Вдруг оба содрогнулись, как от разряда невесть откуда взявшейся молнии. Белозмей в смятении взмахнул хвостом. Лицо девушки помрачнело.
Далеко внизу, среди тёмных теней у основания пика, брели двое мужчин с опущенными головами и сутулыми плечами. Они решительно пробирались вверх по пятнистому зубу скалы, медленно приближаясь к вершине. Оба были в капюшонах, в лосинах и тяжёлых сапогах из змеиной кожи; карманы просторных курток были до отказа набиты инструментами, необходимыми для их ремесла.
Белозмей издал долгий низкий стон. Девушка в ярости сжала копьё и натянула на голову капюшон, который прежде лежал у неё на плечах, а теперь укрыл лицо непроницаемой чернотой.
– Змееловы, – выдохнула она.
Глава седьмая
Внутри вспыхнул ужас, и Мика успел отпрянуть, когда змей рванулся вперёд и ударился головой о каменную стену за его спиной. В глазах заплясали искры. Слюна брызнула ему в лицо, и нос наполнил запах мертвечины, тёплый и такой мерзкий, что кишки в животе заворочались…
Мика поднял руки: в одной нож, вторая сжата в кулак. Прямо перед ним существо, казалось, зависло в воздухе вопреки всем законам природы. Чешуйки на шее змея сжимались и изгибались, из горла рвался высокий сдавленный крик; высунутый язык извивался. Он выпучил глаза и в следующую секунду рухнул на землю.
Когда змея отбросило назад, Мика заметил тонкий металлический ошейник-удавку, затянутый у него на шее и впившийся в тусклую чешую. От ошейника тянулась тонкая, как нитка, цепь.
Охваченное гневом и разочарованием существо бешено металось под ногами. Мика со всей силы ударил его сапогом по рычащей, истекающей слюной морде. Змей взвыл и начал отползать. Цепь ослабла, затем снова натянулась и сильно дёрнулась.
Хилый змей со сдавленным криком поднялся на лапы и замотал головой из стороны в сторону, пытаясь ослабить оковы на шее. Он пятился, из его ноздрей сочились струйки дыма. Цепь снова дёрнулась и потянула его назад; казалось, он выдохся.
Повернувшись к Мике спиной, змей удалялся прочь, совсем притихший, с поникшей головой и опущенными крыльями. Он направился к чёрному туннелю на дальней стороне озера, в глубине которого, казалось, терялась тонкая нить цепи, едва различимая в тусклом свете. Мика заметил перед собой на земле что-то белое и блестящее и наклонился.
Это был один из клыков змея, гладкий и полый внутри. Мика провёл игольчатым концом клыка по руке и поморщился. Тот оказался острым, как бритва, со следами крови и ошмётками плоти у корня.
Мика сглотнул, пытаясь увлажнить горло, но во рту всё пересохло. Он вложил нож в ножны и потянулся за флягой. На другой стороне озера змей растворился во тьме туннеля.
В пещере всё замерло. Тишину нарушал лишь звук воды, стекающей в чернильно-чёрный бассейн.
Мика поспешил вперёд. С хрустом ступая по белому гравию, он окинул взглядом тускло освещённую пещеру. У кромки воды он присел на корточки и сложил ладони ковшиком. Погрузил их в прохладную чистую воду и поднёс дрожащие руки к пересохшим губам; сделал глоток – и тут же выплюнул всё до последней капли.
На вкус вода была совершенно омерзительна. Затхлая, вонючая, прогорклая; как будто в ней разлагалось что-то мёртвое.
Мика встал и начал растерянно осматриваться. Ему нужна была вода – но не такая, которая застаивалась здесь бог знает сколько времени и стала совсем непригодна для питья.
Его взгляд упал на огромный сталактит: по нему сбегала струйка воды, стекавшая в зловонное озеро. Он ступил в него, изо всех сил превозмогая рвоту. Вода затекла в ботинки, и они хлюпали при каждом шаге. Дно озера шло под уклон и было покрыто липкой, скользкой грязью; при каждом шаге приходилось балансировать, чтобы ноги не увязли. Когда Мика добрался до сталактита, вода была уже выше колен.
Он посмотрел вверх. Конец сталактита завис в паре метров над поверхностью озера. Струя воды сверкала, извиваясь в воздухе. Он протянул руки, и его костлявые пальцы сжались так крепко, что кожа на них побелела и стала похожа на воск. Мика с трудом набрал воды, поднёс к лицу и понюхал.
Вода просачивалась между пальцами. Поскорее, пока всё не утекло, он припал губами к перевязанным ладоням и выпил всё до капли.
Это была хорошая вода.
Он опять поднял руки и с нетерпением наблюдал, как вода медленно собирается в его ладонях. Но вот беда: казалось, вода утекала быстрее, чем набиралась. Он опустил руки, задрал голову, сделал шаг вперёд, и вода потекла ему прямо в рот. Он глотал и глотал. Вода проникала в него, охлаждая горящее нутро. Он никак не мог напиться и прерывался лишь на миг, когда утоляемую жажду сменял страх.
Его одолевали смутные дурные предчувствия; он напрягал слух и вглядывался в тени вокруг. Вода стекала в бассейн. Круги разбегались по воде и исчезали. Мика не мог уйти; по крайней мере, не сейчас. Он отступил, стараясь не поскользнуться. Затем достал кожаную флягу, вытащил пробку и подставил горлышко под струю. Вода потекла внутрь.
Давай, – поторапливал её Мика, нервно оглядываясь вокруг.
Когда вода полилась ему на запястье, он выровнял флягу, удерживая её точно под струёй. Затем потряс ею и, к своему огорчению, убедился, что воды набралось совсем мало.
Давай, давай…
Но вода была упрямее мула. Она не реагировала на понукания. Мика стоял как вкопанный и только водил глазами туда-сюда. Воздух казался хрупким. Тьма сгущалась. Тени как будто росли и наползали, и, глядя на них, Мика никак не мог разуверить себя, что сверкающие осколки сланца и слюды – это вовсе не глаза кровожадных хищников, следящих за ним.
Давай же…
Фляга потяжелела; Мика изогнул руку, чтобы было сподручней, и теперь придерживал флягу локтем, как младенца. Ему было жарко и холодно одновременно. Тело содрогалось от напряжения; ноги немели.
Казалось, прошла целая вечность и ещё один день, прежде чем фляга наполнилась. Мика втиснул пробку на место, выбрался на берег и, расплескивая вонючую воду из своих ботинок, бросился к туннелю. Кожаный ремень под тяжестью фляги больно врезался ему в плечо. Не то чтобы он роптал; он был счастлив: теперь у него была вода, в которой он так нуждался.
Мика вошёл в тоннель, и свет внезапно погас. От ботинок и штанов исходила отвратительная вонь. Вскоре каменные стены снова стали надвигаться с обеих сторон, и Мика перемещался боком, оберегая драгоценную флягу.
Воды хватило бы на несколько дней, расходуй он её экономнее. Предельно экономно. Он пошёл на крайний риск, углубившись в скалу, и ему повезло найти воду. Но в следующий раз, когда фляга опустеет, он так рисковать не станет. Он будет искать водопад или озеро, даже лужу, засиженную мухами, –
