— Няня. Няня Аманда. Я так за тебя переживала. Так переживала. Все эти годы я места себе не находила, я искала тебя.
Схватив в охапку крошечную для ее исполинского роста эльфийку, няня прижала ее к груди так, как всегда это делала, когда Кора была маленькой, беззащитной девочкой.
— Моя Кора. Моя девочка. Я всегда, всегда была рядом с тобой. Все эти годы я тайно жила в доме и присматривала за тобой. О, как же я переживала и мучилась, что не могла помочь тебе выбраться из западни, когда паршивка Иния заточила тебя. Как я жалела, что не умею колдовать, чтобы снять магическую защиту и освободить тебя. Но я привела ее. И она спасла тебя, моя девочка, — няня одной рукой указала на Иванку, та уже спешно покидала комнату, чтобы отправиться в кабинет и изготовить противоядие для Сида.
Арина, наблюдая за воссоединением няни с ее подопечной, скромно кашлянув в кулак, привлекла к себе внимания Коры и ее няни, предложила.
— Может, пройдем в гостиную? Там как-то более уютно, чем в этой мрачной, пугающей комнате, — осмотревшись по сторонам, она поежился, словно ее пробрал озноб. — Как-то тут не спокойно мне, тревожно.
Кора и няня согласились. Комната и правда напускала на них какое-то не спокойное чувство тревоги, словно многовековые темные силы, так называемые ауры зла, сгущаясь кружили над ними угнетая.
— Идем, няня Аманда, выпьем чашечку горячего чая и съедим по парочке пирожных. Я научилась печь точно такие, какими ты кормила меня в детстве. — Кора, обняв вновь обретенную няню, повела ее с собой в гостиную. — Расскажешь нам что с тобой произошло.
Как только они втроем покинули зеркальную комнату, дверь за ними закрылась сама собой. И только легкий скрежет механизма напомнил, что где-то тут должна быть дверь. Проходя мимо Иванки, возившейся со склянками да пузырьками в кабинете, они предложили ей присоединиться к ним, но она отказалась.
— Нет, друзья мои, благодарю, но я вынуждена отказаться. Но вы вполне можете устроиться здесь, на диванах и я все услышу.
Посчитав это замечательной мыслью, Арина, Кора и няня так и сделали. Рассевшись на мягких диванах напротив окна, они взяли по чашке горячего чая возникшего словно по волшебству, а следом на столике возникла полная тарелка бутербродов и торт.
— Вот, это я понимаю, — довольно кивнула ведьма, налегая на бутерброды с ветчиной и сыром. — Люблю, когда Ив колдует, а то готовит, она честно признаться не очень.
Госпожа Кора и ее нянька скромно улыбнулись, понимая, что Арина пошутила, а вот Иванка даже ухом не повела, ей было некогда отвлекаться на пустяки.
Выпив чашку горячего чая, держа крошечную, хрупкую для нее чашку в волосатых лапах покрытых какими-то крючковатыми отростками напоминающих когти, необходимыми в передвижении по стенам и потолку, няня Аманда начала свое повествование.
— В тот день, когда мы прибыли в этот замок восемьсот лет назад, мне сразу не понравился старый дворецкий барона. Уж больно он плотоядно посматривал на всех, кто находился рядом с ним, кроме хозяина конечно. Я очень испугалась, когда он посмотрел на мою маленькую Кору своими маленькими, темными глазками и решила не отходить от тебя ни на один шаг. Но это было очень трудно сделать. Ты же была такая непоседа. Стоило мне только отвлечься на минуту, тебя уже как ветром сносило, — ласково пожурила няня.
Госпожа Кора смущенно улыбнулась, вспоминая о том, какой непоседой она была.
— Это так, няня. Даже вспомнить страшно, как я носилась по подвалу этого замка без света и не свернула себе шеи и даже не поцарапалась. За два дня я изучила здесь все вдоль и поперек, а ты бегала за мной, причитая, что я упаду и переломаю себе руки-ноги.
— В тот поздний вечер, когда все случилось, я уложила тебя спать, а сама села возле лампы, чтобы заштопать твое платье, порванное во время твоих экскурсий. Я сидела, штопала, как вдруг до моего слуха донесся какой-то странный, скребущийся звук, словно нечто большое карабкалось по стене за дверью. Я отложила платье, взяла каминную кочергу и подошла к двери. " — Кто там " позвала я, шепотом, чтобы не разбудить тебя, но мне никто не ответил. Тогда я решила, что мне послышалось, и пошла обратно. Но только я отошла от двери, как вновь послышался тот, же скребущийся звук. Покрепче перехватив кочергу, я решительно подошла к двери, отомкнула засов и, приоткрыв дверь, выглянула в коридор. Никого. Я посмотрела на право, налево, то так никого не увидела. И это было более чем странно, тот, кто скребся в дверь, не мог так быстро убежать прочь, да и звука шагов в спешке удалявшихся от комнаты я не слышала. Решив, что все это мне послышалось, списав все на усталость, я закрыла дверь. Тут же все повторилось. Распахнув дверь, я вышла в коридор, держа кочергу в руках, чтобы огреть шутника, мешающего заниматься своим делом, но опять никого не увидела. И тут прямо передо мной упало несколько капель какой-то перламутровой жидкости. Я медленно подняла голову, чтобы посмотреть, чтобы это могло быть, от испуга потеряла дар речи. Я даже закричать не смогла. На потолке, прямо надо мной на толстой, как корабельный канат паутине висел огромный, омерзительный паук. С его клыков и капала эта перламутровая жидкость. Не успела я забежать обратно в комнату, как он стремительно спустившись вниз на паутине, схватил меня и, зажав мне рот, уволок куда-то передвигаясь по потолку с большой скоростью, что у меня перед глазами все мелькало, сливаясь в одну сплошную серую полосу. Бросив меня на какие-то мешки в кладовой, он укусил меня, пуская в мое тело свой яд, парализующий меня. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, даже закричать не могла, чтобы позвать на помощь. Так и лежала на мешках, с застывшим ужасом взирая на то, как паук принимает облик пугающего меня дворецкого. На его лице появилось нечто подобие улыбки. " Лежи у меня тихо, скоро яд начнет растворять твое тело, органы, и я поужинаю, высосав тебя всю без остатка. " Сказав так, он достал связку ключей, отпер дверь и спокойно покинул комнату, оставив меня умирать. Сколько я находилась в забытье, не знаю. Но когда я очнулась, от резкой боли в желудке, то прямо перед собой увидела барона Келвиса. В руках он держал пустую склянку, с остатком какой-то отвратительно пахнущей жидкость. Противный привкус на моих губах означал то, что я была
