Секретарь комитета Фруза Зенькова строгим голосом спросила:
— Зачем вступаешь в организацию? — повременив, добавила: — Расскажи коротенько про себя.
Зина постояла минуту в раздумье.
— Я из Ленинграда… — тихо сказала она. — Приехала в Белоруссию на каникулы и застряла… Живу у бабушки. Вы знаете, ребята, мою бабушку? В Зуях проживает. — Фруза кивнула головой: знаем, мол, знаем, говори… — Дома я училась в 385-й школе. Это за Нарвской заставой. Слыхали про такую? Перешла в восьмой класс… — она замолчала, вспомнив о чем-то, и глаза ее стали вдруг грустными. — Отец мой работает на Кировском заводе. Давно, с 1913 года. Мать тоже работает… То есть работали до войны, а сейчас — не знаю… Там блокада. Наверное, голодают, как все ленинградцы… — Зина медленно проглотила горький комочек, подкатившийся к горлу, и негромко продолжала, обращаясь к Фрузе:
— Ты спрашиваешь, зачем я вступаю в организацию. Я много думала об этом, ребята. Поверите, ночью долго не засыпала. Все думала, думала… Другого пути не вижу.
Ее приняли, и вскоре Зина вместе с другими юношами и девушками уже распространяла среди населения листовки, подпольные газеты, сводки Совинформбюро, собирала и прятала оружие, оставленное при отступлении советских частей.
Однажды секретарь подпольного комитета вызвала Зину и ее двоюродного брата Илью Езовитова, коренастого крепыша.
— Вот что, ребята, — сказала Фруза. — Получайте на пару задание. Нужно узнать в Зуях и в поселке торфяного завода, какие там стоят части, сколько солдат. Сведения передадите связному лично.
Она сообщила пароль, время и место явки — урочище, что неподалеку от Ушалов. Тут же предупредила: если что изменится, то под поваленной березой будет закопана бутылка с запиской.
Раньше, чем собрать разведывательные данные, Илья и Зина продумали, как лучше действовать.
— Мне кажется, что узнать, какие в Зуях части, можно, если подслушать разговор по радиотелефону, — поделился Илья своими соображениями. — Верно?
— Пожалуй, так, — согласилась Зина. — А как подслушать?
— Не беспокойся. Это я беру на себя. В нашей хате помещается сейчас полевая радиостанция и телефон. В сенях лежат наши дрова. Я часто туда наведываюсь за дровами. Если присмотреться да не зевать, кое-что можно узнать. Но как вот установить, сколько солдат? О таких вещах по телефону не передают.
Ребята сидели задумавшись. Вдруг Зина вскочила.
— А знаешь, Илья, это я узнаю. Факт!
— Каким путем? — его карие глаза зажглись любопытством.
— Пока секрет! — пыталась она уйти от прямого ответа, но Илья настаивал.
— Ты должна мне сказать. Нам нельзя зря рисковать.
— Хорошо, скажу. На площади в поселке торфозавода два раза в неделю производятся строевые занятия. Ты видел? Сгоняют почти всех солдат. Вот я и сосчитаю.
— Идея, Зинка! Как я сам не догадался?
— Договорились!
Собрав нужные сведения, Зина и Илья в назначенное время отправились в урочище. Илья бывал здесь много раз.
Ребята перешли деревянный мост через небольшую речонку, впадавшую в Оболь, и, пройдя немного берегом, очутились на месте. Теперь надо было отыскать высокую сосну — условленное место встречи со связным. Нашли.
— Ну, Ильюшка, взбирайся наверх. Я тут подежурю, — предложила Зина.
Через несколько минут с вершины дерева раздался его голос:
— Смотри, здесь большое гнездо. — Это был пароль.
Вслед за этим, как предупредила Фруза, должен был показаться человек и ответить: «Не трогай гнездо. Я сейчас полезу к тебе». Но никого не было. Только слышно было, как шумят деревья.
— Может, вернемся? — занервничала Зина. — Заглянем сюда позднее.
