– Не бойся, – сказал Рекс. – Я здесь, чтобы тебя защитить. Хотя ты в этом и не нуждаешься. – Шерсть на спине пса встала дыбом, и он навострил уши. – Я их чувствую! Рядом… – Рекс замер в охотничьей стойке, а затем принялся красться вперед по коридору. Полли никогда раньше здесь не была. В этой части дома не было выставочных комнат.
– Открой дверь, – прошептал Рекс, обнюхав ее.
Солнце заливало детскую. Полли видела это по ореолу света вокруг двери.
«По крайней мере, здесь не темно», – подумала она, и ее пальцы сжали холодную фарфоровую дверную ручку. Стиснув зубы, она повернула ее, и дверь с оглушающим скрипом открылась.
Моргая от яркого белого света, струящегося из окна, который на контрасте с полумраком коридора бил по глазам, Полли и Рекс стояли на пороге. Когда глаза девочки привыкли, она заметила какое-то движение возле металлической каминной решетки. В воздухе плыли и искрились пылинки, но там было что-то еще.
– Они здесь? – шепотом спросила она у Рекса. Хвост пса медленно ходил из стороны в сторону, а Рекс куда-то внимательно смотрел.
– Да… – Он медленно сделал шаг вперед, Полли последовала за своим другом. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Когда Полли приблизилась на достаточное расстояние, воздух словно стал плотнее, и из него материализовались две фигуры. Полли как будто надела очки, и ее глаза поймали фокус.
Скрестив ноги, на полу сидел мальчик и играл с заводным паровозом. Рельсы были разложены перед ним: хитросплетение путей со стрелками и поворотными платформами. Позади мальчика лежала собака и, похоже, дремала.
Мальчик, казалось, не обратил на Полли и Рекса внимания, даже когда они вошли в комнату. Он не сводил глаз со своего поезда. Может быть, он и не мог их видеть? Полли не была в этом уверена, но подозревала, что он просто притворяется, ожидая, что они покинут его детскую. То, как мальчик сосредоточенно играл в железную дорогу, напомнило Полли, как последние месяцы в школе она увлеченно рисовала, дорабатывая детали даже после того, когда рисунок был давно закончен. Это помогало ей не обращать внимания на одноклассниц, которые в другом конце класса шептались про нее.
Серая собака, лежавшая до этого неподвижно, лизнула мальчика в щеку. Мальчик повернулся и вытер ладонью слюни. И тут Полли наконец поняла, что он плачет. Пес слизывал слезы.
Что-то в этой сцене тронуло Полли, и она больше не боялась. Наоборот, она опустилась на колени рядом с мальчиком.
– Уильям? Что случилось?
Мальчик дернулся, поднял голову. На лице у него застыло равнодушное выражение. Полли вздохнула. Как она могла забыть? Ведь после того, как умер ее отец, она тоже не хотела, чтобы люди с ней заговаривали и утешали.
– Извини, – пробормотала она. Если бы не Рекс, стоящий позади, она бы, наверное, ушла. – Я видела тебя в саду, – тихо произнесла она. – Правда, ты повел себя довольно грубо, когда начал смеяться надо мной. Не знаю, что было такого смешного в том, что я обнимала Рекса. Ты же разрешаешь Магнусу лизать тебя в лицо.
Мальчик наконец отвел взгляд от своего паровоза.
– Обнимать каменного пса глупо.
– Он не просто каменный пес!
Уильям посмотрел поверх плеча Полли и заметил наконец Рекса. Мальчик вздрогнул.
– Я и не знал, что он оживает. Я думал, здесь только мы с Магнусом такие.
– Ты видел меня раньше! – с негодованием воскликнул Рекс. – Когда ты был… – пес замялся, – …жив. Мы даже однажды играли все вместе на пляже: ты, Магнус и я.
– Он прав, – вмешался Магнус. – Он там был. И я его видел.
– Мне тогда подумалось, что это все видение. Тень на песке. – Уильям посмотрел в глаза Рексу. – Я видел тебя уголком глаза. Не думал, что ты живой.
Рекс уселся на пол.
– Я уже начинаю думать, что ты куда более особенная, чем я предполагал, – сказал он Полли. – Мы с тобой даже не из одной семьи, а ты можешь меня видеть.
– Ну и кто ты такая? – высокомерно спросил Уильям.
– Я живу в этом доме, – ответила Полли. – У меня столько же прав быть здесь, как и у тебя.
Уильям хмыкнул, а Полли закатила глаза. Ей хотелось помочь Рексу найти Магнуса, но серый пес оказался не слишком дружелюбным, как и его хозяин.
– Пошли отсюда, – позвала Полли Рекса. – Они нам не рады. Давай попробуем разбудить кого-нибудь другого.
Она уже почти дошла до двери, когда за ее спиной раздался голос:
– Пожалуйста, не уходи.
9. История Уильяма
– Прости меня. – Уильям поднялся на ноги. Теперь он был уже не таким прозрачным и бестелесным, и Полли смогла впервые как следует разглядеть его лицо: слезы прочертили дорожки на грязных щеках, глаза покраснели. – Я не привык разговаривать с людьми. Здесь так давно никого не было. Все эти годы. Ты искала меня, и я понял, каким же одиноким я был.
Полли медленно кивнула. Она не знала, что сказать Уильяму и что именно он знал и помнил. Понимал ли он, что он всего лишь призрак? Знал ли он, что он умер и как это произошло? Полли хотелось бы выяснить, почему Уильям выглядел мальчиком, притом что он погиб пятнадцатилетним подростком, но она совершенно не представляла, как обо всем этом спросить.
– Я здесь живу всего несколько недель… – пробормотала Полли.
– Я знаю. Видел, как ты приехала.
Полли часто заморгала. Значит, он следил за ней. Что ж, в конце концов, это его дом, и он видел все эти сотни людей, которые регулярно посещают Пенхэллоу-холл.
– Это твоя комната? – спросила Полли. – Хочешь, я покажу тебе свою? Я живу на верхнем этаже. Там нам выделили собственную квартирку. Моя спальня находится в башне, и в ней круглое окно.
– Не уверен, что смогу, – тихо произнес Уильям. – Большую часть времени я провожу здесь, в детской. Тут, понимаешь, живут хорошие воспоминания. Я провел в этой комнате самые счастливые дни своей жизни, прежде чем меня отправили в школу. Иногда я бываю в садах, когда рядом со мной Магнус. Но в другие места мне трудно ходить.
Полли сглотнула. Каково это, провести сотню лет в одной-единственной комнате? Но, возможно, время для призраков не играет уже столь большой роли.
Полли протянула руки и, прежде чем сама сообразила, что делает, коснулась Уильяма. Мальчик ахнул и попытался вырваться, но затем его пальцы переплелись с пальцами девочки.
– Не знал, что ты можешь касаться меня, – прошептал он. – Обычно это никому не удается. Даже просто увидеть меня никому не под силу. Кроме Магнуса, разумеется.
Рука Уильяма была холодной, но ощущалась довольно телесной, как у любого самого обычного ребенка.
– Я думаю, это благодаря Рексу, – предположила Полли. – Какая бы магия ни заставляла статуи оживать, она действует и на нас.
– Дело не в магии, –
