Неужели его обнаружили?
Зрения было недостаточно. Прикрытие придётся снять ненадолго, чтобы чётко почувствовать на расстоянии.
Он выбрал самый высокий камень, примерился и полез наверх.
— Куда?! Снова ногу свернёшь!
Он мотнул головой, стоя на вершине. Показал направление.
— Там!!!
Хис вытянула шею, прищурила яркие зелёные глаза.
— Это антилопа!
Он чуть не свалился сверху от облегчения и радости. Добыча возвращается!
— Точно? И там никого больше?
Пятнистая весело фыркнула.
— Котов нет, если ты о них. Я бы почуяла. Слезай оттуда.
Когда он спустился, в голове радостно завопил голос Ро.
«Наконец-то!!! Здоров же ты прятаться! Какого мужского стебля так долго молчал? Мы переживали!»
«Так вот именно, что прятался!» — ответил сестре Амр, счастливо щурясь.
Ро отчётливо вздохнула.
«Тебя никто не ищет, Кхару пока что не до того. Стая до сих пор зализывает раны. Но к пещерам даже близко не подходи! Кхар сказал: — Он стал бесполезным — я простил. Он стал странным — я простил. Но теперь он связался с чужой кошкой, и потому сам стал чужим, стал врагом. Этого я простить не могу. Пусть лучше не показывается на глаза. Вернётся — убью!»
Амр помолчал. Он и сам всё это знал, уверенно предполагал. Но получить подтверждение своих мыслей было невесело.
«Не говори никому, где я, если ты уже обнаружила это место. Не говори никому, что связывалась со мной. Даже братьям и Хушу. Можешь просто сказать, что я жив, и всё».
«Поняла».
«Предупреди Хефа. Кхар будет искать его стаю».
«Уже».
Он с досадой фыркнул сам на себя. Ну, конечно, она ведь тоже была там и всё слышала собственными ушами.
«Как вы там?»
«С нами всё хорошо, не беспокойся», — торопливо ответила Ро. — «Те, кого едят» понемногу возвращаются, пища у всех нас есть. А за тебя я очень рада! Ты жив, не ранен. Ты нашёл свою кошку. И спас её».
Амр невольно глянул на пёструю. Хис весело щурила зелёные глаза и смотрела на своего кота с безграничной нежностью.
«Она очень красивая. И дети у неё — прелесть».
«Спасибо».
«Не беспокойся о нас, живи, радуйся миру. У тебя теперь новая, своя тропа. Будь счастлив».
«Я всё равно стану тосковать без вас. И это не моя, это чужая тропа. Но да, ты права — я счастлив. Насколько это возможно».
«Всё ещё может измениться», — долетела последняя мысль, и голос Ро внезапно пропал из головы.
Амр тут же прикрыл себя, пятнистую, детей и нору в кольце камней. А потом тяжело вздохнул.
Посмотрел на Хис.
После того, как он услышал сестру, узнал новости о стае, ему стало немного легче. У него появилась надежда, пока ещё неясная.
Всё действительно может измениться.
5.
Пятнистая вернулась от воды и застала своего полосатого бегающим вокруг камней.
— Что ты делаешь?! С ума сошёл!
— Вовсе нет! — весело закричал он. — Хочу побыстрей восстановиться! Дичь возвращается, как ты не понимаешь! Хочу пойти на охоту! Хочу мяса! И вам оно не помешает!
— Точно с ума сошёл! Нога ещё не зажила! Какая тебе охота? А если там на тебя поохотятся? Это нам гораздо больше помешает!
Он уселся на землю и понурился. Она права, конечно. Как всегда.
— Ну что ты? Не грусти, мой полосатый! Дичь осмелеет и сама прибежит!
Пятнистая села рядом, прислонилась плечом к плечу, нежно погладила его щёку своей щекой, в гладкой короткой шёрстке.
— И зачем она прибежит? Тут же травы нет!
— Трава вырастет! Новая! Первый раз её, что ли, объедают и вытаптывают?