— А вдруг прибежит связной? Что тогда? — возразил Илья.
Вспомнили про бутылку, о которой предупредила Фруза, и стали искать сваленную березу. Нашли березу, разгребли под ней землю и вынули бутылку с запиской: «Меняю квартиру. Если задержусь — ждите».
Они расположились на траве. Зина легла на живот, вытянув ноги и подперев руками подбородок. Думы завладели ею и перенесли в родной город за Невскую заставу.
…Вечер. Мягкий свет льется из-под круглого золотистого абажура. Семья в сборе. За столом — папа и мама. Зина устроилась на диване, рядом, свернувшись в комочек, спит Галочка. Зина поправляет платок, которым укрыта младшая сестренка, а та, не пробуждаясь, улыбается во сне. И Зина тоже чему-то улыбается. Чему — она сейчас не припомнит. Кажется, не было повода. Папа рассказывал серьезное. Про то, как бронепоезд «Красный Путиловец» пробивался к красным. А белые не пускали — положили мины. Тогда боец Иван Газа пополз по снегу и снял с рельсов мины. Его ранили в грудь. А только он выжил… Мама слушала, а сама пришивала к синенькому халатику Зины воротничок. И она тоже почему-то улыбалась… Какие они были тогда все счастливые!..
Зина глубоко вздохнула и вдруг, повернувшись к двоюродному брату, спросила:
— Илья! Скажи, что такое счастье? Мы, девушки, часто думаем о счастье — какое оно и где оно?
— Сча-астье? — переспросил Илья, растягивая слово. — Я думаю, что это сделать для людей что-то такое необыкновенное. Как папанинцы на льдине… Я думаю, — горячим шепотом продолжал Илья, — счастье — убить фашиста, хозяйничающего на нашей земле. Знаешь, Зина, прохожу я мимо отцовского дома, где теперь радиостанция, а внутренний голос меня спрашивает: «Ты видишь, Илья? Немцы обзывают тебя свиньей, а сами живут в твоем доме, едят твой хлеб. А пленных русских кормят дохлятиной, помоями». Разве такое стерпишь?
По вершинам деревьев пробежал сильный ветер. Зина глянула вверх.
— Слышишь, как шумит лес? Почему, знаешь? А я знаю. Чует нашу победу. Да, да, не смотри на меня так. Скоро она придет…
— Какая ты, Зинка, мечтательница! — прищурившись, посмотрел на нее Илья.
— Я и не скрываю. Люблю помечтать, — Зина, переменив позу, села. — Я думаю так: жизнь без мечты — вовсе не жизнь… Понимаешь? Я верю в нашу победу. Скоро придет… — повторила она.
— Блажен, кто верует, — улыбнулся Илья.
— Я верю. А почему? Бери Ленинград. Отбил он штурм? Да! А кто отбил штурм? Люди. Люди, понимаешь?
— Понимаю, Зинок. И согласен. Прольется, конечно, кровь. Может быть, и наша кровь. Без этого нельзя. Но победу добудем…
Послышался троекратный свист. Ребята замолкли, насторожились. Илья в два счета взобрался на дерево, крикнул:
— Смотри, здесь большое гнездо!
С болота ответили:
— Не трогай гнездо. Я сейчас полезу к тебе.
Ветви кустов раздвинулись, и показался рослый мужчина. Зина узнала в нем партизана, который прежде держал связь с дядей Ваней.
— Что, заждались? Покажите-ка, что принесли, — связной сразу приступил к делу.
— Для начала неплохо, — одобрил он донесение. — Только почерк неразборчивый, будто курица набродила. Пишите яснее. Вопросов нет? Новое задание получите у Фрузы. Бывайте здоровы! Тороплюсь, — он исчез так же мгновенно, как и появился.
Над урочищем опускался вечер. Становилось прохладно. Илья снял пиджачок и набросил его на плечи Зины. Они не торопясь направились домой. Дышалось легко, свободно: неподвижный воздух был напоен душистым настоем хвои.
К лету сорок второго года подпольная организация «Юные мстители» разрослась: в
