Но ястребиная сова быстро вернула их к действительности.
— Мы уже отдохнули, — сказала она, — пора двигаться дальше. Мы все устали, нам всем больно летать, но так надо. Ночью сотни крыс пустятся за нами в погоню, а смотрите — тени уже удлинились. До сумерек нам надо улететь как можно дальше, иначе, когда придёт время приземлиться, мы не сможем это сделать.
— Я страшно хочу есть, — простонал Бильбо, только сейчас осознавший, что ничего не клевал с уже несколько восходов. Каково это для сычика-эльфа, привыкшего к благодатным охотам Кунира, только представьте! Теперь, когда возбуждение прошло, он ощутил, как пусто было в его желудке.
— Ничем не могу помочь, — ухнул Гэндальф. — Разве что ты вернёшься и вежливо попросишь крыс поделиться с нами своей провизией.
Бильбо на мгновение представил эту картину и поёжился.
— Нет уж, благодарю покорно! — воскликнул он.
— В таком случае летим дальше.
"Что ж, во всём надо искать мудрое наставление на будущее. Лучше остаться без ужина, чем самим превратиться в ужин", — уныло подумал Бильбо, вставая за другими "на крыло".
В полёте Бильбо посматривал по вниз, высматривая, чем бы закусить: чёрная смородина только цвела, орехи ещё не созрели, ягоды боярышника не поспели. Во время небольшой передышки Бильбо сжевал несколько найденных листьев щавеля (ну и кислятина!), глотнул воды из холодного горного ручейка, пересекавшего тропинку, и даже проглотил три ягодки земляники, найденные под каким-то высохшим кустом, но голода не утолил.
Они летели и летели. Далеко внизу неровная каменистая тропка пропала. Исчезли кусты, высокая трава между валунами, участки дёрна, обглоданного кроликами, исчезли чабрец и шалфей, мята и желтые горные розочки. Вскоре путники приземлились на широком крутом склоне, усеянном камнями — остатками оползня.
Гэндальф прислушался, пригляделся к камням и тряхнул головой.
— Влетаем, тут небезопасно, — ухнул он.
И правда — как только они взлетели, камни и щебень посыпались вниз со склона. Потом заскакали обломки камней покрупнее, приведя в движение осыпь, потом стали срываться большие глыбы.
Усталые совы приземлились на деревья — сосновая роща, что росла везде до этого, тут, в долине, переходила в густой тёмный лес. Осыпь остановилась лишь далеко внизу, среди папоротника и корней деревьев, ещё слышался отдаленный грохот сорвавшихся камней.
— Если крысы сюда сунутся, обойтись без шума им будет нелегко, — негромко заметил Кили.
Остальные пещерные совы уже спустились вниз, на землю — усталые лапы тёрлись об древесную кору, вызывая раздражение, а крылья и вовсе будто напитались водой и казались неподъёмными. Путники уже давно не ели, поэтому их силы были на исходе.
— Неужели? — иронически пробормотал Бомбур, реагируя на слова молодой совы. — Зато легко будет сбрасывать нам камни на голову. Лететь больше никто не может.
Остальные уныло молчали, лишь изредка поджимали под себя гудящие от напряжения лапы.
— Пустяки! — ухнул Гэндальф, выглядевший куда более бодрым, чем все остальные. — Сейчас мы свернём и окажемся в стороне от осыпи. Надо торопиться! Оглянитесь вокруг!
Солнце давно село за горы, сумерки сгущались. Путники как можно быстрее ковыляли по дорожке, которая полого спускалась прямо на юг. Лесной мрак становился всё гуще и беззвучнее. Ветер совсем стих, и даже шёпота ветвей не было слышно в лесу.
— Неужели мы пойдем дальше? — спросил Бильбо, когда стемнело настолько, что он смутно видел лишь движения Торина рядом с собой, и стало так тихо, что дыхание сов казалось громким шумом. — У меня нет сил.
— Ещё немного, — подбодрил его Гэндальф.
Прошла, как им показалось, целая вечность, и вдруг они вышли на поляну, ярко освещенную луной. Чем-то место это им всем не понравилось, хотя ничего определенно плохого они сказать не могли.
Внезапно где-то над лесом послышался клекотание — жуткое, полное злобы и превосходства. Оно раздавалось в тёмной бахроме облаков, всё ближе и ближе. То были вороны, невесть почему летающие ночью, целое полчище ворон, которые терпеть не могли сов.
Хотя поблизости от родного сагуаро Бильбо ворон отродясь не водилось, он узнал их клёкот сразу. Его достаточно часто описывали в жутких сказках, рассказываемых родителями непослушным детям. Слышать заунывное карканье вот так, над лесом, ночью, осознавая свою беспомощность — это было слишком! Бильбо вспомнил всё, что когда-либо слышал об этих ужасных птицах, и его мускусный желудок буквально скрутился в узел. Ему вдруг нестерпимо захотелось отрыгнуть погадку. В панике он даже забыл о своей волшебной крупице, которую спрятал на самое дно маленького нашейного мешочка, что одолжил ему Двалин.
— Что делать, как быть?! — пронзительно ухнул он. — Спаслись от крыс, попались воронам!
Слова его стали пословицей, хотя теперь в подобной неприятной ситуации мы говорим "из огня да в полымя".
— В лес, быстро! — приказал Гэндальф. Все кинулись к чаще, в которой был шанс затеряться в темноте, спрятаться от острого вороньего зрения, которое при луне было почти таким же ясным, как днём. Однако внезапно раздался писк, и в чаще вспыхнули глаза — много, много глаз. Крысы, как и предполагал Гэндальф, с наступлением темноты бросились в погоню.
Совы остановились, не зная, что делать. Куда бежать — в лес, не зная, сколько там было крыс? Или улететь в небо и схлестнуться там с целой вороньей стаей?
Гэндальф прищурился и оглянулся назад.
— На дерево, быстро! — ухнул он, указывая лапой на одиноко росшую у обрыва ель.
Совы кинулись к деревьям, не понимая ещё, как это убережёт их и от тех, и от других. Лишь приблизившись, они разгадали хитрость ястребиной совы — деревья были мертвы, и убила их невероятно колючая лиана, обвившая стволы и ветви, словно паук жертву. Маленькие пещерные совы тотчас проскочили между лианой и стволом и взобрались на самые верхние ветки, которые только могли их выдержать. Гэндальф довольствовался нижней веткой, которая не так сильно заросла лианой, зато могла выдержать его вес и дать ему возможность нападать на самых активных крыс. Его жёлтые глаза ярко сверкали в лунном свете.
Ну а Бильбо? Бильбо отчаянно трепыхался в когтях Двалина, который, после взбучки, устроенной пещерным совам Гэндальфом, серьёзно вознамерился доказать, что они могут быть внимательными.
На какое то время путешественники оказались в безопасности. На их счастье, ночь была тёплая и безветренная. На деревьях и вообще-то долго не просидишь, а уж когда холод да ветер, внизу караулят крысы, а сверху — вороны, то и подавно.
Но так долго продолжаться не могло, и все это понимали. Вороны расселись на ближайших лесных деревьях, на кустах и даже на земле. Крысы их не трогали; оба вида нередко действовали сообща, совершая свои чёрные дела. Крысы частенько нападали на живущих вокруг гор животных, чтобы добыть себе пропитание. Иногда добыча оказывалась им не
