Самым важным для Айтаны было то, что они смогли это сделать. Возможно, это был тот самый монстр, который линчевал всю ее семью и всех, кто был частью ее жизни. Тот самый монстр, против которого ее отец не имел никаких шансов, однако все равно принял бой, чтобы дать ей возможность уйти.
– Тише, тише, попытайся уснуть. – Айтана взяла его за руку и принялась успокаивающе поглаживать ее. Джад еле заметно улыбнулся и вновь закрыл глаза.
В этот момент тяжелая занавеска, которая закрывала вход в палатку, распахнулась, и внутрь проник слабый лунный свет. На пороге стоял Меропа. Он тихо подошел к ней, пытаясь не разбудить остальных. Все эти дни он был достаточно мил с ней. Он научил ее делать перевязки и промывать раны, за что Айтана была ему несказанно благодарна. Если она всерьез планировала остаться с легионом, ей просто необходимы были хоть какие-то полезные навыки. Ее умения выращивать пшеницу или стричь овец здесь вряд ли кому-то могли всерьез пригодиться.
Второй врачеватель, Кастор, был гораздо менее сговорчивым. Он часто одаривал Меропу многозначительными, но совершенно непонятными Айтане взглядами. Сам он редко принимал участие в разговорах, но при этом все время был где-то поблизости, не оставляя их вдвоем ни на минуту.
– Привет, – тихо отозвалась Айтана, поворачиваясь к нему лицом и улыбаясь. – Что-то поздно ты сегодня. Кастор уже ушел часа полтора назад, я сказала, что присмотрю за ребятами. Он сначала не хотел, чтобы я тут одна была, но я сказала, что сразу же позову его, если вдруг тебя долго не будет или еще что-нибудь случится. Он объяснил мне, где его найти, если что.
Меропа стоял рядом с ней, не двигаясь и ничего не отвечая. Она вгляделась в его лицо, плохо различимое в темноте палатки, и ее улыбка улетучилась. Айтана поняла, что юноша был сильно пьян. Он смотрел на нее отсутствующими глазами и слегка покачивался на месте. Чтобы не потерять равновесия, Меропа взялся за край койки, на которой лежал Джад.
– Здравствуй, – сказал он, громко икнув, и Айтана почувствовала сильный запах алкоголя.
Меропа придвинулся к ней ближе и взялся свободной рукой за ее плечо.
– Айтана, я давно хотел поговорить с тобой. Но все не решался. Понимаешь, – продолжил он, растягивая слова и периодически сдерживая тошноту, – я хочу открыть тебе свое сердце… – Он вновь икнул и после паузы добавил: – И душу.
Его рука сползла немного ниже и остановилась у ворота ее платья.
– Меропа, давай завтра это обсудим. Я сейчас очень устала.
Айтана испуганно посмотрела не него и попыталась отодвинуть его руку.
– Да и ты тоже. Сегодня был долгий день.
– Понимаешь, я уже столько времени в этом легионе, – продолжил он, не обращая на нее внимания. – Таскаемся хрен знает где все время. Хрен. Знает. Где, – повторил он, делая акцент на каждом произнесенном слове и покачивая в такт речи головой. – А так хочется людского тепла, Айтана. Ты себе не представляешь. Вообще не представляешь.
Меропа цокнул языком, и его рука скользнула под платье. Он крепко взял Айтану за грудь и с блаженной улыбкой уставился ей в глаза.
Айтана вскрикнула и попыталась встать. Тогда Меропа схватил ее за плечи, поднял со стула и грубо развернул к себе. Везен на соседней койке беспокойно задергал головой во сне.
– Ты что кричишь здесь? Я же к тебе по-хорошему, со всем сердцем, так сказать, а ты?
– Меропа, Меропочка, не надо, давай завтра все обсудим, мы устали сегодня оба, – залепетала Айтана, пытаясь отодвинуться от него, – Меропа, давай ты сейчас ляжешь, а я посижу, посмотрю за ребятами, они…
Не дав ей ответить, Меропа вдруг резко заломил ей руку за спину и крепко зажал ей рот ладонью.
– Ну че ты тут устроила, кричишь, упираешься? Разбудить здесь всех хочешь? Вон этот зашевелился уже. Пошли, – подтолкнул он ее к выходу.
Айтана попыталась высвободиться, однако силы были явно неравны. Она бешено затрясла головой, пытаясь укусить Меропу за руку. Айтана несколько раз ударила его ногой, но он этого даже не почувствовал.
Внезапно он отпустил ее. Сразу вслед за этим послышался гулкий звук, затем что-то громко хрустнуло, и по палатке разнесся крик, похожий скорее на вопль раненого животного. Айтана повернулась. Джад сидел, держась одной рукой за край своей койки, а другой обхватив голову Меропы. Он с холодной точностью еще несколько раз опустил лицо врачевателя в сиденье деревянного стула, не обращая никакого внимания ни на его крики, ни на жалкие попытки высвободиться. Когда тело Меропы обмякло, Джад отпустил его и рухнул обратно на кровать.
– Беги, Аланса, беги, – прошептал он едва слышно, вновь удаляясь в свой беспокойный лихорадочный мир.
Несколько легионеров на соседних койках проснулись и уставились на эту сцену, пытаясь понять, что здесь произошло. Везен перевел заспанный взгляд с Айтаны, которая стояла посреди палатки, испуганно придерживая ворот разорванного платья, на неподвижно лежащего на полу врачевателя и наконец на Джада, который продолжал что-то бормотать себе под нос.
– Айтана, беги к часовым и расскажи о случившемся. Не волнуйся, они обо всем позаботятся.
Айтану не нужно было просить дважды. Она побежала.
Глава 14
Облачная сфера
Ксермет медленно открыл глаза. В голове у него шумело, и малейшее движение отдавалось тупой болью в затылке. Он осторожно огляделся по сторонам, слегка прищуриваясь и стараясь не делать резких движений. Постепенно его глаза привыкли к полумраку. Храм какой-то. По всей видимости, языческий. Откуда я здесь?
Неровные отсыревшие стены вокруг него были украшены массивными барельефами, которые заметно выцвели и обсыпались под влиянием времени. Со всех сторон на Ксермета смотрели изображения высоких мускулистых мужчин с обнаженными торсами, которые были одеты в длинные набедренные повязки, доходившие им ниже колена. У большинства из них на головах красовались неоправданно высокие тюрбаны.
Судя по блеклым пятнам, сохранившимся в нескольких местах, когда-то их одежды были ярко-синего, а быть может, даже бирюзового цвета. Все мужчины на барельефах были с длинными курчавыми волосами и пышными, почти квадратными бородами до самого живота. Чуть ниже, на барельефах поменьше, в ряд были изображены различные животные, преимущественно быки. По краям Ксермет заметил двух огромных разъяренных львов с раскрытыми пастями.
Вокруг царил полумрак, и лишь откуда-то сверху проникал яркий луч света, который упирался в неровный пол, покрытый изображениями языков пламени. В темноте этот стройный столб дневного света казался чем-то осязаемым и прочным, словно одинокая колонна, поддерживающая высокий свод. В луче беспорядочно танцевали едва заметные пылинки.
На выгнутом потолке Ксермет разглядел изображения каких-то странных крылатых существ. Некоторые из них, несмотря
