?
Но объяснить это я все равно не могла. Значит, перенесусь прямо из дворца, благо допуск будет. Почти то же самое, что из своей комнаты в общежитии…
– Обещаю.
Арманиус, кажется, разом успокоился. И в другое время мне было бы безумно интересно, что он такое себе напридумывал, но… не сегодня.
Сегодня я наглухо закрыла свое сердце, чтобы ничего не чувствовать.
Иллюзорный амулет его величества превратил меня в знойную голубоглазую брюнетку с надменным взглядом. Подобная личность, одетая в простое зеленое платье, выглядела бриллиантом среди стекляшек.
В половине одиннадцатого я построила пространственный лифт и оказалась в помещении, полном охранников. К моему удивлению, они ничего у меня не спросили – видимо, император предупредил, что к нему должна прийти знойная красотка, – и сразу выделили двоих сопровождающих, которые и довели меня до…
Ну да, до спальни. Точнее, до комнаты перед спальней – не знаю уж, как она называется. В соседнем помещении находилась только кровать, а вот здесь был камин – огромный, почти во всю стену, теплый бордовый ковер под ногами, маленький столик с графином и двумя стаканами, напольные светильники – сейчас они не горели, и картины на стенах. Их я и стала рассматривать в ожидании его величества, сняв перед этим иллюзорный амулет и положив его на столик.
Природа, сплошная природа. Лес, море, звездное небо над рекой, закат – или рассвет? – мшистый валун…
Позади раздался треск, я резко обернулась и тут же вытаращила глаза в немом потрясении.
Император выходил прямо из камина!..
– Защитница… – прошептала я, страшно жалея, что здесь нет ни одного стула. Я бы села, честное слово.
– Добрый вечер. – Его величество кивнул и понимающе улыбнулся. – Может, воды?
– Нет, спасибо.
Я хотела сказать: «Давайте лучше поскорее все закончим», – но сдержалась.
– А я, с твоего позволения, выпью.
Император налил себе воды в стакан, сделал глоток, бросая на меня косые нечитаемые взгляды. Я старательно держалась, гася эмоции, – боялась впасть в истерику и все испортить.
– Не нервничай так, – сказал его величество, с глухим стуком поставив стакан обратно на столик. – Это не смертельно.
Я сжала зубы.
– Я знаю. Не волнуйтесь, я в порядке.
Он усмехнулся и медленно подошел ближе. Страшно захотелось убежать, и как можно быстрее.
– У тебя еще есть возможность отказаться, Эн, – сказал он вкрадчиво, останавливаясь в шаге от меня. Черные глаза при свете камина казались еще темнее и странно сверкали. – Откажись сейчас, и я отпущу тебя. И никто об этом не узнает.
– Нет, ваше величество. – Я помотала головой, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, а не дрожал. – Мне нужна ваша кровь.
– Ты уверена? – Он наклонил голову, изучая меня, словно зверя в зоопарке.
– Да.
– Что ж… Тогда иди сюда.
Я сглотнула. Это уже сложнее… Я думала, император все сделает сам.
Заметив мои колебания, его величество сказал уже жестче:
– Если ты приняла решение, иди сюда. Или уходи. Мне не нужно бревно в постели. – Я вздохнула, услышав это «бревно в постели», – вновь стало очень неприятно и страшно. – Ну же. Я жду.
Я шагнула вперед, изо всех сил стараясь позорно не свалиться под ноги этому жуткому мужчине, и сразу оказалась в его объятиях. Напряглась, почувствовав на талии его ладони, показавшиеся мне жесткими, словно сделанными из камня, подняла голову…
– Я жду, – произнес император, глядя мне в глаза.
Лицо его было не менее жестким, чем голос и ладони. Защитница…
Я приподнялась и прижалась сухими губами к его щеке. Она, к моему удивлению, была теплой и нежной, а вовсе не холодной и каменной.
– Еще.
Я прошлась с поцелуями вверх, к виску, потом вновь ниже… Замерла, достигнув незнакомых губ, и вздрогнула, услышав ледяное:
– И?
Защитница, я, наверное, умру сегодня.
Я вздохнула и прижалась губами к его губам. Это было словно прыжок в ледяную воду. Я знаю, мы с братом и сестрой прыгали как-то по весне в прорубь. Безумно страшно, отчаянно и холодно до такой степени, что промерзаешь до костей. Тогда нам, детям, было весело. Мне нынешней – не очень.
Император ответил на поцелуй, сжав ладонями мое лицо, и ответил совсем нецеломудренно, совсем… Мне хотелось оттолкнуть его, но я терпела. И не просто терпела – я изо всех сил старалась, чтобы ему понравилось, и губами двигала, и языком, и, подняв руки, положила их ему на плечи. Погладила, пытаясь быть ласковой…
Он перестал меня целовать очень неожиданно. Отстранился, заглянул в глаза и сказал уже не настолько спокойным голосом, как раньше:
– Хорошо, мне нравится. Ты молодец. Пойдем в спальню.
Я кивнула, сделала шаг к соседней комнате – и замерла, услышав:
– Ты точно не передумала, Эн?
Почему
