Драконница снова перевернулась, и осторожно коснулась ладони Шиана.
— Ревность затуманивает твой взгляд. Но все же попробуй… Попробуй по-другому посмотреть на Наэля. Возможно, он тебя еще удивит.
— Ты что-то пытаешься мне сказать? — прямо спросил маг.
Зиард закатила глаза.
— Ты неисправим. Как можно быть таким остолопом, что не видеть очевидного?
Шиан открыл было рот, чтобы возмутиться, но внезапно замер.
— Очевидное… Я знаю, где бастет. В обители немори.
— Что?! С чего ты решил?
— После победы над немори я и другие маги укрыли крепость защитным пологом, чтобы уберечь окружающие поселения от последствий разрушающей магии. Лучшее место, чтобы укрыть душу бастет.
— Слишком непредусмотрительно прятаться на Горе Демонов. Ты ведь знаешь ее как свои пять пальцев.
— Знал. После войны никогда туда не возвращался. Если Ворон устроил там свое логово, крепость могла сильно измениться.
— И все же Ворон мог бы спрятаться получше.
— А ты уверена, что он так уж и прятался?
Зиард уселась, во все глаза смотря на мага.
— Может и нет. Каоран всегда был самоуверен и нагл. Вряд ли он считает тебя важной угрозой, Шиан. Извини за прямоту, но Каорану Хогину ты не ровня.
— Но он не знает, что ты на моей стороне, Зиард Де`Ардене.
— И двусущные тоже.
— Какой толк с оборотней? — раздраженно спросил Шиан.
Драконница легкомысленно пожала плечами.
— Как минимум, они меня развлекают. Но если мы собираемся в логово Каорана, стоит подготовиться. Понадобится время. И хороший план.
— У меня уже есть одна идея. Как насчет того, чтобы вернуть тебе истинное обличие?
Многохвостые лисы не славятся своей усидчивостью, и уж тем более терпеливостью. А еще жутко не любят оказываться на обочине событий. Пока драконница и маг, заперевшись, над чем-то ворожили, Корино и Нинтиль скучали. Остальных двусущных будто это и не касалось. Хассей медитировал, Фредерик без устали жрал, а Наэль, как и полагается кошаку, постоянно где-то пропадал, приходя домой только под утро. О бароне Тадеуше, запершемуся у себя в комнате, и вовсе никто не вспоминал.
Когда Рино окончательно надоело томиться в четырех стенах, он решил прогуляться в город. Точнее, городишко. Но самое главное, здесь было где выпить и развлечься. Неожиданно вслед за ним с сестрой увязался вервольф. Не лучшая компания — лис предпочел бы даже занудного нага, чем этого мрачного типа, но вдруг тот решит потеряться? Вот был бы удача…
Но барон упорно топал за ним и Тиль, и лису оставалось только смириться. Вервольф это вам не бьорн, над которым можно почти спокойно издеваться, пользуясь его наивностью. Волк и вида не подаст, что его что-то там задевает. А потом возьмет, и в один присест перегрызет глотку. А рисковать сестренкой Рино не намеревался.
Городишко был уныл. Но питейные заведения в нем были. Двусущные завалились в лучшее из них — гостиный дворик в центре города под громким названием «Золотой цыпленок». Цыплят любили и кицунэ, и вервольф. Хотя цены не радовали, как и количество народ. Намечалось какое-то мероприятие, и в «Золотом цыпленке» был аншлаг. Если бы не проворство Рино (и небольшая взятка) отдельного столика им бы и не видать. А так они уселись почти в углу, откуда сцену было не видать, заказали пива, жареной курятины, и были почти счастливы. Точнее, был счастлив он. Тиль опять грустила, а по каменному лицу барона нельзя было ничего понять.
Так что появлению баста Рино даже обрадовался. Он вскочил, замахав руками.
— Наэль, иди сюда! Мы тут, смотри!
Кот едва заметно скривился, но все-таки подошел к двусущным.
— Чего вам?
— Котик, а что ты тут делаешь?
— Не твое дело.
