Их официантка, Венди, поставила на стол огромное блюдо.
– Двойная порция яблочных пончиков, – сказала она. – У вас, ребята, кажется, была нелегкая ночь.
– Она мне нравится, – заметила Хеннесси, когда Венди ушла, и опустила голову на руки.
Было так непривычно видеть ее рядом с Джордан. Они были одной и той же девушкой – и в то же время нет. Одно лицо – но они совершенно по-разному им пользовались. С трудом верилось, что Хеннесси сновидец. Казалось, именно Джордан родилась первой. Хеннесси была… меньше.
«Не думай об этом, – велел себе Диклан. – Просто остановись».
Телефон зазвонил.
Не у Диклана, а у Ронана. На экране появилась надпись «Сардженто».
Ронан схватил мобильник и поднес к уху. Он наклонил голову и стал слушать, изредка подавая реплики.
– Что сказал Ганси? Нет. Но почему… нет. Нет, не лезьте. Ад… Пэрриш не звонил? Часа два. Знаю. Знаю.
Отложив телефон, Ронан сообщил:
– Они говорили с мистером Греем.
Оба старших Линча прикусили губу. Их отношения с мистером Греем были сложными: именно этому человеку приказали убить Ниалла Линча. Ниалл, впрочем, был лишь одним из многих, кого мистер Грей убил по приказу своего нанимателя, Колина Гринмантла, который его шантажировал. Сделало ли это мистера Грея убийцей Ниалла? Да. Сознательным? Возможно. Ну или мистер Грей был просто орудием в руке Гринмантла.
Освободившись от Гринмантла, мистер Грей потратил немало времени, чтобы искупить свою вину перед братьями Линч, хотя убийство отца – не то, что способно породить привязанность. Тем не менее к нему всегда можно было обратиться за сведениями.
Но Линчи не стали бы общаться с ним напрямую.
– Он сказал – известно только то, что какая-то группа лиц убивает сновидцев под прикрытием правительства. Их много.
– Но зачем? – спросил Мэтью.
– Не знаю.
– Много – это сколько? – уточнил Диклан.
– Достаточно, чтобы в Южной Африке произошло очередное нападение, пока они громили твой дом, – сказал Ронан.
Диклан подумал: мир рухнул. Он рухнул, и ничего было нельзя исправить.
Он подумал: «А я, впрочем, и не жил на самом деле».
– Откуда они узнали про сновидцев? – спросила Джордан. – Мы понятия не имели о твоем существовании, пока ты не появился на пороге, ведь так?
Диклан подумал: потому что сновидцы должны оставаться секретом. Потому что все они знали: тайна – единственный способ выжить. Блин, беспомощно подумал он. И что теперь?
– А я не знал о вас, пока не поговорил с Брайдом, – произнес Ронан. – О. Ты помнишь, что он сказал, Хеннесси? Когда ушел.
Хеннесси повернула голову, чтобы ее голос был слышен.
– «Мир превращается в грязь». Он знал. Это удивило его… но он знал.
– Диклан, – сказал Ронан, – не запрещай мне.
– Чего именно?
– Не запрещай мне гнаться за Брайдом, – сказал Ронан. – Не говори не высовываться.
Диклан очень хотел это сказать. Ситуация всегда могла стать еще немного хуже. Пока его братья были живы, всегда могло случиться самое страшное.
Диклан ненавидел это ощущение. Знакомое скручивание в животе. Едкая кислота опасности. Он понял, что боялся не за себя. Ехать на встречу с новым фением тоже было опасно, но ощущение отличалось. Это было незаконно и волнующе, и не только благодаря обществу Джордан. Потому что преступная кровь отца текла в его жилах. Нет, Диклану ненавистно было думать о том, что его братья в опасности.
– Что толку от Брайда? Ты ничего о нем не знаешь.
– Мы знаем, что он могущественен, – сказала Хеннесси. – О нем говорили на Волшебном базаре.
