— Концерт окончен.
Ехать в Мюнхен уже не имело смысла.
— Придется ночевать в нашем бедламе, — уткнувшись Арману в плечо, прошептала Лиля.
— Ничего страшного, останется время поспать, — тут же согласился он и поинтересовался: — Что ты почувствовала, любовь моя?
— Ужасную безысходность, — вздохнула Лиля. — Знаешь, первый раз я ощутила такое же утром того дня, когда убили Иштвана, но я легкомысленно отмахнулась. А потом поняла, что зря. Сейчас я, может, всех напугала, но отвратила беду.
— Почему Виктор так решил? — пробормотал Арман.
— Наверное, винит себя, — всплеснула руками Лиля. — Не знаю.
В дверь тихонько постучали.
— Можно? — виновато спросил Пахомов.
— Входи уже, — фыркнула Лиля.
Витька шагнул в комнату и сразу сгреб ее в объятия.
— Спасибо, родная, — выдохнул в ухо. — Тебя как господь ко мне направил.
— Ты же веруешь, Пахомов, а это смертный грех. Что нашло на тебя?
— Отчаяние, Лиль, — пробормотал Витька, опустив руки. — Столько людей погибло.
— Не по твоей вине, — отрезала она.
Виктор собирался возразить, но в разговор вмешался Арман. Он ничего не понимал в этих криках и совершенно не разобрался, почему, увидев свою шубу на письменном столе, Лили решила, что нужно спасать Виктора.
— Предлагаю выпить красного вина, — предложил он. — У вас имеется?
"Ага, целый погреб бургундского", — мысленно съехидничал Витька.
— Кажется, есть пара бутылок, пошли на кухню, — пригласил он и первым вышел из Лилиной спальни.
Дегустация вина плавно перешла в чаепитие. Раиса Петровна достала из холодильника маленькие корзиночки с кремом и фруктами.
— Сама пекла, — похвасталась она Хлое. Та попробовала и в восторге закатила глаза.
— Вот, мон ами, идея, — в запале обратилась она к Пахомову. Тот кивнул и усмехнулся печально:
— Этой идее сто лет, Хлошечка. Я эти пирожные с первого класса обожаю.
Раиса с Лилей радостно закивали, а Арман глянул подозрительно на сестру и Виктора. ""Мон ами" и "Хло-ше-чка", ну-ну" — отметил он.
Из своей комнаты притащилась Света, а следом за ней с улицы подтянулись Джотто, Митяй и Иван, курившие на крылечке.
— Пришли, курильщики, — недовольно повела носом Раиса Петровна и презрительно заметила внучке: — Ты вон теперь тоже на крыльцо выходи.
— Бабушка, — возмутилась Светка. — Я больше не буду.
— Конечно, не будешь, — согласилась Раиса. — Иначе еще получишь.
Лиля всмотрелась в лицо дочери. На Светкиной щеке виднелась красная отметина.
"Хорошо, что не я", — мысленно поблагодарила она мать.
Разговаривали все разом. На русском и французском, иногда переходя на немецкий. Говорили ни о чем, боясь даже словом обмолвиться о чуть не случившейся трагедии. Лиля почувствовала, как разболелась голова. Она поморщилась, и это не укрылось от Армана.
— Пора спать, mоn реtit сhаtоn, — пробормотал он.
Тут же засобирались все остальные.
— Мне завтра рано вставать, — внезапно объявил Иван. — Я улетаю утренним рейсом.
— Джотто отвезет в аэропорт, — тут же распорядился Виктор. — Ну и мы проводим, правда, Лиль?
— Обязательно, — согласилась она.
Арман дернул ее за рукав и попросил перевести. Лиля немного смутилась, но перевела дословно.
— Ты с ним в аэропорт поедешь? — напряженно поинтересовался он, когда они остались наедине.
— С Иваном? — уточнила Лиля и тут же добавила: — Нет, простимся здесь.
"Отлично, — мысленно вздохнул Арман. — Будет время поговорить с Хлоей".
Он долго не мог заснуть, сжимая в объятиях любимую женщину, и не смел пошевелиться, опасаясь побеспокоить ее.
