– До свидания, ваше высочество, – попрощались мы с Валлиусом хором.
Разумеется, я понимала почему. Я когда-то вылечила Арчибальда, и теперь он…
– И ни демона ты не понимаешь!
– Что?..
– Эн… – Валлиус выглядел раздраженным, и я никак не могла осознать, по какой причине. – На свете существуют не только магия, пробирки, эксперименты и больные. И кроме Бе… тьфу. В общем, мужчин на свете тоже много. Может, ты наконец высунешься из своей норы и начнешь обращать внимание на окружающих?
А я не обращаю?
– Но…
– Арчибальду давно пора жениться! А он все… как сыч!
Я нахмурилась.
– А при чем тут?.. Вы хотите сказать?..
– Я ничего не хочу сказать! – Валлиус тут же сдулся, как проколотый воздушный шарик. – Я вообще молчал.
– Ну да. – Я улыбнулась. – Молчали. Вы неисправимый романтик, мой дорогой наставник. Признавайтесь, вы тайком читаете женские любовные романы?
– Энни… – Архимаг закатил глаза, и я решила закругляться с этой темой.
– Ладно, давайте лучше обсудим то, ради чего я заглянула. Арманиус. Не против?
Брайон тут же подобрался, как хищник перед прыжком.
– Рассказывай.
– Вы и сами знаете, что у ректора – один из самых больших магических резервов в Альганне, девяносто пять магоктав. Был один из самых больших. Теперь же, посмотрев его, я вижу там сломанный контур на… – Я прерывисто вздохнула. – семь магоктав.
– Значит, мои глаза меня не обманули… – пробормотал Валлиус. – Я уж думал, меня маразм хватил…
– Я тоже так подумала поначалу. Нет, резерв Арманиуса действительно уменьшился.
– Какого демона творится? – Наставник потер ладонью лоб. – Это же считается невозможным… Резерв мага неизменен с момента пробуждения магии до самой смерти. Постулат, который еще в школе учат.
– И тем не менее – семь октав вместо девяноста пяти.
– Так. И что с этим делать?
Защитница, если бы я знала!
Мы с наставником разговаривали около часа, и за это время успели набросать небольшой план лечения. Конечно, он был экспериментальный и совсем не гарантировал результат, но хоть что-то.
По дороге домой я думала о том, лишат ли теперь Арманиуса ректорства или нет? Забыла спросить, что у него с меткой, исчезла ли она? Завтра надо будет проверить. В любом случае с церемонией наверняка пока подождут, хотя бы просто из уважения, а там еще неизвестно, как получится. Вдруг я все-таки сумею ему помочь?
– Эн!
Я обернулась. По дорожке, ведущей к общежитию, где я жила последние десять лет, бежал мой однокурсник, хороший друг и безумно талантливый маг и артефактор Рон Янг.
– Ты как? Я демонски беспокоился, когда услышал, что Валлиус отправляет тебя к этому… Все в порядке?
Вообще Рон относился с подозрением ко всем аристократам, но Арманиуса особенно не любил – я ведь рассказывала, что тот был против моего поступления в университет. Не все рассказывала, конечно… Скорее, упоминала.
– Конечно, в порядке, не волнуйся. Арманиус едва жив, что он мог мне сделать? А что, обо мне говорят уже и за пределами госпиталя?..
– Да при чем тут ты! – воскликнул Рон. – Арманиус – вот чья слава движет эти слухи. Один из лучших охранителей в стране спас пятнадцать архимагов, сам чуть не погиб, контур сломан. Да о нем только и говорят с тех пор, как он вернулся с задания.
– Да уж, – я чуть усмехнулась, – и такого великого и ужасного будет лечить безродная выскочка. И как Валлиус посмел?
– Это почти точная цитата. – Друг поморщился. – Ко мне на работу эту грязь принес Вальт, ну я ему и…
– Рон!