– Он знает и других сновидцев, не только нас, – добавил Ронан. – И он лучше, чем я, понимает, как это работает. Мы знаем, что чудовище в голове Хеннесси боится его.
– Но, чтобы убедить Брайда, нужны вы оба, – сказала Джордан. – Если я правильно понимаю. Оба, ты и Хеннесси. А у нее остался только один шанс.
Хеннесси выпрямилась.
– Я справлюсь.
Джордан предупредила:
– Резерва нет.
– Я справлюсь, – повторила Хеннесси. – Или сдохну, пытаясь. Либо так, либо в следующий раз черная слизь – ночная грязь – все равно придет.
Ронан сказал:
– Мы можем это сделать. Я знаю.
Не в обычаях Ронана было лгать.
Он отвел глаза от Диклана.
– Что вы скажете, ребята?
Мэтью вмешался:
– Я не хочу притворяться.
Диклан взглянул на младшего брата. Мэтью выглядел иначе, чем всего несколько дней назад, потому что впервые за много месяцев утратил сон. Под красивыми глазами пролегли темные круги, возле улыбающегося рта появились морщинки.
Он продолжал:
– Я пошел на футбол, а думал только про твои слова – что у меня, может быть, нет внутренних органов.
– Мэ… – начал Диклан.
– Это всё не по-настоящему, – продолжал Мэтью. – Не по-настоящему – притворяться, что любой из моих одноклассников может уйти с кампуса и не помнить, почему. Не по-настоящему – притворяться, что они все ходят к водопадам. Если это не по-настоящему, то не по-настоящему, и точка. Я хочу быть настоящим. Хочу знать, почему это происходит. Хочу знать, можно ли это прекратить. Иначе нет смысла, Ди, просто нет смысла.
– Ладно, – негромко сказал Диклан.
И все посмотрели на него.
В любом случае, Диклан был бессилен отказать Мэтью в том, чего он хотел, но проблема заключалась не только в этом. Как будто он бросил всё и ничего не получил взамен. Он не был сновидцем, и не был сном, и не мог быть человеком. Ничего не осталось. Только бирюзовый океан, без каких-либо признаков, что Диклан когда-то существовал.
Что-то должно было измениться.
– Мы поедем в Амбары, – сказал он. – Они ведь скрыты? Там мы поищем ответы. Больше мы не будем притворяться.
– А мы с Ронаном свяжемся с Брайдом, – отозвалась Хеннесси. – Джордан, я хочу, чтобы ты поехала с Дикланом и Мэтью.
Джордан одиноко сидела в углу; когда Хеннесси выпрямилась, она закинула ногу на сиденье рядом с ней. Иногда она казалась реальнее всех остальных. Сон, но гораздо более настоящий, чем, к примеру, Диклан. Всё это было так запутано…
– Если она поедет с нами, – сказал Диклан, – клянусь, о ней позаботятся, если что-нибудь случится с Хеннесси.
Джордан посмотрела на своего сновидца, потом на Диклана, потом на Ронана. И покачала головой.
– Нет. Я поеду с тобой, чтобы посмотреть, как ты спишь.
– Джордан, – сказала Хеннесси. – Пожалуйста, поезжай с Дикланом. На тот случай, если что-то пойдет не так.
Джордан покачала головой.
– Я не отпущу тебя одну.
– Джордан, – взмолилась Хеннесси. – Остальные погибли. Они умерли, думая, что я бросила их, что я даже не попыталась помочь. Я видела их лица. Пожалуйста, позволь мне это сделать – ради тебя. Пожалуйста. Пожалуйста, отправляйся в безопасное место.
Всё это, мягко говоря, не было безопасно, но Диклан понимал, о чем речь. Хеннесси имела в виду не «безопасность», во всяком случае не в том смысле, как раньше. Она имела в виду «то, что я могу контролировать».
– Джордан, – сказал Диклан. – Я пущу тебя за руль.
77
Ночью Грейт-Фоллз звучали безумно. Ни туристов, ни машин, ни птиц.
