– Что, полнолуние? Здесь?
Иркен поднялся на дрожащие ноги, он их почти не чувствовал. Стены были теперь нормальными: никакой слизи, никакого голоса, но они были ветхие, полуразрушенные. Завывал ледяной ветер, разгуливая по башне и разгоняя мелкие снежинки, падающие из разбитых стекол и проломленных стен.
– Снег... Я почти забыл про него. Как холодно…
Зим подошел к жезлу и оглянулся на дверь, покрытую толстой коркой льда. После небольших раздумий, он все же дотянулся до оружия и вырвал его из экрана. Монитор промерз насквозь и разлетелся на множество осколков. Жезл был покрыт инеем, это ничуть не смутило Зима, потому что все было уже не важно.
Он подошел к ближайшей стене и оперся на нее плечом. Мороз расходился по блестящей поверхности, но Зим все еще видел свое отражение. Дрожащими руками он поднес острие жезла к виску, хотя сам он не до конца понимал, что произойдет, если привести в действие оружие. Что-то подталкивало поступать не по своей воле, и сейчас «ему» это удавалось. Когда Зим почти решился, в отражении за собой он увидел фигуру в лунном свете. Голова охранника была залита кровью, но это был точно он, и смотрел он сейчас на Зима.
– Так ты для этого взял мой жезл? – прозвучал спокойный голос.
Зим резко обернулся, но в помещении никого не было. В отражении он больше никого не видел, кроме себя. Рассудок и воля вернулись, взгляд упал на жезл в руках. Зим вскрикнул и отшвырнул его от себя.
– Я что, хотел себя убить? Нет, я никогда…
Зим, игнорируя всю необъяснимость происходящего, вспомнил что-то из технической карты оборудования. Самое главное сейчас — выжить. Его тут же осенило:
– Это ведь одна из шести секций гипергравитационного завода, гравитационного... Гравитация! А батареи — это энергия, топливо. Если завод еще работает, а он должен работать, то я смогу...
Зим вновь устремил взгляд к потолочному стеклу. Луна светила все так же ярко.
– Иллюзия? Нет, здесь что-то другое, – он поднял жезл и медленно зашагал, изучая пол, изредка постукивая по нему оружием. – Давай же! Где-то здесь должен быть датчик, который отвечает за гравитацию, я в этом уверен.
Наконец, по плотным ударам об пол, стало ясно, что пустот нет. Зим поднял жезл так высоко, как только мог, нацелился на нужное место и ударил, разряжая весь заряд электричества. Все оборудование затрещало. Батареи вновь поднялись до самого потолка и закрутились в стены полностью, но дальнейшие события никак не входили в планы ассистента. Из возникших отверстий в башню стала поступать вода, быстро заполняя помещение.
– Нет, нет! Я не понимаю, ничего не понимаю!! Какого тут... – он попал под ледяную струю и с головой ушел под воду. Пол словно растворился под ногами, Зим погрузился на самое дно.
Безмолвие. Ледяное безразличие. Упоение тишиной. Словно все разом растворилось в небытие под чьим-то пристальным и величественным взором.
«Кто ты?» – разрушили тишину жесткие слова.
Зим очнулся в бездонной местности. Ни стен, ни потолка ни пола, ни единого намека на них. Он плавал в чем-то странном, отдаленно похожем на воду, будто в невесомости, но дышать ему при этом было вовсе не нужно, даже в шлеме не было необходимости. Зима окружала темно-синее пространство, однако он кое-что заметил. Что-то проплывало мимо, имея при себе длинные щупальца, бескостные и множественные как у медузы. Они чуть проскользнули по лицу иркена.
«Кто ты?» – повторился вопрос более настойчиво.
«А ты кто?» – ответил не говоря Зим.
«Потом. Сейчас я хочу знать, кто ты».
«Зим...».
«И все? Я думал, ты что-то большее...».
«Я Зим! Иркен, великий завоеватель планет! И я...» – существо прервало его.
«Ну не такой уж ты и великий. Ты не смог завоевать ни одной планеты, да и попался ко мне так легко».
Зима передернуло. Он сейчас разговаривает с тем, кто его пытался свести с ума. Существо вновь протянуло свои бесконечные щупальца к иркену, но как Зим не старался, он так и не смог разглядеть его полностью.
«Я и материя и воздух, прошлое и будущее, бесконечное и конечное. Мне дали много имен, но никто так и не догадался, как меня следует называть. Я видел снег в твоей памяти, полнолуние... Это что-то новое, необычное».
«Я собираюсь отсюда выбраться, и ты меня тут не удержишь».
«А я должен? Ты и сам не знаешь, но я видел другого... Он пытался тебя найти, и теперь я знаю, что есть кто-то, кто может повлиять и на меня. Не сейчас, но скоро. Если я убью тебя, помешать ему будет некому, а я не намерен снова принадлежать кому-то. Это единственная причина, по которой я оставляю тебя в живых».
«Другого... Кого ты имеешь ввиду?!» – но вопрос остался без ответа.
«Считай, что тебя уберегла сама смерть… – перед Зимом возник гигантский глаз, по размерам даже больше самого иркена. – Запрос отвергнут» – это было последнее, что прозвучало в голове.
Он открыл глаза. Теперь это точно была вода, устремившаяся сильным потоком в неизвестном направлении. Зим барахтался в ней как безумный, не понимая, где верх а где низ, но скоро он все понял — вода вдруг ушла, а Зим, поглядев под ноги понял, что летит вслед за огромным количеством воды, которая прошла сквозь него и направлялась к застекленному потолку. Иркен бросил взгляд вверх, вернее вниз, поскольку отдалялся от пола и оборудования, которое частично разрушилось под напором воды и летело следом вверх, к выходу. Гравитация была нарушена. План Зима, хоть и не продуманный, все же удался, так что все с бешеной скоростью неслось вверх. Со всех сторон доносился скрежет и металлический гул, отчего Зим зажал голову руками, боясь оглохнуть, не слыша собственного крика.
Огромная масса воды протаранила стекло в башне и понеслась дальше, нанося станции разрушения вместе с прихваченными конструкциями и механизмами. Зим вылетел следом из башни шестого отсека, уже по-настоящему проклиная эту станцию. Нога зацепилась за какой-то провод, не дав полететь дальше. Мимо до смерти перепуганного ассистента проносились куски железа и арматуры. Зим смог ухватится за провод и, забравшись по нему, спрятаться в одной полуразвалившейся трубе. Еще было слышно, как этажи проламываются под чудовищным весом воды, но она постепенно размывалась и вес уменьшался.
Зим решил, что все закончилось. Единственный выход отсюда — ползти на четвереньках в другой конец трубы, что не