– Да ладно. Ничего серьезнее выговора мне не светит, не волнуйся. Возьми. – Друг повязал на моем запястье, рядом с браслетом связи, тонкую красную нить, и она тут же исчезла, словно впитавшись в кожу.
– Что это?
– Так, безделица. Арманиус сейчас не маг, но он тем не менее остается мужчиной. Если проявит агрессию – его слегка… шарахнет.
– Сними! – тут же потребовала я, протягивая руку. – Этого ни в коем случае нельзя допустить!
– Почему? – Рон, кажется, удивился, а я возмутилась:
– Да потому что он полуживой! Если его не то что шарахнуть – пальцем неудачно ткнуть, он весь рассыплется! Снимай! Не полезет он ко мне все равно!
– Эн…
– Снимай, говорю.
Рону явно не понравилось мое сопротивление, но все же он послушался.
– Там вообще-то еще следилка, ее бы хоть оставить…
– А это зачем?
– Энни… Ты представляешь, сколько магов хотят, чтобы Арманиус никогда не оправился от этого потрясения?
– А при чем тут?.. А-а-а, ну да. Ладно, на следилку я согласна. Но больше ничего!
Рон кивнул, пробормотал, что сделает другой амулет, приобнял и почти бегом бросился по дорожке обратно в город, оставив меня в смятенном состоянии.
«Ты представляешь…»
Я представляла. И как же мне не хотелось, чтобы мечты этих неизвестных мне сомнительных магов сбылись!
После ухода Эн Берт забылся тяжелым, но крепким сном, в котором он вновь и вновь горел в пламени Геенны, держась изо всех сил и повторяя про себя одно и то же:
«Иди, пока можешь, не предавая цели. Не предавая цели… Не предавая…»
Он не мог предать Эн и шел вперед. Шел, пока посреди пламени, окружающего его сплошной стеной, вдруг не появилось огромное зеркало. Сначала оно было серебристым, но чем ближе подходил Берт, тем больше чернело.
Что ж, многочисленные исследователи Геенны были правы, она – портал. Но не только в пространстве, то есть между мирами, но и во времени. Это подтвердили три архимагистра, когда-то давно вошедшие в Геенну. Первый был ученым и сделал это в качестве эксперимента, а вот второй и третий входили целенаправленно – чтобы вернуться в прошлое и исправить какие-то свои поступки. Последний такой визит вывел из себя тогдашнего императора, приходящегося Арену, кажется, прадедом, и он стал ставить на всех архимагистров печати – запреты на вход в Геенну. А еще – печати молчания, чтобы не разбалтывали ее тайну всем подряд.
«Время – сложная субстанция, – вспомнил Берт слова одного из своих наставников. – И не нужно пытаться с ним играть».
Он был совершенно согласен… раньше. До этого момента. И, глядя в зеркало-портал, мысленно вернулся в тот день, когда по его вине погибли пятнадцать архимагов, блестящие охранители.
«Ты потеряешь одного архимагистра, – говорил он Арену, добиваясь снятия печати, – но приобретешь пятнадцать архимагов, из которых шестеро в будущем станут архимагистрами. И одну очень талантливую ученую, которая, возможно, когда-нибудь откроет для магической медицины еще что-то важное».
Практичный подход к практичному императору.
Зеркало времени дрогнуло, покрываясь узорами, похожими на иней, а потом Берт увидел себя. Себя в тот самый момент, о котором думал. И одновременно с этим Геенна начала вытягивать из него силу…
На следующий день Арманиус выглядел чуть лучше. Совсем немного, но лучше. И хрипота в голосе уменьшилась.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась я, роясь в сумке. После вчерашнего разговора с Валлиусом я была намного увереннее – какой-никакой, но план реабилитации мы составили на неделю вперед. Не получится сдвинуть с места резерв – будем думать дальше.
Контур-то я ему восстановлю в любом случае, но… где девяносто пять октав, а где семь? Это же огромная