Но и от тяжких мыслей уснуть все равно бы не удалось. Он думал о Лиле, по большому счету спасшей Пахомова, размышлял о дружбе мужчины и женщины, понимая, что это не просто отношения одноклассников, а именно родство, не по крови, а по жизни. Мысли внезапно перескочили на Хлою. И Арман усилием воли отогнал их от себя, боясь от злости не совладать собой и разбудить невесту. Она, пробормотав что-то по-русски, повернулась в его руках и, закинув ногу, почти полностью залезла на него. Арман, не желая терпеть и минуты, аккуратно положил любимую на спину и, словно тень, навис сверху.
Виктор Пахомов так и не понял, какой черт его попутал. Хорошо хоть, Лилька примчалась вовремя. Он, конечно, ей не соврал, что попытка не удалась, но не ворвись она к нему в ванную, он бы точно повторил все снова. Что ж это было, твою мать?
Он решил не ложиться спать, а вышел на террасу, закурил, задумавшись. Сзади послышались шаги, и из соседней комнаты появилась Раиса Петровна.
"Не дом, а постоялый двор какой-то, — незлобиво подумал Витька. — Одному остаться — целое дело".
Он увидел заплаканные глаза классной. Редкое явление. Она молча подошла к нему и, обняв, заревела. Горько, почти с надрывом. Он гладил ее по голове, словно ребенка, а потом сам, как в пятом классе, когда она поймала его за изготовлением водяной бомбочки, пообещал:
— Я больше не буду, Раиса Петровна.
Тут же толстый, как сарделька, палец уперся ему в грудь. Она отстранилась и строго посмотрела в глаза.
— Поклянись.
— Клянусь, — выдержав суровый взгляд, тут же подтвердил Витька. — Только, пожалуйста, маме не говорите.
Раиса рассмеялась сквозь слезы.
— Витя, ты все такой же, — вздохнула она и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку. — Попытайся поспать, пожалуйста.
— Бесполезно, Раиса Петровна, — обреченно заметил он. — После такого сумасшедшего дня…
— Тогда позови Хлою, — перебила учительница. — Пусть споет тебе колыбельную. У нее хорошо получается.
Пахомов улыбнулся.
— Я люблю вас, Раиса Петровна, как родную мать, — он наклонился и чмокнул ее в щеку ответным поцелуем.
— Тогда тем более не расстраивай меня дурацкими выходками, — строго заявила она и отправилась к себе.
Витька посмотрел ей вслед.
"Глаз-алмаз" — хмыкнул мысленно. И решил воспользоваться советом своей классной. Он намеревался тихонько пройти по коридору, проскользнуть в детскую, где на диванчике обычно спала Хлоя. Но идти никуда не пришлось. Пахомов зашел в спальню и обалдел. На его кровати, свернувшись клубочком, дремала француженка, а рядом на тумбочке стояла Тайкина радионяня.
Утром Арман решил съездить домой.
"Свежая рубашка, другой костюм", — наплел он Лиле. А Хлое серьезно велел:
— Поедешь со мной.
Она услышала эту забытую интонацию, не предвещавшую ничего хорошего. Пришлось подчиниться. Арман не только был ее старшим братом, но и еще управлял всеми активами семьи, в том числе и ее личным трастовым фондом. И Хлоя прекрасно на собственной шкуре знала, как ее братец способен бороться с непослушанием членов семьи. Это пощечина, что маман Лили отвесила своей внучке, пройдет быстро, а вот последствия самого невинного проступка Арман карает жестоко: сразу снижает ежемесячные выплаты и в редких случаях может заморозить и ежегодную выплату части годового дохода. Такого, правда, никогда не случалось. Но один раз все же пришлось валяться в ногах и умолять. Тогда, кажется, она перебрала на вечеринке с марихуаной и мальчиками. А когда мать стала ее отчитывать за непотребное поведение, то Хлое удалось еще нахамить ей. Маман наябедничала Арману, а тот всегда был короток на расправу. И в итоге снизил в два раза ежемесячные выплаты. Она взбунтовалась, наивно полагая, что, повысив голос на брата,
