— Астория, ты никому ничего не доказала. Ты просто доказала, что ты эгоистичная, невежественная дрянь. Посмотри на себя — ты в наручниках и скоро поедешь в Азкабан! — заметил Драко. Самодовольное выражение лица Астории быстро исчезло, когда она оглянулась на Гарри. Ее губы начали дрожать, и слезы навернулись на глаза.
— В Азкабан нельзя сажать чистокровных! Я не могу сесть в Азкабан! — завопила она. — Пожалуйста, не заставляйте меня, — жалобно проговорила она.
Люциус нахмурился и посмотрел на Гарри, а затем снова на Асторию. Она явно пребывала не в своей тарелке, и хотя он не чувствовал к этой маленькой сучке особой жалости, он был обеспокоен тем, как это может повлиять на репутацию его семьи.
— Поттер, у нее явно серьезные проблемы с психикой. Может, нам следует отвезти ее в приют для душевнобольных волшебников? Она может получать уход и реабилитацию, в которых нуждается, без особой рекламы. Если ее оправдают и избавят от заключения в Азкабан, я, конечно, покрою стоимость ее пребывания в этом приюте, поэтому министерство не должно испытывать никаких неудобств, — предложил Люциус.
— Ты не будешь выдвигать обвинения, Драко? — спросил Гарри, не зная, что он думает о таком решении.
— Нет, конечно нет. Но я хочу развода на том основании, что она окончательно чокнутая! — огрызнулся он, мельком посмотрев на рыдающую женщину и опуская глаза в землю.
— Ты понимаешь, сколько законов я нарушаю здесь? — спросил Гарри, не веря, что он помогает Малфою скрыть все это.
— И мы в долгу перед тобой, мы в очень большом долгу, Поттер, поверь, — ответил вперед отца Драко. — А теперь убери ее с глаз моих, — он отвернулся и услышал, как Поттер аппарирует Асторию. Люциус положил руку на плечо Драко и пожал его.
— С тобой все в порядке, сын? — тихо спросил он. Драко покачал головой и провел пальцами по волосам.
— Не знаю… Папа, это моя жена. Моя жена, причинившая боль всем тем людям, и причинившая боль мне, и это я виноват в том, что с ней случилось. Не надо было к ней так относиться… — тихо сказал Драко. Гермиона сняла маску и поцеловала его в щеку.
— Ты не виноват, Драко. Ты не можешь заставить себя чувствовать то, чего не хочешь. Вы оба были жертвами архаической традиции, доказавшей, насколько она может быть вредной. Мой совет: в следующий раз женись по любви, — тихо сказала она.
— Я не знаю, случится ли это в следующий раз, мне не очень нравится жениться, если честно, Грейнджер, — ответил Драко. — Даже если я люблю Элизабет, я не хочу жениться и на ней тоже, — он глубоко вздохнул. — Некоторые волшебники становятся хорошими мужьями, некоторые нет. Хотя я должен сказать, что ты очень впечатляющая ведьма.
— Ты только что это выяснил, Малфой? — спросила Гермиона, положив руки на бедра.
— Нет, но я так и не понял, насколько впечатляющей ты была до сих пор. Ты удивительна и чертовски забавна, Грейнджер.
— Да, я заметила оценочные карточки, и думаю, что несколько раз ты судил меня довольно жестко, — поддразнила она.
— Я, вероятно, смотрел на твою задницу или твои сиськи и действительно не видел, что ты делала.
— По крайней мере, ты честен со мной! — она засмеялась, совсем не обидевшись на его комментарий. — С тобой все будет хорошо? Ты можешь пойти домой, с нами.
— Нет, я пойду к себе. Судя по выражению его лица, я не думаю, что хочу подвергать себя какому -нибудь извращению, которое может случиться сегодня вечером в мэноре, — он кивнул на отца. — Кроме того, я думаю, что он может убить меня во сне за то, что разглядывал твои сиськи, — сказал Драко, пристально глядя на ее грудь. — Я собираюсь вернуться домой, чтобы утром разобраться с Асторией.
— Я пойду с тобой, сын. Утром я свяжусь с адвокатами и назначу им встречу. Нам придется встретиться с врачами, а также с семьей Гринграссов. Не волнуйся, у нас все будет улажено быстро и спокойно, — сказал Люциус.
— Хорошо. Встретимся в твоем кабинете в девять. И постарайся быть не совсем голым, ну я о прятках или еще кой о чем, — Драко ухмыльнулся.
— Мы играли в “Марко Поло”, и совсем не были обнажены, спасибо, — сказала Гермиона.
— Как бы то ни было, сейчас иди домой, прежде чем кто-нибудь увидит, во что ты одета, — сказал Драко, со смехом указывая на ее кожаный костюм.
— О-о-о… — огорченно протянула она и тут же преобразила свою одежду обратно в бальное платье.
— Черт, Грейнджер. Не уверен, что выглядит горячее, твой кожаный костюм или же это платье, — присвистнул Драко.
— Спокойной ночи, Драко, — сказал Люциус, крепко обнимая Гермиону за талию.
— Хорошо, тогда спокойной ночи, — ответил он. И уже начал аппарировать, но остановился, чтобы посмотреть на своего отца. — Ты знаешь, ты счастливчик, раз получил такую женщину. Она будет тебе хорошей женой, и просто подумай, что у тебя может быть полдюжины маленьких дочерей, таких же, как она, — сказал Драко.
Он наблюдал, как Люциус смотрит на Гермиону, которая краснеет и улыбается, представляя маленьких девочек с ее вспыльчивым характером и его внешностью.
— Я имею в виду, просто подумай об этом, они выросли бы, чтобы иметь одинаковую фигуру в стиле пин-ап и знойную внешность, такой же дерзкий и кокетливый характер.
— О, Боже! — Люциус мгновенно побледнел, а Драко начал безумно хохотать, прежде чем скрыться с глаз.
— Он пошутил, любовь моя, не загоняйся, размышляя о браке, — раздраженно закатывая глаза, заметила Гермиона.
— Я задумался не об идее брака, — сказал он, вытирая лоб, когда повернулся к ней. — Я вообразил, что у меня есть дочери, — я видел маленьких девочек со светлыми кудряшками и очень энергичным характером, — Люциус помолчал. — А потом я представил их очень похожими на тебя. И, о Боже, я хочу запереть их!
Паническое выражение лица Малфоя было просто бесценно. Он выглядел испуганным и совершенно беспомощным, так, что Гермиона не смогла сдержать смех.
— Люциус. Но у нас нет дочерей,— она засмеялась, положив руку ему на щеку.
— Но мы могли бы быть… — он почувствовал, как ее палец прижался к его губам.
— Когда-нибудь ты сможешь сообразить, что с этим делать, — она хихикнула, думая, как мило, что он
