— Госпожа Трип, вы самая, самая моя любимая преподавательница. Забудьте все, что я о вас говорил. Вы такая зачетная, что у меня прямо слюнки потекли. И такую красоту вы прятали под слоем жира? Как же хорошо, что нашли в себе желание меняться. Снимаю шляпу. Вы — бомба, а не женщина. И бомба это не в смысле большая. Вы — офигенно клевая бомба.
Последний месяц я почти не виделась с парнем, он был все время занят на кухне, я же была увлечена своими делами и общением с Дитрихом.
Май бы и дальше разорялся на тему какая я бомба, если бы к нашей компании не подскочила Лайза в обнимку с Лукасом. Они были одеты в белые наряды, напоминающие докторов. Ребятам всего лишь пришлось приклеить по красному кресту на поварские колпаки.
— Сандра, ты прекрасно выглядишь, — Лайза меня расцеловала, как будто мы не виделись с ней минимум полгода. Лукас был более сдержан в проявлении своих чувств. Мы стали болтать на разные темы, которые в основном сводились к полету, экспедиции на Зарнету и скором окончании нашего совместного препровождения.
В кают-кампанию прибывало все больше и больше народа, кто-то был в повседневной одежде, кто-то приспособил что-то из своего гардероба в качестве карнавального костюма, но все без исключения надели полумаски. Было интересно определять кто под ними скрывается. Одни угадывались сразу же, а другие оставались для меня загадкой.
Легкая танцевальная музыка настраивала на приятный лад. То и дело к центру помещения выходили пары, чтобы растрясти свои косточки. В целом в помещении царила приятная доброжелательная атмосфера. Кок в лице Лукаса вместе с помощниками подготовили легкие закуски и расставили по периметру кают-кампании.
— Как только я увидел самую красивую маску, так сразу же понял кому она принадлежит, — пробасил Маршал, нарядившись капитаном корабля. Он решил особо не выдумывать, а достал свой парадный мундир, разве что перевязал один глаз, как будто там была пустая глазница. — Что-то вы сегодня без кавалера?! — полушутя- полусерьезно спросил Вудс.
— Так сложились обстоятельства, — почему-то с каждой прошедшей минутой надежда увидеть Дитриха на празднике уменьшалась. В голову закралась страшная мысль, что это он из-за меня решил не приходить. И чем больше я об этом думала, тем сильнее убеждалась в собственной правоте.
— А можно мне тогда потанцевать с самой обворожительной маской вечера, а заодно и поухаживать. Похоже, что я выиграл свой шанс, — довольно произнес он, ведя меня к импровизированной танцплощадке.
Чувствовать себя в сильных руках Маршала было приятно, но ощущения были совсем иными, нежели в объятьях Дитриха. С ним я парила, а с Вудсом просто танцевала, стараясь не наступить на ноги партнеру.
После нескольких танцев, мы отправились выпить чего-нибудь освежающего. Холодные напитки сегодня пользовались особым спросом. Правда, их тайна стала понятна, стоило мне пригубить с виду обычный сок. В напиток кто-то подмешал приличную порцию алкоголя. Узнав об этом Маршал было разъярился, но после увещеваний, что в последний свободный день полета люди имеют право расслабиться, успокоился и обещал не наказывать шалуна. Судя по косым взглядом бросаемым в нашу сторону Маем, я догадывалась чьих рук дело.
— Сандра, я не могу отказать себе в удовольствии еще раз пригласить вас на танец, иначе не прощу себе бездействие.
Я хоть порядком подустала от танцев, но Маршалу отказывать не стала, видя, что время маскарада потихоньку истекало, а Дитрих так и не появился на празднике. Видимо, посчитал, что нечего здесь делать. Граф мне ничего не обещал, и мы ни о чем не договаривались, но было крайне неприятно осознавать, что в последний день экспедиции я оказалась одна.
— Сандра, я говорил вам, что вы очень красивая? — начал Маршал, нежно обнимая меня за талию.
— Вы сейчас к чему мне это говорите? — я хоть чуточку и отхлебнула веселящего напитка, но прекрасно понимала к чему клонит мужчина.
— Хочу сделать комплимент красивой женщине, от которой у меня …
— В зобу дыханье сперло, — перебила Вудса, стараясь перевести разговор в более шутливую форму. Уж больно красноречивыми были взгляды, направленные на меня со стороны капитана. Слова, безусловно, были мне приятны, но получить их я бы хотела совершенно от другого человека.
— Вот не надо меня перебивать, а иначе я вас… поцелую, — он не успел толком договорить, как я услышала другой голос.
— Маршал, я бы на вашем месте этого не стал делать, иначе вы рискуете получить как минимум в нос, а как максимум сотрясение мозга.
Дитрих собственной персоной стоял рядом и у него разве что из ушей не шел пар.
Нет. Внешне своего раздражения он почти не выказывал, оставаясь холодным и надменным графом, как он это умел делать. Но я-то его знала гораздо лучше и могла читать по мельчайшим оттенкам мимики.
— Дитрих, вы зря оставляете даму без присмотра, ведь окружающие могут подумать, что вами к ней утрачен интерес, — назидательно произнес Маршал. Было видно, что его совершенно не трогают угрозы графа.
— Мой интерес к даме постоянен и обсуждению не подлежит, тем более вами.
— Я бы мог вызвать вас на дуэль, но, думаю, что даме, из-за которой она может состояться, это совсем не понравится. Да и не надо забывать о важности завтрашнего дня. Потому, приношу свои глубочайшие извинения за небольшую нетактичность проявленную в отношении вас, Сандра. А относительно вас, Дитрих, хочу выразить огромные сожаления по поводу того, что поединок, если вы его пожелаете, состоится только на Земле. Раньше я никак не удовлетворю ваши притязания. Ибо пока я нужен моему кораблю без сотрясения головного мозга. А засим откланиваюсь. Приятного окончания вечера.
— Ты был груб! — повернулась к Дитриху лицом.
Во мне все еще бушевала обида на графа за слишком долгое отсутствие, а тут еще добавилось раздражение по поводу его перебранки с Маршалом. Может быть, Вудс и был неправ, но ведь не обязательно угрожать членовредительством. Это было так по-мальчишески. За меня никогда никто не дрался. Я считала, что мужская агрессия это пережитки прошлого. Лишь неандертальцы могли себе позволить бегать с дубинами и стучать ими по голове сопернику. Все остальные же должны были договариваться как цивилизованные люди. Я осуждала любое насилие вне ринга.
— Я так не думаю. Пожалуй, я был слишком мягок. Надо было сразу дать ему по лицу, а не разговоры разговаривать, — произнес мужчина, сверля меня взглядом. Ноздри графа чуть раздувались, выдавая всю степень его волнения.
Наверное, мне стоило испугаться, слишком уж Дитрих был зол, но легкий хмель придавал смелости. Легкая эйфория не позволяла адекватно оценить
