Бетесда кивнула, но её маленькое лицо оставалось мрачным.
Исав улыбнулся.
– Вот увидишь, – сказал он, протягивая руку, чтобы поправить ей капюшон. – Он придёт к нам в зимнее убежище, как и обещал, – его улыбка стала шире. – Да и Лея сумеет его уговорить, если он не захочет этого сделать.
Бетесда снова кивнула. Её глаза заблестели.
– А Иессей?
Исав пожал плечами и отвернулся. Отблески огня играли на его потном широком лице. Он подбросил в костёр пару веток из их скудного запаса. Ветки зашипели, затрещали, и из костра вырвались извивающиеся клубы дыма. Огонь лизал дно глубокого котелка, и из него начинал подниматься пар.
– Я доверяю ему не больше, чем точности собственного плевка, – говорила Бетесда. – И не думаю, что от потери глаза его характер улучшится. Ты и сам знаешь, какой он.
– Иессей сделает то, что ему сказано, – мрачно ответил Исав; он сидел на корточках спиной к Бетесде.
Конечно, она была права; тонкие губы Исава сжались так, что почти исчезли, когда он вспомнил, как Иессей обошёлся с той женщиной-змееродом в пещере и что пытался сделать с девушкой на вершине крапчатой скалы. Ветер переменился, и Исав зажмурился, когда едкий желтовато-серый дым пахнул ему в лицо.
– Он догадается, что Соломону лучше не перечить.
– Ты мог бы оставить меня и отправиться с ними, – пробормотала Бетесда и увидела, как спина Исава передёрнулась, как от удара.
– Это глупость, Бет, и я больше не хочу этого слышать, – тихо сказал он.
Бетесда продолжала смотреть на его спину. Женщине нравилось, как она обнадёживающе крепка. Нравились его мощные плечи и толстая шея, чуть ли не шире головы. Нравились его растрёпанные волосы, в которых не было ни намёка на прилизанность. Он был огромен и глуп, и если б она только пожелала, он пошёл бы ради неё босиком по острым лезвиям. Она это знала. Больше всего на свете он любил всё делать быстро, это она тоже знала, – и всё же он остался с ней, потому что был привязан к ней, заботлив и верен, – так же верен ей, как Соломон, по его словам, был верен самому себе. И Бетесда надеялась, что Исав не ошибался на его счёт.
Она смотрела, как Исав наклонился и вытащил из кармана куртки мешочек. Он бросил по щепотке сушёного тысячелистника в кружки, стоявшие у огня; такая мелкая работа явно не подходила его большим толстым пальцам. Она дёрнула за край змеиной кожи, которую он постелил, чтобы ей было удобнее сидеть.
Он хорошо выбрал место для привала. Настолько по-змееловски хорошо, насколько способен тупоголовый верзила вроде Исава, с нежностью подумала Бетесда.
Они расположились в округлой неглубокой впадине в скале. Её стены немного защищали от по-зимнему холодного ветра, но и не загораживали вид на широкое пространство плоского камня вокруг них.
На краю обрыва странную группу составляли три крупных валуна. Два из них были высокими и заговорщицки склонялись друг к другу, будто шептались на ветру. Напротив них стоял третий, широкий, серый и клинообразный.
Исав положил их с Бетесдой рюкзаки один на другой между склонившимися валунами и соорудил загородку, защищавшую от ветра костёр, который он развёл в подветренной части скалы. Из расщелины на краю углубления торчало низкое корявое деревце. Исав оборвал сухие ветки и поломал их на растопку, а когда они прогорели, достал свой нож-шкуродёр с чёрно-золотой рукояткой, срезал живые ветви, сорвал с них листья и порубил на поленья.
Огонь дымил и потрескивал; Бетесда жалась к нему поближе, чтобы согреться. Она мёрзла с того момента, как они остановились на привал, и теперь совсем продрогла. Женщина протянула руки к мерцающему пламени. Оно казалось тёплым и приветливым. Ей хотелось повернуться к огню спиной, но боль вроде как чуть-чуть притупилась, и она боялась её растревожить. Бетесда потянула край тяжёлого плаща, который Исав набросил ей на плечи, и плотно прижала его к груди; бедро снова разболелось.
Исав услышал тихий вздох, сорвавшийся с её губ, и обернулся.
– Ты в порядке? – спросил он и улыбнулся, когда она, бодрясь, кивнула ему в ответ. – Я не устану повторять, Бетесда, – озабоченно сказал он. – С тобой всё будет хорошо.
Он закрыл ладонью один глаз и снова посмотрел на неё. Улыбка Бетесды расплылась и теперь больше походила на искреннюю; два торчащих передних зуба коснулись нижней губы.
– И что это ты делаешь?
Исав повернул голову, посмотрел вдаль, затем в небо, всё ещё прикрывая один глаз, и снова повернулся к Бетесде.
– Исав! – смеялась Бетесда.
Исав ухмыльнулся.
– Просто хотел понять, как теперь Иессей смотрит на мир, – отняв руку, он обнажил свой сощуренный глаз и скривлённое на одну сторону лицо. – И каким теперь мир видит Иессея, – рассмеялся Исав.
Лицо Бетесды вытянулось.
– По мне, так Иессей легко отделался, – прорычала она и вздрогнула от боли, которая пронзила её бедро. – Более того, он вообще не проявил никакого сочувствия к моим мучениям. Ты слышал, что он говорил тогда, у костра, Исав. Он не мог дождаться, когда вы уже от меня избавитесь…
Исав потянулся к ней, схватил её руки и быстро сжал; затем поднялся на ноги. Он наклонился, схватил котелок, приспустив рукава, чтобы не обжечься о раскалённый металл, и разлил по кружкам кипяток. Добавил в кружку мёда и протянул её Бетесде.
– Выпей, – сказал он. – Станет легче.
Дребезжащий крик стрекозмея прорвался сквозь шипение холодного ветра. Через мгновение раздался пронзительный ответ его сородича.
Исав посмотрел на бедро Бетесды, и веки его задрожали.
– Потом я попробую сменить эти повязки и…
Звуки шагов заставили его поднять глаза. По плоскому камню к ним шагал мальчишка. Он был высокий и нескладный, с широким бесхитростным лицом и румянцем на щеках. Он рассматривал их, переводя взгляд с одного на другого, потом сглотнул; осторожная улыбка коснулась его губ.
– З… Здравствуйте, – сказал он.
Исав поднялся на ноги и принял оборонительную позу, скрестив сильные руки на груди и расставив мощные ноги; рукоятка его ножа, чёрная с золотом, сверкнула на поясе. Маленькие подозрительные глаза женщины блестели.
– Откуда, чёрт побери, ты взялся? – процедила она, похожая на
