Просто дам, за стойкой в приёмном покое стоящих, удивить-то нелегко, а слово «страх» они и не знают. Тем страшнее выглядит эвакуатор, от страха, кажется, готовая икать начать.
– То есть, я хотела сказать, доктор Кассел, – тоном маленькой девочки пролепетала сестра, – вы меня простите. Просто там… Там…
– Что? – раздражённо переспросила Дира, решительно халат одёргивая.
– Ох, – выдохнула «бегемотик», окончательно изнемогая. – Лучше вы сами посмотрите.
– Где?
– В боксе…
Врач искоса глянула на перепуганную сестру и даже плечами пожала.
Ситуация вытанцовывалась какая-то действительно не слишком понятная. Кроме смотровых – крохотных клетушек, ширмами разгороженных, в которых первичный осмотр пациентов проводился, в приёмном покое имелся ещё и инфекционный бокс – со всех сторон закрытая, простерилизованная и чаще всего запертая комната, предназначенная для приёма заразных больных. Пользовались ей не часто – в столице специализированная клиника имелась. А после того как в этом самом боксе застукали жениха дочери главврача, предающегося неуставным отношениям с медсестрой, ключ от него и вовсе никому в руки не давали, кроме дежурного регистратора.
Конечно, в принципе ничего странного в прибытии инфицированного пациента не было. Только какое отношение имеют покалеченные упавшими драконами люди к заразе? Стоило действительно глазками посмотреть.
Но удалось это не сразу. В маленькую комнатушку, дверь в которую полагалось наглухо за собой закупоривать, врачей набилось как сельдей в бочку. У Диры даже дежавю приключилось: показалось, что вот сейчас увидит гордость империи при последнем издыхании. Но нет, на кушетке лежал кто-то совсем не такой внушительный. Кассел даже примерещилось, что больной истощён – то-то ключицы с рёбрами торчат.
Присмотрелась – нет, не истощён. Анатомия такая.
– Ба-атюшки, – растеряв весь профессионализм, по-бабьи ахнула доктор, – эльф!
– Вот именно, – как-то неуверенно кашлянул заведующий общей хирургией.
Дира оглянулась, но собственное начальство не обнаружила. Только потом вспомнила, что Лангер ещё с утра в департамент укатил.
– Придётся вам тут родное отделение представлять, – злорадно констатировал завтравматологией. – Нейрохирургов с достойной квалификацией в больнице больше нет.
Надо полагать, что квалификация Шеллера, вместе с ней сегодня в отделении дежурившего, волшебным образом съехала ниже плинтуса.
– Какая квалификация? – пролепетала Кассел, в ужасе переводя взгляд со слабо мерцающих проекций на бледного до синевы пациента. И судорожно пытаясь вспомнить, какого цвета у эльфов должны быть нормальные кожные покровы. Воспоминания терялись в миражах отрывочных знаний, полученных на факультативе первого курса. – Я первый раз живого… э-эм… Представителя этого народа… Или расы? В общем, впервые вижу!
– Жителя Поднебесной державы, – ненавязчиво подсказал кто-то политически грамотный.
– Да какая разница, хоть горшка! – огрызнулась Дира. – У него в затылочной части гематома с яйцо!
– Вот именно, – веско надавил травматолог. – А ещё перелом нижних конечностей и массированное внутрибрюшное кровотечение. Что же до гематомы… То все мы существа разумные, разницы нет.
– Все мы разумные, – согласилась Кассел, – только мозги у всех по-разному устроены. И что там у него, я понятия не имею.
– Ну так посмотрите глазками, – злобно посоветовал хирург. – Кроме того что это разумное существо, напоминаю вам, коллеги: перед нами не просто пациент, а, на минуточку, посол страны, которая является потенциальным противником Империи.
Вот, казалось бы, и не шарахнешься – места просто нет. И так стояли, друг друга плечами задевая. А тут все отшатнулись от несчастного эльфа, словно он и впрямь чумной. Справедливости ради стоит заметить – Диру стадное чувство не подвело, тоже в сторону подвинулась.
– Ну-у, у них же в посольстве есть, наверное, какой-нибудь врач? – неуверенно спросил кто-то – не рассмотреть за чужими спинами, кто именно.
– Какой-то есть, – мрачно ответил травматолог, – уже связались, едет. Готов консультировать. Но честно признался, что ничего серьёзнее насморка он никогда в жизни не лечил. Да и прибудет часа через два. Дороги полиция перекрыла.
– Нет у нас двух часов, – Кассел тоже решила голос подать и тут же об этом пожалела. – Честно, я не знаю, что с его головой, но вот с таким разливом в животе он вряд ли долго протянет…
– Значит, соглашаемся на операцию по жизненным показаниям? – обрадовался кардиолог. Правильно, ему-то что грустить? – Теперь надо решить, что первое берём, коллеги: голову или живот? А, может, всё сразу?
Вот тут-то и вспомнилась Дире утренняя шутка про трепанацию и кесарево. Уж сколько раз сама себе обещала за языком следить, а всё без толку.
Конечно, ни о каком всё и сразу и речи не шло. Пришлось Кассел с хирургом сцепиться. К счастью, победила логика и здравый смысл. Решили, что сначала кровотечение остановят, стабилизируют, а потом и за голову возьмутся.
Несчастный завотделением в операционную как на плаху входил. И взгляды его, на Диру бросаемые, лёгкой смерти врачу не сулили. Но деваться некуда – взялся руководить. Наверное, такой единодушной и горячей молитвы, из больницы идущей, Близнецы ещё никогда не получали. Вероятно, потому и не ответили Боги – удивились очень.
Начали неплохо, по-деловому и без лишней нервозности. Да и могло ли быть по-другому, если у стола сплошь кандидаты да доктора наук собрались? Нейрохирургу даже неудобно стало. Почувствовала себя школьницей, затесавшейся среди учёных мужей. Ей бы не своей очереди ждать, а крючки держать. И то, если позволят.
А на девятой минуте операции пациент, наплевав на мага-гипнолога, распахнул зелёные с настоящими золотистыми блёстками глаза, судорожно вздохнул. И умер.
Реанимировали дружно – всей кандидатско-докторской бригадой – и с энтузиазмом. Но, к общему и вполне искреннему сожалению, безрезультатно.
[1] Кесарево (кесарево сечение) – родоразрешающая операция, при которой новорождённый извлекается через разрез на матке.
[2] В помещениях, где содержатся послеоперационные больные (роженицы, люди с ослабленным иммунитетом), срезанные цветы держать нельзя. Т.к. застойная вода является источником инфекции.
[3] Плащевые носилки – мягкая конструкция, без жёсткого каркаса (вместо ручек могут быть петли).
Глава одиннадцатая
Глава одиннадцатая
Прежде магию путали с медициной, а ныне медицину путают с магией
Расхождение диагноза третьей категории – это ночной кошмар любого врача. Вторая тоже не сахар, но третья… Если врачебно-консультационная комиссия признает: неправ ты, дорогой доктор, в доску не прав – остаётся только мылить верёвку и вешаться самому. Не так мучительно выйдет.
Ведь как оно получается? Лечишь ты, лечишь человека,
