С ослаблением непогоды в бассейне слив заработал исправно, вода убывала на глазах. Где-то за зданием продолжала громыхать ползущая звезда столба, разбрасывая со скрипом железные конструкции и битые кирпичи. На её месте, на горе, столбик огня дожёвывал трансформатор. Чем не вулкан? Чем не дурдом? Перевёрнутый экскаватор не подавал признаков жизни. Тебе-то хорошо, Геночка. Твоё дело законченно. А тут ещё повозиться…
Плюясь привкусом бензина, она трясла ведро над асфальтом, расплёскивая дорожку от шланга до колеса. Так и знала, блин, что не хватит! Что там творилось за спиной – видеть не хотела. Некогда. Да и неудобно как-то. Пусть чудовище смотрит на загорелую спину, трясти перед ним бюстгальтером – увольте, не стриптиз-шоу. Оно не видит, слепое – вспомнила. Но чует. И чего? Мерзковато-гадкое. Помнишь, как он наблюдал за тобой в тайге, у костра? Ох, Гена, как без тебя не так! Что мне дальше делать? Как жить? И всё-таки свербело в спину, тихо стало. Она шагнула к колесу и оглянулась. Оборотень оставил попытку совладать с дверцей, узкое окно не выпускало широкие плечи. Что он делает, Маруся видеть не могла, мешал открытый багажник, который тут же захлопнулся. Трещины заднего стекла разлетелись, выпуская монстра на свободу. Передние уцелевшие лапы толкнули приподнятую крышку. Закрывшись, она показала Марусе фигуру обожжённого получеловека-полуволка. Тот скрёб когтями, выгребая металлическую стружку, готовясь к новому прыжку.
– Я – та ещё дрянь! И я убила тебя, – шепнула Маруся, поднося скомканную блузку к слабому язычку пламени на покрышке. В руке сразу образовалось горящее яблоко. Оно вспыхнуло резко, девушка даже отпрыгнула, чуть не выронив импровизированную гранату, которую сразу швырнула в устроенную дорожку бензина.
Могла бы кинуть и дальше, но… Соревнование на скорость. Полоска огня смело рванулась к машине. Маруся побежала за ней, краем глаза замечая барахтающегося на капоте оборотня, запоминая его навсегда, чтобы – не дай бог – не проглядеть при встрече. Поэтому видела вытягивающиеся черви когтистых лап; проваливающуюся в плечи чёрную лысину – омаристый слизень утекал под машину. Но её это уже не волновало.
Плюхнувшись с разбега в холодный бассейн. Маруся опустилась на дно, грязное от плавающих по нему разбухших листьев, что запредельно чётко разгляделись при громыхающем зареве несчастной «Audi». Затем в бассейн посыпалась всякая горящая ерунда, естественно, прекращающая гореть. Маруся поплыла, отталкиваясь от дна, устремившись к поверхности. Плюхнулась рядом покорёженная дверца, едва не задев ногу. Девушка забарахталась, паникуя. Воздух в лёгких заканчивался. Неужели после всего случившегося ей суждено утонуть? Дёргаясь, уцепилась за бортик, вынырнула, таращась на пожарище. Машина полыхала у тёмных стен, бросая на безглазые окна нездоровый румянец. Славно погуляли, Гена! Ох, как славно! Чёртовы герои боевиков!
Не поняла вначале – почему здание вдруг двинулось вперёд, словно решило поучиться ходьбе? Затем стена прогнулась, брызгаясь кирпичом и досками. Лоджия поцеловалась с крыльцом. Созревшими грушами попадали балконы. Куски фундамента вырвались из-под проклюнувшегося железного клюва, похожего на самолёт. Санаторий разваливался, опасно накреняясь в бассейн. Горящая машина, подпрыгивая, покатилась под уклон, расплёскивая и испаряя воду. Тут-то и настало время вопить, но сил уже не было. Маруся на четвереньках поползла от бурлящего водоворота, кругом шлепались камни, обломки рам, мебели. Она не удивилась, когда покачаться на качелях вздумала стоматологическая аппаратура, сминая их, продолжая катиться.
«Внатуре – извержение! Всё-таки вулкан? Или правительство спохватилось. И решилось бомбить всё к такой-то матери?» Она мотала головой, мокрые волосы закрыли глаза, ничего не видела, даже и хорошо – не хотела видеть. Ноги поползли обратно по грязи. Бурлящий бассейн утягивал её, крепко обхватив лодыжку. Увернувшись от горящего стула, она перевернулась на спину и застонала от отвращения. Оно ещё жило! Безобразное, в струпьях, щупальце, стуча, обвивалось вокруг ноги. Это невозможно! Это слишком!
Маруся колошматила пятками, захлебываясь всхлипами. Ноги погрузились в воду, где ими не очень-то постучишь. Тянут, тянут, там, под водой – пузыри. Она видела перевёрнутый жук сгоревшей машины. Кубик сейфа вывалился сверху и загромыхал, сминаясь. Теперь она узнала – поверженное Божество столба пробило собой здание, лапами соскребая его с поверхности. В бассейне плавала дружелюбная голова олимпийского медвежонка, стулья из столовой. Большая кастрюля с бульканьем погрузилась. Чёрт ещё разберёт, что падало сверху! Но главное – в воде ПБО. Сильное, жестокое и безобразное. Девушка поймала застёжку-молнию, дёрнулась, выползая из штанов. Это становилось смешным! Стриптиз для оборотня: фуфайка, блуза, штаны. А до этого – новая куртка, сгоревшая кофта, ружьё, мотоцикл. Кутерьма с этими чудовищами. Одно разорение! Маруся истерически забарахталась, не понимая – плачет или смеётся. Джинсы ушли под воду, а она шлепнулась в холодную грязь. И всё-таки, говорили же – убирайся? Не пора ли последовать совету. Поднявшись, Маруся побежала, петляя, прыгая через валяющиеся предметы.
Позади – пропоров, развалив санаторий, – в бассейн окунулась макушка столба, волоча за собой обрывки проводов, где ещё сохранились энергетические разряды. Маруся не узнала, что едва не погибла от электричества, вскипятившего воду в бассейне, сварившего всё живое, что там находилось.
Но и бывших случаев возможной гибели – с неё и так было предостаточно. Почти голая, в мокром нижнем белье, девушка не могла уже бежать, она перешла на шаг, запыхавшись, кашляла, хватаясь за грудь. Её покачивающаяся фигура выходила из пекла, что разворачивалось за спиной, обрушивая на все органы чувств сверхнепомерную дозу восприятия. Горел склад лыж. Видимо, что-то прилетевшее, подожгло его. И у неё не было уже дома. Ткнувшись в дно бассейна, столб прекратил разрушительное движение, погребённый останками санатория.
Еле передвигая замёрзшее, больное тело, она плелась по узкой полоске шоссе, цедя сквозь зубы обрывки слов, не имеющих отношение ни к чему, путая шорские междометия с русскими. Глаза упирались в бесконечную темень. Потом, словно опомнившись – вроде так и должно было быть; словно спускаясь с крыльца шикарного отеля к своему лимузину, Маруся шагнула к обочине, где увязла в кювете старенькая «Lada Kalina». Куклой уселась за руль, не
