Прямо перед ним по тропе пробиралась Фракия. Она тоже держалась руками, чтобы сохранять равновесие, и, несмотря на раненое плечо, двигалась с невероятной грацией и лёгкостью. Понимая, как опасно отвлекаться, Мика заставил себя отвести взгляд от её стройного тела, обтянутого душекожей, и сосредоточиться на собственном движении вперёд.
Немногим позже Мика посмотрел вверх и увидел, что Илай, неутомимый и целеустремлённый, уже прилично обогнал их, невзирая на тяжесть своей драгоценной ноши.
Когда они достигли вершины зелёной гавани, тончайшие облака расступились, и полная луна яркими лучами посеребрила скалы. Перед ними лежал плоский участок пористой породы, однако Илай продолжал подниматься по неровной поверхности одиноко стоящей скалы. Мика собирался было последовать за ним, но Фракия остановила его, положив руку ему на плечо.
Она поднесла тонкий палец к губам и посмотрела вверх. Мика запрокинул голову и вытянул шею.
Илай добрался до вершины скалы. Лунный свет выхватывал половину его лица, одно плечо, одну руку – и блестящий свёрток из змеиной кожи, который он аккуратно уложил на камень. Потом опустился на колени и развернул шкуру.
Мика увидел прядь волос Джуры, похожую на витое серебро. Илай бережно уложил тело на смятой змеиной коже – выпрямил Джуре ноги и расправил плечи, скрестил ей руки на груди – и затем медленно поднялся.
Он в последний раз посмотрел на Джуру, перевёл взгляд на луну и отвернулся. Его бледно-голубые глаза блестели от слёз.
Решительным шагом он спустился со скалы и присоединился к своим попутчикам. Мика неотрывно смотрел на него, но Илай никак не отвечал на его вопрошающий взгляд. Он присел на корточки и стал внимательно рассматривать брызги грязи; ковырнул небольшой камешек, некрепко державшийся в своём углублении, как расшатавшийся зуб, который вот-вот должен был выпасть. Наконец скалолаз поднял руку и указал на каменистый склон.
– Они пошли в ту сторону.
Фракия посмотрела туда, куда указал Илай, и её тёмные глаза сузились.
– Они обойдут эту гряду, а затем спустятся в расщелины за теми вершинами, – сказала она.
Илай кивнул.
– Думаю, тут ты права, – сказал он, встав и двинувшись в указанную сторону. – Ты следи за небом, Фракия, а я буду внимательно смотреть под ноги. Им не уйти.
Не в первый раз уже Мика замечал, как девушка, колеблясь, на мгновение с надеждой устремляла взгляд в небо, прежде чем пойти за Илаем. Она не оглянулась, и Мика, пожав плечами, направился за ними; изорванный плащ с каждым шагом хлопал и бил его по ногам.
Они шли всю ночь. Это был суровый переход. Илай и Фракия позволяли себе останавливаться, только когда сгущались облака и становилось слишком темно, чтобы продолжать путь. Илай дожидался, пока снова не выглянет луна, и лишь убедившись, что они идут верным путём, двигался дальше. Огня не зажигал. Шедшая за ним Фракия не сводила глаз с горизонта, отвлекаясь лишь на то, чтобы посмотреть в небо у себя над головой.
Что до Мики, то, даже когда облака расступались и каждая песчинка была залита лунным светом, он не мог рассмотреть знаки, которые скалолаз находил с такой лёгкостью. Смятый лист. Взлохмаченный пучок травы. Прибитая пыль…
Они шли и шли вперёд; Илай то и дело останавливался, наклонялся и присматривался к тому, чего Мика не замечал, затем снова шагал вперёд; Фракия держалась позади него. Небо на горизонте уже начинало светлеть, когда Мика наконец заметил метку, в которой нельзя было ошибиться. Кровь. На тропе красным созвездием были раскиданы брызги, а на приземистом камне собралась целая лужица, которая стекала в одну сторону.
Илай поймал взгляд Мики и кивнул.
– Верно, парень, – сказал он. – Один из них ранен, и серьёзно.
Он выпрямился и вытащил изо рта корешок, который жевал. Рядом с ним стояла Фракия и оглядывала местность. Она посмотрела вверх, затем назад – туда, откуда они пришли.
– Они были здесь недавно, – заметил Илай. – Это уже четвёртая их остановка после оврага.
– А впереди путь ещё труднее, – добавила Фракия.
Илай снова положил в рот корешок и кивнул.
– Они замедляют шаг.
Он сдвинул свою кожаную шляпу назад, задумчиво почесал лоб, потом посмотрел в небо. Облака таяли, уносимые поднимающимся ветром, который холодил и пощипывал кожу.
– Думаю, тут мы можем немного передохнуть, – сказал Илай.
После этих слов Мика почувствовал, насколько измотан; он прошёл мимо окровавленного камня, поставил свой рюкзак на землю и сам опустился рядом с ним. У него болели ноги. В животе урчало. По сторонам от него сели Илай и Фракия.
Ели молча. Хоть все и продрогли, огня не разводили.
Фракия, казалось, даже не заметила, как похолодало. Она сидела неподвижно, одной рукой обхватив подтянутые к груди ноги, другую она то опускала, то поднимала, отщипывая кусочки вяленого мяса. Она глядела в тёмное небо – в широко распахнутых глазах светилась надежда.
– Как зовут твоего змея, Фракия? – спросил Илай, приподняв бровь; его голос звучал мягко.
Мика заметил, что он жевал всё тот же кусок мяса, который положил в рот пять минут назад – как будто забыл проглотить.
– Асиль, – ответила Фракия полным гордости и тоски голосом.
– Асиль, – повторил Илай, перекатывая во рту так и не проглоченный кусок мяса.
Фракия закусила губу, и Мика увидел, что глаза её наполнились слезами. Илай повернулся к ней.
– Он устремился на зов?
Фракия кивнула.
– Трудно устоять и не ринуться на зов себе подобного. По крайней мере, Джура всегда содействовала в этом Азре, – Илай нахмурился. – Как давно его нет?
– Уже четвёртый день.
– И ты чувствуешь, как будто от тебя оторвали половину, – сочувственно сказал Илай. – Джура говорила, так было и с ней, когда их разлучили с Азрой, – он пожал плечами. – Но они смогли найти друг друга. Родство – это очень крепкие узы…
Мика нахмурился. Он чертил пальцем на песке круги и кресты.
– Давно вы с Асилем породнились? – спросил Илай.
Фракия кивнула; её губы были крепко сжаты. На минуту воцарилась тишина. Мика поднял голову и взглянул на Фракию.
– Как можно породниться с великим белозмеем? – спросил он, прерывая тишину.
Мика заметил, как Илай и Фракия переглянулись. Её брови поползли вверх. Он понял, что сморозил какую-то глупость, и с трудом сглотнул.
Илай повернулся к нему.
– Родство – это тонкая материя, – сказал он серьёзно. – Так просто не объяснить…
Он снова замер, повернув голову влево и глядя вдаль, как будто что-то прокручивал у себя в голове. Затем он наконец-то проглотил кусок мяса и откашлялся.
– Джура как-то рассказывала мне про родство с Азрой, – начал он. – Я не просил, но все-таки был удостоен чести услышать эту историю.
Мика подтянул ноги к груди и положил подбородок на колени. Он посмотрел на Илая: тот в задумчивости тёр мочку уха.
– Джура рассказывала, что обрела родство, когда ей было всего ничего – не больше семи лет от роду…
Мика сидел с
