— Обещаю, — от улыбки Малфоя в животе что-то напряглось, и она положила вторую ладонь сверху… на его.
— Что и когда вы собираетесь рассказать Драко? — задала следующий вопрос. И беспокойство о том, как его старший сын воспримет эти новости, явно прозвучало в ее голосе.
— Не знаю. Это будет нелегкий разговор, тем более что его мать была мертва всего несколько часов, когда был зачат Элиас. И я не знаю — поймет ли он меня когда-нибудь, — Люциус ощутил, как сейчас она ударила по самому больному месту.
Это было самым болезненным, что беспокоило Малфоя с тех пор, как он вышел из их старенького домика.
«Как объяснится с Драко? Как признаться своему сыну, что у него есть маленький брат… полукровка? Брат, зачатый в ночь смерти матери Драко!»
— Он уже взрослый… Я уверена, что поймет вас, даже если ему понадобится время. Только вот приготовьтесь увидеть разгневанного Драко: он всегда был очень вспыльчив, — Гермиона сжала его ладонь и убрала руку, вдруг осознав интимность этого жеста, хотя и ничего, по сути, не значащую.
— Спасибо. Гермиона, не отнимайте у меня Элиаса, — вдруг тихо произнес Малфой. — Он нужен мне.
Глубоко вздохнув, она посмотрела Люциусу в глаза.
— Тогда сделайте так, чтобы я не пожалела об этом, — услышал он в ответ.
Уже в следующий миг официант поставил на стол их заказ. Наконец можно было спокойно ужинать…
========== Глава 4. Признание в грехах. ==========
В которой Драко узнает о прошлом, а Гермиона сообщает о своем решении.
«Что-то происходит с отцом…» — уверенность Драко стала еще ощутимей.
Он вел себя очень странно уже больше недели. Драко пытался успокоить себя тем, что отец скорей всего адаптируется к жизни после тюрьмы, но понимал, что это — не объяснение. С ним явно что-то происходило: каждый вечер отец на несколько часов куда-то исчезал из мэнора. Поначалу Драко думал, что Люциус пропадает у любовницы, но, приходя домой, он не выглядел мужчиной, только что трахнувшим какую-то красотку. Иногда на его лице блуждала неясная улыбка, а порой он выглядел напряженным или же разочарованным.
«Нет, это точно не женщина…»
Сейчас Люциус стоял у окна гостиной, створки окна были приоткрыты, и прохладный вечерний воздух наполнял комнату свежим ароматом ранней осени. Отец выглядел задумчивым и одновременно взволнованным, уставившись в осенний вечер.
«Может быть, он в депрессии? Может Азкабан навредил ему больше, чем я думал?»
— Отец, ты в порядке? — наконец спросил Драко.
Люциус усмехнулся уголком рта и качнул головой.
— Не особенно, — отозвался тихо он, глядя на плавающих в озере, уток и безуспешно пытаясь собраться с мыслями. — Драко… ты когда-нибудь делал что-то безо всякой на то причины? Не понимая, что делаешь, пока все не заканчивалось, и пути назад уже не было?
— Мерлин! Что ты опять сделал? — хрипло спросил Драко, до ужаса испугавшись, что отец совершил нечто, за что может снова угодить в Азкабан.
— Кое-что ужасное… — еле слышно ответил тот.
— И когда это случилось?
— Пять лет назад.
Люциус провел рукой по лицу и повернулся от окна к Драко. В голове настойчиво билась мысль, что признаться сыну будет труднее, чем министерским судьям. Он пересек комнату и уселся в свое любимое кожаное кресло. Откинул голову на спинку, и пристально наблюдая за сыном, понял, что боится смотреть ему в глаза, рассказывая обо всем. Боится того, что может увидеть там.
— Ничего не понимаю. Что случилось? — Драко забеспокоился еще сильней. — О чем ты говоришь?
— Когда битва близилась к концу мы с твоей матерью побежали в замок. Искать тебя, — глубоко вздохнув, начал Люциус. — Мы искали везде, охваченные ужасом, и очень боялись, что ты мертв. Наконец, увидели во внутреннем дворе, и мама окликнула тебя по имени. Но в это время сразу несколько Пожирателей Смерти метнули в тебя заклятия, пытаясь отомстить нам за недостаточную лояльность Лорду, — лицо Люциуса скривилось в гримасе боли.
Напрягшись, Драко сидел и слушал. Никогда раньше отец не говорил с ним о том, что произошло в тот ужасный день.
— Когда ты упал, Нарцисса кинулась к тебе. Я хотел остановить ее, попытался схватить. Но оказалось слишком поздно: она перебегала двор, когда смертельное заклятье попало ей в грудь. Мама упала всего в нескольких футах от тебя, и мне показалось, что я схожу с ума… я думал, что вся моя семья только что уничтожена прямо на моих глазах… Я убил тех Пожирателей. Каждого из них. Потом… я подошел к твоей матери и понял, что слишком поздно: Нарцисса была мертва. Сразу же подполз к тебе и, прикоснувшись, почувствовал пульс. А когда поднял тебя на руки, и ты застонал от боли… должен признаться, что никогда не слышал ничего более прекрасного. Потому что это означало, что ты остался жив.
— Отец, может не стоит об этом, — тихо заметил Драко, увидев, как затуманились глаза Люциуса.
— Нет, я должен рассказать тебе… Должен рассказать все! И надеюсь, что ты поймешь и простишь меня…
— Простить тебя? Да чего тут прощать? — в голосе Драко слышалось нарастающее смятение.
— Просто слушай, сын, слушай и позволь мне закончить, пока я не потерял решимость.
Люциус снова вздохнул и продолжил:
— Я отнес тебя в больничное крыло. И когда тебя осмотрели, то ужасно обрадовался, узнав, что это оказался лишь вывих плеча. Мне сказали, что с тобой будет все в порядке, и ты уснул. Я же вернулся, чтобы забрать твою мать. Отнес ее туда, где разместили тела всех погибших. Такую тяжелую и уже холодную. Это было страшно. Я не смог вернуться в мэнор… Не хотел возвращаться домой после всего, что случилось здесь — он казался мне оскверненным. Я понимал, что не смогу жить в собственном поместье, пока с помощью родовой магии не очищу его от накопившегося за последний год мрака. Поэтому спустился в комнаты Северуса, принял душ и нашел какую-то чистую одежду. Потом прошел в гостиную Слизерина и просто сидел там.
Он встал и подошел к окну, чтобы не встречаться глазами с Драко, рассказывая о том, что случилось дальше…
— Из запасов Снейпа я стащил бутылку бурбона и был уже пьян, когда понял, что нахожусь там не один. В подземелья той ночью спустилась Гермиона Грейнджер, которая бродила по замку, пытаясь побороть собственных демонов, думаю. К моему удивлению, она не ушла, а осталась и начала утешать меня. Говорила со мной о чем-то, старалась убедить, что жизнь продолжается. Я не помню деталей, но как-то… как-то
