Ей хотелось кричать от боли и обиды, истерически хохотать – спасена, жива, но пальцы намертво вцепились в перила, а всхлипы проглотил дождь. Она нашла зэка, то, во что он превратился. Задание выполнено. А убить его? Как? Попробуйте сами. Но пробовать было некому. Рискуя упасть, Маруся обернулась, встала на цыпочки – кроме мельтешения прожекторов на вершине ничего нельзя было разобрать. Время от времени громкий скрежещущий звук резонировал по стенам санатория, они дрожали – и в этом она не видела ничего хорошего. Маруся толкнула окно, на свете ещё есть место чуду, створка распахнулась. Перебравшись с улицы в комнату Спортсмена, Маруся сначала запнулась о тумбочку, потом её обыскала. Нашла мятую сигарету, спички и пустую бутылку из-под водки «Журавли», которую недавно продавала сама. Странно, право: человека уже нет, мир катится в тартарары, вокруг санатория бродит оборотень, а бутылка, использованная тем человеком, стоит себе, как ни в чём не бывало. Маруся выкурила сигарету, расстегнув фуфайку, пощупала колющий бок. Надо добраться до мотоцикла во что бы это ни стало.
Она выдохнула, как перед нырянием, нажала ручку и вышла в коридор на третьем этаже. В жизни всегда есть место подвигу, не так ли? Но она чувствовала – если выживет, «подвиги» будут сниться долгими беспроглядными ночами. Монстр ждал её. Вычислил, учуял, прочёл мысли – суть дело не меняло. Маруся только-только потихоньку ступила в коридор, как из проёма лестничных сплетений послышалось недовольное глухое урчание. Тяжёлые прыжки. Скрежет когтей по ступеням. Таиться смысла не было, она побежала, соображая на ходу. Коридор заканчивался стеклянными дверьми – выходом в лоджию, нависающую над перекрытием крыльца. Отдыхающие избрали лоджию самым удачным местом для курения. Она не единожды курила там и знала, что двери закрываются на щеколду изнутри. Перила высокие. А сверху коньком крыши служил симпатичный деревянный медвежонок с поясом из олимпийских колец. Ещё одна загадка, на которую она никак не могла найти ответ. Почему санаторий называется «Три медведя», а фигурка изображает одного?
Монстра, кстати, это нисколько не интересовало, он вышагнул в коридор и, припадая на переднюю лапу, пустился вдогонку, увеличивая скорость. В темноте алый глаз внушал бы ей ужас, не говоря обо всем остальном, если бы Маруся тратила время на оглядывания и испуг. И она наверняка бы выиграла спринт, но вибротолчок исходящий от горы, более сильный, чем предыдущие, выпихнул пол из-под ног и выдавил из проёмов стекла. Она вскочила на ноги, сделав пару шагов, почувствовала толкающую тяжесть в спину, толстая пасть ухватила фуфайку. Но разбег вновь был начат, девушка рванулась, выскорлупившись из одежды. Хорошо, что на три размера больше! Вслед полетели куски ваты. Секунд пять оборотень вклинивался в ситуацию, но их хватило, чтобы от мокрой фуфайки остались клочки. А ей стало легче, либо обузы меньше на плечах, либо хладнокровия прибавилось. Лишь мелькнуло сожаление об оставленных в кармане папиросах.
