Он выпутал меня из болтавшегося на коленках форменного комбеза и уложил на кровать.
— Хочу тебя видеть, — выдохнул хрипло в губы, закидывая мои ноги себе на пояс.
Я прогнулась в спине, когда он вошел, и сама задвигалась в его руках, насаживаясь на него то сильно и глубоко, то легко и быстро, чувственно дразня. Сил почти не осталось, руки и ноги дрожали, но не отвечать ему невозможно. Никогда еще мне не хотелось так отвечать! Я думала, что моя жизнь закончилась, а теперь осознала — она только начинается. И это чувство вдруг закрутило в душе оргазм совершенно другого уровня. Я слышала, как хрипло стонет Даррен, чувствовала, как он вздрагивает, но все это было где-то далеко.
— Жива? — тяжело прохрипел он мне в шею, все еще тяжело дыша. — Или…
— Не надо, — мотнула головой, не в силах сдержать счастливую улыбку. — Мне и так хорошо…
— Хорошо, — улыбнулся он и потянул на нас одеяло.
Мы так и уснули, плотно прижатые друг к другу, он — во мне… и это было чем-то особенным, чем-то, что раньше мне было недоступно.
35_Даррен
— Миуш у меня… — Но, судя по тону, новость не тянула на хорошую. — Мертвый.
Кайл расхаживал перед камерой туда-сюда, что было совсем дурным знаком.
— То есть, — спокойно подытожил я, — Лаки завербовали, зачипировали ее планшет на всякий случай, и Миуш использовал чип, чтобы направить нас с тобой к ней. Зачем?
— Затем, чтобы мы ее раскололи, вскрыли планшет и получили тревожное послание, в котором прочитали бы явную угрозу базе. Никто не предполагал, что тебя на самом деле заинтересует девочка, и ты станешь ее защищать. — Хреновым оказался Миуш специалистом по совместимости людей. Я бы тоже на его месте от такого прокола удавился. — Но и этот расклад устроил — мы все же купились, и я загнал тебя в лодку… — Так вот, что его так раздергало. — Но у меня нет наводок на «крысу» на «Вилли», — он уперся руками о стол и свесил голову.
— Кайл, успокойся, — состояние друга начало нервировать, — «Вилли» под надежной защитой. Лаки с моим отделом информации взялись за это всеми силами…
Я бросил взгляд на спящую девушку и покачал головой, улыбаясь. А когда вернул взгляд на планшет, обнаружил, что Кайл ухмыляется:
— Что, все хорошо? — расплылся в откровенном оскале.
— Да, — не скрывал больше довольства, — хорошо.
— Молодец, — и он, наконец, уселся за стол.
— Вы как?
— Мы нормально, — отмахнулся он, возвращая серьезность. — Даррен, эта «крыса» все еще может быть опасна.
— На моем корабле нет хакеров, Кайл. Лаки предполагает, что кому-то просто дали задачу внедрить написанную программу и проследить за тем, чтобы все пошло, как надо. Но на новую атаку мозгов у него не хватит. Как и оборудования.
— Ее подставить хватило.
— Ей программу подсадили, скорее всего, сразу же, когда и зачипировали, — пожал плечами. — Причем, в пользу непрофессионализма исполнителя сказало то, что программа на пленшете Лаки ни разу не запускалась — доказательства я тебе и отправил.
— Да это понятно, — вздохнул он. — Но я начал проверку твоих людей.
Я мрачно срипнул зубами:
— Да, отлично.
— Ладно, будь осторожен. И поздравляю!
— С чем? — моргнул я.
— С помолвкой! — усмехнулся друг. — И да, кстати, теперь Лаки — национальная героиня. Вернее, станет ей сегодня вечером, когда я дам добро на выпуск новости о предотвращении катастрофы на лодке и о ее участии в этом. Жду только отмашки от следственного комитета, который изучает предоставленные вами данные. Но она вне подозрений…
Я расслабленно выдохнул, но вскоре понял, что рано.
— …Сегодня же объявят о вашей скорой свадьбе, — продолжал Кайл, — а я буду смотреть в камеры наблюдения за Харресом, — он криво усмехнулся. — С некоторых пор это меня расслабляет после напряженного рабочего дня.
— Кайл, — настороженно прищурился я, — а где Рошель?
То, как он прикрыл глаза и нахмурился, не оставило сомнений — налажал. Крепко.
— Она съехала в свою квартиру, — процедил он. — Сказала, что я придурок. И что не собирается способствовать развитию у меня идиотизма…
Рошель обычно метко ставит диагнозы.
— Что ты натворил? — подобрался я.
— Я купил ей… нам… домик у моря.
То, как Кайл «давал показания», веселило. Прожженный политик и манипулятор был для меня как на ладони.
— И в чем подвох? — потребовал я.
Он напряженно вздохнул.
— Я… подправил результаты ее обследования и попросил врача дать заключение о том, что ей необходим отдых до самых родов вдали от города и… морской воздух.
Я заржал в голос. Представляю, с каким удовольствием доктор выполнил его приказ слово в слово. Особенно, если учесть, что абы у какого доктора Рошель бы не наблюдалась, отомстил тот за попытку манипулирования изящно.
— Джонс, — укоризненно процедил Кайл, — твоя поддержка неоценима, — и он протер руками лицо.
— Она вернется, — заключил я, отсмеявшись.
— Я знаю, — откинулся Кайл на спинку стула.
Мне стало спокойно, будто Грейв на суше был моей точкой возврата. Если у него все хорошо — и меня вытащит. А Рошель, видимо, снова практикует единственную доступную ей терапию своего ручного киборга — «раздумье в одиночестве». Да, они оба знали, что все равно будут вместе, но Кайлу еще слишком много острых углов предстояло шлифовать. За годы одиночества он покрылся ими, как морской еж иглами.
Я оглянулся на Лаки… и обнаружил, что она сидит на кровати, прижимая колени к груди, и смотрит на меня. Мы ведь даже еще не начинали шлифовать собственные углы. Она меня только-только подпустила. А весь Лордон и объединенное государство уже празднует нашу помолвку.
— Джонс, — позвал меня Кайл, — у тебя на входящем звонок с кафедры военно-морского флота. Поздравления от президента получишь позже.
Когда речь шла об «огласке», я не подумал о… такой огласке. Друзья, коллеги, весь морской флот… и президент Морган. Я переключил на входящий, не подумав, что сижу в трусах. И на меня тут же уставилось несколько десятков пар глаз — собрали, кажется, всех офицеров на утреннюю планерку.
— Капитан Джонс! — грянул громом голос главного командующего, которым, казалось, он и мертвого поднимет. — Три-четыре… Поздравляем!
Хорошо, я сидел в наушниках.
— Спасибо, — выдавил, натянуто улыбаясь и морщась от звона в ушах. — Спасибо большое!
Распрощаться стоило труда — каждый счел своим долгом заглянуть в камеру и высказать свое личное пожелание, и даже то, что коллеги кучковались по трое и более, не облегчало задачи. Когда, наконец, звонок удалось дипломатично завершить, лицо болело от заклинившей улыбки.
— Доброе утро, — услышал хриплое, едва стянул наушники.
— Доброе, — выдавил виновато и рывком поднялся с кресла. — Прости, что разбудил.
— Ты очень заразительно смеялся…
Сонная, взъерошенная, замотанная в одеяло, Лаки была еще притягательнее, и я не сдержался. Залез на кровать и сгреб ее в объятья вместе с одеялом. Губы целовали все, что подворачивалось — шею, висок, скулу, нос… Я видел сквозь ресницы ее улыбку, как жмурится и подставляет себя ласке, и
