— «Зеленые яйца и ветчина»? — тихо спросила она, усаживаясь на диван.
— Да… ну очень странная книга, — нахмурившись, кивнул Малфой.
— Его любимая. Хотите пить? Могу предложить лимонад.
— А покрепче?
— О, нет, не держу. Я и не пила с той ночи. Это был мой первый крепкий напиток и последний, — Гермиона жестом пригласила его сесть.
Обычно Люциус уходил сразу, как только мальчик ложился спать, и сегодня оказался несколько сбит с толку ее дружелюбием.
— Значит, мне есть, чем гордиться еще: я не только соблазнил вас, но еще и споил, — с легким сарказмом заметил он.
— Я не помню самого обольщения, — тихо засмеялась Гермиона. — Наверное, огневиски просто не мой напиток.
— Знаете, а я рад, что открыл для вас две таких важных вещи, как секс и виски, — ухмыльнулся Люциус, присаживаясь в кресло.
— Открыть-то открыли, — снова засмеялась Гермиона, откинув голову на спинку дивана, — но с тех пор я была слишком занятой или слишком уставшей, чтобы даже пробовать что-то из этих открытий снова.
— Тебе было очень больно? — тихо, почти шепотом спросил Люциус, внезапно переходя на «ты».
Гермиона замерла, и, осознав суть вопроса, покраснела.
— Нет, не очень. Несколько дней немного болело все, но этого и следовало ожидать… учитывая обстоятельства, — из-под полуприкрытых век она заметила, как расслабился Люциус, и тихо задала вопрос:
— Почему… ты спросил об этом?
— Я мало что помню о той ночи, но знаю, что не был нежен с тобой тогда… я имею в виду, не был… То есть ты не была готова к произошедшему и… когда я увидел кровь… На себе и на тебе… это преследовало меня долгие годы. Думал, ты проклинаешь меня, — щеки Люциуса слегка порозовели.
Ситуация обернулась безумной неловкостью, но он был уверен, что проговорить ее необходимо.
— Нет, все не так страшно. Я была девственницей, поэтому кровь, конечно, текла, но не потому, что ты покалечил меня. Не позволяй этому больше преследовать тебя, Люциус, достаточно, — Гермиона улыбнулась ему, и Малфой снова поразился природной доброте и щедрости души этого юного создания. Он до сих пор не понимал, почему она его ни в чем не обвиняет.
«Да она должна ненавидеть меня за все!»
— Обычно ты приходил сразу после ужина, а сегодня задержался… все в порядке?
— Я рассказал Драко, — сцепив руки, ответил Люциус, едва шевеля пересохшими губами.
Гермиона глубоко вздохнула.
— Я так понимаю, все прошло не очень? Да? — догадалась она.
— Да, он ужасно разозлился. Считает, что я предал его мать, что мне была неважна в ту ночь смерть Нарциссы. И у меня не получилось объяснить ему, что не осознавал тогда ни самого себя, ни того, что делал… — Люциус с сожалением качнул головой и посмотрел на фотографию Элиаса, стоящую на каминной полке. — Знаешь, Элиас очень похож на него…
— Да ну? — конечно же, Гермиона знала это. Она-то постоянно замечала их сходство: глаза, озорную улыбку и, конечно же, природную хитрость. Даже то, как Элиас держал свою игрушечную палочку, напоминало, как еще в Хогвартсе Драко Малфой держал свою.
— Очень! Я нашел его детские фотографии. Они невероятно похожи, разве что Драко был в этом возрасте более худощавым и посветлей, — Люциус немного помолчал. — А ведь я никогда не читал ему сказок, как Элиасу сегодня. И никогда не сидел с ним на полу, и не играл, как делаю это всю неделю. Драко пришлось столько всего пережить из-за меня… Я не хочу стать таким отцом Элиасу. На этот раз так хочется все сделать правильно, — поймав ее взгляд, он продолжил. — Прости, тебя обидело, что он меня попросил почитать ему на ночь.
— Нет, все в порядке. Не буду врать, Люциус, мне и впрямь очень непросто делить его с тобой. Он так долго был моим… только моим. И мне тяжело отдавать его кому-то еще. Но я… понимаю, что так будет лучше. Тем более что ты прекрасно общаешься с ним, — зевая, Гермиона прикрыла рот ладонью.
— Ну, прошла всего неделя, будем надеяться, что ничего не испорчу в дальнейшем, — усмехнулся Люциус. — Я не собираюсь отнимать его у тебя, Гермиона. Ты — замечательная мать, и я поражаюсь всему, что ты успела сделать за эти годы и делаешь сейчас. Элиас великолепен. Любой мужчина мог бы гордиться таким сыном.
— Даже если он — полукровка? — Гермиона сразу же пожалела, что этот бестактный вопрос сорвался с губ, но что поделать? Старым обидам умереть нелегко…
— Даже если… полукровка, — тихо отозвался Малфой. — Жизнь преподнесла мне достаточно горьких уроков… Но, видишь ли, я всегда был хорошим учеником.
— Прости. Прости, я не хотела обидеть тебя, Люциу…
— Все в порядке. Мне пора, да и ты уже устала, — оборвал он, поднимаясь с кресла и надевая мантию.
— Ты прав, устала. Спасибо за уборку… Я и не знала, что Люциусу Малфою известны хозяйственные заклинания, — она улыбнулась.
— Да, знаю несколько еще с юности. Хотел спросить, ты свободна в эти выходные? — уже в мантии Малфой шагнул к камину.
— В воскресенье — да, — глянула на него с любопытством Гермиона.
— Элиас говорил, что хочет в магловский зоопарк… Я подумал, может, мы могли бы пойти туда вместе, если ты не будешь занята, — Люциус увидел, как она слегка отвернулась и как-то странно, искоса посмотрела на него. — Но если тебе эта идея не нравится…
— О, нет… почему же? Зоопарк — это прекрасно! Главное, чтобы погода была хорошей. И Элиас будет в восторге, спасибо! — поспешно ответила Гермиона.
— Очень хорошо. Тогда увидимся в воскресенье, — Люциус вдруг почувствовал странную неловкость…
— А разве завтра ты не придешь?
— Если только не надоел вам за целую неделю… — его голос дрогнул.
— Нет! Это было бы здорово — Элиас всегда так ждет тебя. Думаю, ты ему нравишься, — Гермиона машинально коснулась его плеча: это было то, что она миллион раз делала с Гарри, или с кем-то из Уизли на протяжении многих лет. Но только сейчас впервые показалось, будто ладонь ударило током.
— Хорошо… Тогда до завтра, — тихо ответил Люциус, не отводя взгляда от маленькой ручки.
— До