— Может, прячешься от мага? Или от возлюбленной? Эй, ну ответь! Иначе я от тебя никогда не отстану, Наэль!
— Охотно верю, — процедил баст, усаживаясь за стол. Тадеуш отодвинулся от него, сморщив нос, но Наэль будто и не заметил оскорбления.
— Сегодня должен выступить известнейший столичный бард.
— Из какой именно столицы? — тут же поинтересовался лис.
— Столицы Риада, конечно. Но вы же не местные, едва ли слышали о Лаэрте Калидоне…
— Великий Песец! — простонала Тиль, до этого тихо жавшаяся к плечу брату. Она сползла ниже, и попыталась прикрыть симпатичную мордашку руками.
— О нет, мы как раз очень много о нем слышали, — недобро протянул Рино. — И даже доводилось его слышать. Правда, сестренка?
— Братец, давай уйдем. Я совершенно ужасно выгляжу.
Тадеуш неожиданно хмыкнул.
— Уж не тот ли это самый бард, в которого влюбилась Нинтиль? — Перехватив разъяренный взгляд лиса, вервольф пожал плечами. — Фредерик проболтался. А еще рассказал, что из-за своих безответных чувств твоя сестренка лишилась магии, и не может нормально повзрослеть. У нее ведь все еще один хвост.
— Тихо! — цыкнул Наэль. — Не место разговаривать о таких делах. Нинтиль, это правда?
— Да, — потупив взор, сказала девушка.
Выглядела она совсем несчастной. Так что даже сердце баста дрогнуло.
— И как это можно излечить? — спросил он.
— О, это очень интересный вопрос, — сочувственно похлопав лисичку по хрупкому плечу, сказал Рино. — Видишь ли… Для этого ей нужно разлюбить Лаэрта, а это совсем непросто. Уже несколько лет мыкается, горемычная.
— Так сильно любит? — недоверчиво уточнил кот, утаскивая с тарелки барона куриную ножку. Тот недовольно заворчал. — Кицунэ совсем не славятся… преданностью в любви.
— Хватит меня обсуждать, будто меня здесь нет! — пискнула Тиль, расстроено потирая вздернутый носик. Но на нее даже не обратили внимания.
— Ну не славимся. Как и твой род, котик. Да вот только Тилька какая-то калеченная. Хочешь докажу? — Рино повернулся к сестре, приподнял ее за шиворот, заставив усесться нормально, и ткнул пальцем в сидевшего напротив баста. — Тиль, как тебе Наэль?
— Что?
— Скажи, он тебе нравится? Правда ведь красавчик?
Баст удивленно вздернул бровь, и все же мягко улыбнулся девушке. Проходившая мимо служанка с пустым подносом неожиданно зарделась, сбавив шаг, а сидевшая за соседним столом пожилая госпожа в пышном парике гулко сглотнула, пожирая темноволосого юношу глазами.
Лишь только Тиль посмотрела на баста со смущением, но без особого интереса.
— Ну, симпатичный, конечно. Хотя не совсем в моем вкусе.
Улыбка Наэля померкла. Но он тут же протянул руку, и нежно коснулся щеки лисички. Теперь в его сторону начали посматривать и мужчины, а Тадеуш еще больше скривился, отодвинувшись от баста как можно дальше. Вервольфы были единственными, на кого флер соблазнения баст практически не действовал. Даже кицунэ, питавшиеся человеческой энергией, и умело использующие чувства других, не могли полностью устоять перед кошачьим родом.
— Нинтиль, неужели тебе во мне совсем ничего не нравится? — бархатным голосом спросил кот. — Если ты признаешься мне, обещаю тебя поцеловать.
В наступившей тишине его слова были более чем хорошо слышны.
— Поцелуй меня! — взвизгнула служанка, взволновано прижимая к пышной груди грязный поднос. Сидевшая рядом старушка кинула на нее ненавидящий взгляд, и тут же сладко улыбнулась Наэлю почти беззубым ртом.
Тиль опасливо убрала руку кота, откашлялась, и