Чуть не погубившая дрожь горы внезапно оказалась и спасительной. Маруся не потеряла драгоценное время открыванием двери, она перешагнула сквозь образованный проём, хрустя разбитыми осколками, кошкой вспрыгнула на перила. Руки вверх. Деревянный медведь услужливо подставил лапу. Ногу вверх! Кедр, она лезет на кедр, а не на мокрую крышу. Теперь переместить тяжесть… Но подобное мгновенно стало невозможным. Грузный оборотень выпрыгнул на балкон, тараня перила, пол со скрипом разверзся под тяжестью лап. Девушка потеряла точку опоры, заброшенная на крышу нога поползла обратно, скользя по железному листу. Ушибленная рука натянулась, потеряв чувствительность. Маруся взглянула вниз, куда рухнула лоджия. Неловко проехав спиной по навесу, оборотень шмякнулся мордой, осыпаемый изобилием досок. Ну а ей вниз не хотелось. Никак. Просто нельзя. Пальцы скребли выпиленные усердным столяром кольца на поясе медведя. Маруся поняла вдруг, что к чему, ткнувшись физиономией в неокрашенные, потому незаметные снизу цифры: 1980. Ага. Дата постройки. Мода на олимпийскую символику. Ногти впились в дерево, бестолково повисшая нога наконец-то упёрлось в твердое. Рывок! Однако вовремя скинула фуфайку…
Девушка лежала на спине, пачкая белую блузу, грудь высоко вздымалась, а рот жадно ловил воздух. Спине было больно, что-то мешало на пояснице, вдавливаясь в кожу, но она не находила сил посмотреть, потрогать, что это. Дождь проникал насквозь, ручейками сбегая с висков, с подбородка в вырез, пробегал между полушариями грудей и тонул где-то в джинсах. Природа свихнулась. Всегда знала, что гром идёт вслед за молнией, а не наоборот. Звук слышим позже. Целенаправленная стрела с неба поразила верхушку звезды на горе, разбиваясь, родила десятки синих молний, те заструились по рвущимся проводам, и столб начал падать. Невольный свидетель катастрофы даже села, забыв об усталости. Генка! Там Генка! Вот она – стреляющая палка!
Жёлто-голубой фейерверк потушил прожектора, оставшись ненадолго единственным в своем роде светилом. Она видела, как уполз вбок экскаватор, укутанный молниями; как падающий столб сорвал прямоугольник трансформатора. Последующий взрыв выстеклил в санатории уцелевшие окна. Маруся покатилась вниз, но сумела зацепиться за кровлю. Царапающий предмет немедленно был извлечён из-за пояса.
Им оказался пистолет.
Факел на вершине продолжал дарить свет, девушка увидела, что Звезда не остановилась, бульдозером вырывая кедрач, поползла вниз, опутанная синими искрами. Она решилась и, выглянув, свесив корпус, поискала монстра. Тот корчился на асфальте, непонятным образом изменяясь. Первая фаза оборотня перетекала в завершающую. Приплюснутая морда выплевывала пену, вытягиваясь в яйцо, хвост за ненадобностью отвалился, лапы приобретали человеческие сгибы, втягивая в себя когти.
Внизу не было волка. Там лежал Пахан, причём условием его узнавания могло быть допущение, что он полгода не мылся, столько же не стригся – не брился, отращивал зубы и ногти и упорно упражнялся штангой. И долго валяться в обломках он не собирался. Сел – кошмарная помесь. Лохматый, бело-рыжий, клыки, глаз и вытянутое ухо. Пасть ткнулась в подмышку, словно при ловле блох. Монстр выплюнул вытащенный из себя обломок кия и потрусил на четвереньках от крыльца.
«Их нельзя убить. Только рубить и жечь», – вспомнила Маруся, сжимая в ладони тяжёлую рукоятку. Шумно ломались деревья, сминая рухнувший подъёмный механизм… Пахан-оборотень обнюхал красный мотоцикл. Дальнейшее девушка перенести спокойно не могла. Существо вскарабкалось в седло, взвыло, подняв морду, и вполне осмысленно завело технику. Её «Хонда» под монстром! Разве для этого она холила её, смазывала, берегла? Хотя кто сейчас разберётся – что для чего? Всё запуталось, перемешалось. И нельзя исключить, что зверь вот так и уедет сейчас, а её мотоцикл станет помощником в продолжении дела ПБО.
«Хонда», которую так недавно она наполнила бензином, рявкнув, тронулась с места. Оборотень деловито крутанул ручку газа и ехидно посмотрел вверх, на крышу. Знал