— Пока ещё это произойдёт…
Он ворчал и хмурился, а сам уже нетерпеливо подставлял лоб, темя, шею под её ласки, и гладил подругу в ответ, щекой, плечом, всем телом.
— Мрр?
Она отскочила, игриво взмахнула хвостом, пленительно изогнулась всем телом.
— О-о-о! Ну неужели? Я уж решила, что ты совсем скис! Напрочь забыл про все свои «мрр», забыл про меня!
Он подпрыгнул от нарочитого возмущения.
— Я скис?! Да я уж не знаю, где у меня сильней болит! Это ты на меня никакого внимания не обращаешь! Тебе с рыбой больше играть нравится, чем со мной!
Она фыркнула.
— Почему сразу — рыба? Ещё дети есть! С ними тоже играть можно, раз уж любимый мужчина в твою сторону даже не смотрит!
Он посерьёзнел, глянул на неё со всем пылом, какой ощущал внутри.
— А вот неправда! Я всегда на тебя смотрю!
Пёстрая обратила на него пристальные зелёные глаза. В них ярко горел огонь. Она легла, гибко перекатилась по земле, сладко вздохнула, замерла. Такая маленькая, изящная, хрупкая. Такая прекрасная.
Он подскочил вплотную. Нежно, страстно, осторожно накрыл её тело своим телом. Громко мявкнул, неловко осел рядом, сморщился в бешеной досаде.
— Точно скис, ни на что уже не годен, — хрипло проворчал Амр. В голосе скального звучали боль, стыд и ярость на свою нелепую оплошность.
— Ну, что ты прямо так о себе сразу? Я, например, отлично вижу, что очень даже годен! В полной боевой готовности! Ну-ка, ложись! Попробуем по-другому — я сверху!
— То есть? Что ты такое говоришь? Я не понимаю! Это как? — он настолько изумился, что даже о боли забыл. Об одной из двух.
— Никогда не пробовал что-нибудь новенькое? — глаза её смеялись. — Ну, смотри, сейчас я тебе покажу… Ух, как я тебе покажу за всё своё ожидание! Только держись!..
И вскоре к первым звёздам взвился двойной крик восторга. И снова, и снова, и снова.
А что?
Кроме них двоих и котят, крепко спящих в норе, тут больше никого нет. Таиться не от кого.
Гораздо позже, засыпая, Амр смотрел ввысь.
По темнеющему небу снова промелькнуло что-то маленькое, слишком быстро для крылана. Так быстро, что невозможно разглядеть.
От этого предмета не исходило ничего, ни враждебности, ни дружелюбия.
Через мгновение Амр забыл о нём.
Глава 24. Просто ещё одна
1.
Звездолёт висел над планетой на низкой орбите.
Экипаж выбирал место посадки.
Начальник экспедиции Этаяр Таори ещё раз прокрутил на экранах панораму поверхности, посовещался с инженером Анноло Ткхварене и оглянулся на третьего члена экспедиции, десятилетнюю девочку, дочку.
— А ты что скажешь, Нэкка?
Хинджанэкка Таори важно кивнула со всей серьёзностью.
— Одобряю.
И затем смотрела, как приближается на экранах поверхность планеты. «Летающее блюдце» стремительно пронизало слой облаков, скользнуло над морем, лесами, горами. И приземлилось.
— Вроде все предосторожности соблюдены. Нас никто не видел, на эту пустошь никто не претендует, мы тут никому не помешаем.
Биолог-флорист, он же начальник и пилот в одном лице, Этаяр Таори посадил корабль на голом, безжизненном участке в предгорьях. Здесь не росли ни трава, ни деревья, не было воды. Сюда явно не станут забредать животные, экосистему экспедиция не нарушит.
Совершать вылазки и собирать образцы предполагалось на шлюпке.
Этаяр посмотрел, как дочка перебирает в инфоре снимки, сделанные с орбиты. Флора и фауна планеты была богатой и необычной.
— Ну как? Интересно?
Папа всё ещё не
