Они за это поплатятся. Если они думают, что им удастся отсидеться за их упругой стеной, то они крупно ошибаются, и жестоко поплатятся за своё предательство. Он пройдёт где угодно, проберётся, пролезет. Он накажет чужаков, они не отвертятся. Он вернёт обратно Хис и детей. Если, конечно, они ещё живы. Он запретил себе думать о таком исходе.
Завидев издалека туманную стену, скальный свернул в сторону и пошёл по дуге. Обогнул жилище тех, кто называл себя тайрианами, по большому кругу. Прикрылся камнями, подкрался.
Он выкинул из головы все картинки, звуки, мысли. Все воспоминания. Они сильно отвлекали. Внутри у него осталась только холодная ярость. Боевая кошачья ярость.
Он видел, что делала девочка, чтобы в этой их стене появился проём. И хорошо запомнил. Он знал, как попасть внутрь.
Он затаится рядом с блестящей скалой в засаде. Когда кто-нибудь из так называемых людей покажется, большой кот прыгнет.
И войдёт внутрь.
2.
— «Что-что с эвакуацией». Плохо всё, — проворчал инженер. — Прячутся они. Я похватал в лесу, кого нашёл. Но нашёл мало. Даже био-сканер дело не спасает. Они же телепаты, прикрываются, прячут своё поле, хитрые заразы. Где наш друг скальный, когда он так нужен? Почему больше не приходит, куда пропал? Он бы подсказал, где искать. Только вначале пришлось бы ему долго объяснять, что мы хотим сделать и зачем.
— Где он, спрашиваешь? Да вот он, лёгок на помине. И, похоже, очень зол. Только посмотри на него!
Биолог подстроил экраны.
Во всю стену возникло чёткое объёмное изображение. Грозный большой кот хищно выгнул спину, неторопливо обходя периметр. Лапы напружинены, янтарные глаза горят яростью. Походка мягкая, наверняка бесшумная, как на охоте. Тело перетекает из одного положения в другое так плавно и неуловимо, что любо-дорого посмотреть. Если не знать, что эта живая, молниеносная гора стальных мышц готова порвать тебя в клочки.
Инженер содрогнулся.
— Ну что, впускаем?
— Ни в коем случае!
— Почему? Ты же хотел с ним поговорить!
— Когда он в таком настроении? Он же здесь всё разгромит, и нас пришибёт во мгновение ока, мы и «мяу» сказать не успеем!
— А почему он разъярился? Вероятно, ты поймал кого-то из скальных? Брата, друга, женщину?
— Понятия не имею. Я к горам даже не совался, среди схваченных только лесные и пятнистые, абсолютно никого из его стаи. Что ты делаешь?
— Наблюдаю. Хочу поглядеть, что он станет делать. Смотри-смотри, он набирает команду на тумбе! Силён, ничего не скажешь! Правда, я сразу заменил код после Нэккиных экзерсисов, так что сам он войти никак не сможет…
— Погоди- погоди! Ты же не собираешься открыть ему вход?!
— Именно это я и делаю. Пусть думает, что это он такой хитрый. А я посмотрю, как он поступит дальше. Надо же, в конце концов, узнать, что ему нужно. И в результате всего всё-таки поговорить.
— В результате всего он нас загрызёт!
— Не загрызёт — мы в герлонах. Ну ладно, я поговорю с ним прямо сейчас, пока он и в самом деле сюда не ворвался.
Биолог включил наружный динамик.
— С кем ты говорить собираешься? Он куда-то делся!
— Да никуда он не делся. Прячется под днищем, ждёт, когда мы выйдем.
Амр притаился за одной из четырёх ног металлической скалы. Опора была такой широкой, что даже большой кот смог укрыться за ней целиком.
Внезапно зазвучал громоподобный голос.
— Амр!
Он подскочил так высоко, что стукнулся головой о днище пещеры. Чужаки звали его, они знали, что он уже здесь. Прятаться больше не имело смысла.
Амр выскочил на открытое пространство и встал во весь рост перед входом в металлическую скалу.
В голову толкнулся мысленный посыл. Знакомый оклик.
«Исс-мурр, где моя женщина? Вы забрали её! Зачем?»
— Амм-ва-нау май-ха-яурр и-на! — повторил он вслух полное именование. — «Моя женщина!»
«Все, кого мы забрали, живы, целы и невредимы. Но среди кошек нет ни одной скальной», — передал ему Исс-мурр.
«Она не скальная», — ответил Амр.
В рубке перед экранами переглянулись двое мужчин.
«Вот что. Мы сейчас откроем дверь, и ты сможешь войти. Если пообещаешь ни на кого набрасываться сходу. Мы покажем тебе всех, кого забрали. Они живы, просто спят. Ты сам увидишь, есть ли среди них твоя женщина. После этого мы поговорим».
— Ты всё-таки впустишь его? Мне даже интересно. Не скальная. А кто?
«Если она жива и дети тоже живы, то я не буду никого убивать. Сначала я должен увидеть всех троих. А затем вы отпустите их и объясните, зачем захватывали. Очень убедительно объясните».
— Он нам угрожает, — хмыкнул биолог. — Я же говорю, силён скальный. А ты и котят тоже хватал?
— Разумеется. Ты ещё спрашиваешь. Что же я, оставил бы их? Мы же решили переселять всех.
— В общем, прячься за кресло, потому что я открываю.
— Ты всё смеёшься? Ну-ну. Я лучше бластер приготовлю.
3.
— Не понимаю! Это как? Получается, та пятнистая — его кошка? И это его дети? Но ведь они из разных подвидов! Как такое возможно?
— Вообще-то многие подвиды успешно скрещиваются. А тут вообще может скрещиваться кто угодно, не забывай про друзы.
— Но они же совсем разные! Они должны были испытывать друг к другу отвращение! Существо из другого вида, с ума сойти…
— Ано, а ты много о видах рассуждал, когда делал предложение лемурочке? А затем нагайне, и ещё звёзды знают, какому количеству экзотических женщин. Это разумные. Им так же, как людям, свойственен интерес к новизне и к экзотике! А тут всего лишь подвиды. Подумаешь, велика проблема. Они ведь даже не слишком-то и различаются!
— Но дети!
— А что — дети? Я так понимаю, это её дети от соплеменника своего подвида. А для нашего скального они приёмные, только и всего. К тому же, подвиды, повторяю, могут скрещиваться.
Маленькую пёструю и её детей вывели из стазиса. Четверо кошачьих сапиенсов свернулись посреди коридора одним, общим клубком и мурлыкали. Кот с кошкой обнимались, как люди.
Из каюты выскочила проснувшаяся Нэкка.
— Папа, дядя, что вы сделали Амру?! Ему больно внутри!
«Они уже извинились и объяснили. Всё хорошо, котёнок!» — ласково ответил скальный.
— Нор рау, хум ньяу. Грахх арра, фо-мм-фау.
— Стихи, — удивлённо пробормотал инженер.
— Песня! — воскликнул биолог.
«Это и есть песня. Не плачь, милый котёнок. Буря сильна, но она закончится».
К клубку кошачьих присоединился человеческий ребёнок. Нэкка обнимала кота и кошку, гладила котят.
— Скальный меня удивил, — пробормотал инженер, глядя на них. — Оказывается, это его женщина. Ведь она же из вражеской стаи. И совершенно не похожа на горных кошек. Чужая, мелкая, пятнистая, одинокая женщина с двумя котятами…
Троих детей оставили играть в коридоре.
Четверо взрослых собрались в рубке на совещание. В таком странном совещании Анноло ещё не участвовал, да и Этаяр — вряд ли. Двое
