– Будем беречь, – с улыбкой в голосе сказал Виктор.
Динка обернулась – сигарету он уже успел докурить и выбросить окурок в окно. Отстранился от подоконника и подошел ближе.
– Виктора ты уже знаешь, – сказал Руи.
Ладонью, которая лежала на макушке, он повернул Динкину голову влево, где в кресле сидела женщина.
– Это Марина. Если будут какие-то вопросы по поводу проживания в пансионе, обращайся к ней.
Марина кивнула Динке, не только кивком, но и улыбкой подтверждая, что всегда поможет.
Руи повернул Динкину голову ладонью вправо.
– Это Рута.
Белобрысая демонстративно отвела взгляд, делая вид, что рассматривает пол где-то в районе двери. У Динки возникло чувство, что Старушке она не нравится с каждой секундой все больше. Интересно, почему? Динка еще даже поцапаться с ней не успела, как с Микой, например. Или Старушка ее просто так невзлюбила – из вредности характера?
Динка взвела глаза к потолку. Вообще-то она хотела возмутиться тому, как Руи бесцеремонно вертит ее головой из стороны в сторону. Она ему что, кукла на веревочках? Случайно Динка выудила из памяти умное слово – «фамильярный». Точно! Чего он такой фамильярный с ней, а?
Наверное, он догадался по Динкиному дерганью, что она недовольна. Убрал ладонь с ее макушки и отошел немного в сторону, после чего повернулся к Динке лицом, засунул руки в карманы и добавил:
– Кроме того, теперь должно стать проще проникать в чужие миры. Малявка, – обратился он к ней, – ты ведь вход в чужой мир находишь так же легко, как и выход из него, верно?
Девочка нахмурилась и обиженно поджала губы. Уставилась на Руи немигающим взглядом – чья возьмет?
Он вздохнул и, как бы делая ей одолжение, поправился:
– Хорошо. Динка, я прав?
Девочка улыбнулась. Ее взяла! Она приучит Руи называть ее по имени. Или не будет его слушаться.
– Угу, – с гордостью кивнула она, – всегда нахожу. И вход, и выход.
Виктор шагнул к ней и со смехом потрепал по волосам. Рука у него была больше и горячее, чем у Руи. Динка смутилась, но было даже приятно – точно так же до нее дотрагивался папа. Не то, что Руи: вцепился в голову пятерней – ласковый, как механическая хваталка из автомата с игрушками.
– Значит, ты у нас Девочка Вход-и-Выход? – смеясь, спросил Виктор. – Теперь так и будем тебя называть.
Динку перекосило. Мика как в воду глядел: получите, распишитесь – дурацкое прозвище. Она нашла мальчишку взглядом. Как есть – сидит в кресле и беззвучно смеется над ней.
– Кстати, – вдруг заинтересовался Руи, – а как ты их находишь?
– Проходы в чужие миры похожи на разноцветные стеклышки… – Динка запнулась, не зная, как лучше объяснить. – Ну, как будто заглядываешь в калейдоскоп. Поэтому я их так и называю – иномирные калейдоскопы. Если они далеко – я их чувствую, нужно только постараться. Если близко – сначала слышу, потом вижу.
– Хм, интересно, – сказал тем временем Руи. – Я знаю одного мутанта, который тоже умеет обнаруживать проходы в чужие миры – очень своеобразным способом. Говорит, чует запах иномирья. А вообще мутантов, способных находить проходы, очень мало, и все они работают либо на военных, либо на «Сотер». Но о таких, которые видели бы проходы, как ты, я ни разу не слышал. Так что… может быть, ты единственная в своем роде.
Слова Руи Динке польстили.
Она вдруг вспомнила, как он сказал ей: «Я привез тебя сюда, чтобы ты стала частью моей команды». Это что выходит? Руи здесь главный? Может, он, конечно, и не школьник – лет двадцать ему на вид, – но те же Виктор и Марина явно намного старше. Неужели они ему подчиняются?
В сознании Динки вдруг заерзал червячок сомнения. Все это очень странно. Руи недостаточно взрослый. Ну… по крайней мере не такой взрослый, как ее папа, Таисия или вот – Виктор и Марина. Разве он может быть ее опекуном? Но ведь как-то он вытащил ее из «Сотера»!
В тот день, когда Руи забрал ее, она слышала разговор двоих. Одним из них был доктор Стерх. Он что-то говорил о губернаторе, и это имело какое-то отношение к Руи, но Динка никак не могла вспомнить точнее, о чем шла речь. А может, этот разговор ей и вовсе приснился. В тот момент она не сомневалась, что спит.
– Все могут расходиться по своим делам, а мы с Динкой еще немного поговорим.
Голос Руи отвлек ее от размышлений.
– Что случилось? – спросил он, когда они остались одни в комнате.
– Ничего, – подняла на него глаза девочка.
– Не обманывай, – спокойно возразил он. – У тебя лицо сейчас хмурое и недоверчивое, как морда у пекинеса.
Динка на пекинеса не обиделась. Даже согласилась мысленно. У ее соседки было два пекинеса – они вечно смотрели на Динку так, будто подозревали в чем-то нехорошем.
– Мне надо увидеть папу.
– Прямо сейчас?
Динка кивнула.
Руи некоторое время молчал, но она уставилась в пол и могла только гадать, какое у него сейчас выражение лица.
– Хорошо, поехали.
Динка вскинула глаза и увидела, как, взяв со стола ключи от машины, он направился к выходу. Соскочив с кресла, она бросилась следом.
Он посадил ее в свою серую легковушку, сам сел за руль. Пока машина мчалась по душным улицам Новохараминска, никто из них не произнес ни слова. Динка не сомневалась – он понял, что она ему не доверяет. Но разве ее можно в этом винить? Она просто беспокоится о папе, что в этом неправильного?
За всю дорогу Динка даже головы не повернула в сторону водительского сиденья. Теребила пальцы рук, лежащих на коленях, и исподлобья косилась в окно. К тому времени, как они подъехали к областной больнице, у Динки от скованности затекла шея.
Руи заехал на стоянку при больнице. Из машины он вышел вместе с Динкой, но как только вошли в вестибюль, она воскликнула:
– Подожди здесь!
И бросилась сломя голову вверх по лестнице.
