— Ты хочешь разводить эльфинитов, как породистых щенков?
— Скажи сейчас, что это кощунство — вместе посмеемся. Я же не предлагаю поить их зельями, — проворчала женщина, кажется, искренне не понявшая, что удивило ее собеседницу. А Горлинка думала, что для того, что предложила Литиэль, нужно какое-то новое, особое слово — пусть сестры и сами были горазды решить проблемы спорным путем, но никто еще не говорил о явно скверных делах так деловито и равнодушно.
— Ты полагаешь это скверным? — Литиэль вздохнула. — Почему? Обычное сводничество, что плохого в том, что двум парням и девчонке устроят судьбу? В общине они смогут быть счастливы — в отличие от двора в Арминалете.
— Если так смотреть…
— Вот так и смотри. Они, дети королевской крови — ключи ко многим дверям, которые не открыть простым людям, чем больше их станет — тем лучше. И эти ключи должны быть нашими.
— Что ж, с этим понятно, — согласилась Горлинка. — План ясен, сидеть тихо и воспитывать детишек… а что будешь делать ты?
— Искать… — Литиэль пожала плечами. — Искать силы себе и людям.
— Ты веришь, что найдется такая сила в нашем мире, что после победы Света стал полностью подвластен Валар?
— Я это знаю. И неужели ты думаешь, что за пределами Арды нечего искать? Надо будет — и туда наведаюсь, — с удовольствием сказала Литиэль, глядя на Горлинку, удивленно раскрывшую рот.
И рассмеялась — сухим, леденящим смехом.
***
Мягкой поземкой, стужей стелется вечной Зимы молва-метелица,
Снова колеса шарманки вертятся да все противусолонь.
Поздно искать ростки раскаянья, ты уничтожил себя нечаянно,
Зову внемля души неприкаянной бросил себя в огонь.
А позади вода текучая точит и гнет свою излучину,
В смерти - не до святынь.
Висельник-ангел из тучи свесился, дико хохочет обрывок Месяца,
Звезды в блажном хороводе бесятся,
Ярче, Звезда Полынь!
Вот королевство твое, заветное, вот все услады твои запретные,
Душ покаянных орда несметная плещется в берега
Морок то, иль перевозчик видится? Кровь иль волна перед челном дыбится?
Сталью стоять или в омут кинуться? Трудно предугадать…
Падает звук в распадок вереска, звоном хрустальным разносит вдребезги
Все, что еще живо
И в тишине слепоты ты маешься, дымом костров своих задыхаешься,
Поводыря найти стараешься,
Держишься за него.
Только ведет кривыми тропами между отравленными истоками
Путь помечая кровавыми стопами.
Это ль твоя стезя?
Это мечта, что жизни стоила? Что так любила и неволила?
Поздно душа урок усвоила, но не идти нельзя…
А позади вода текучая точит и гнет свою излучину,
В смерти - не до святынь.
Висельник-ангел из тучи свесился, дико хохочет обрывок Месяца,
Звезды в блажном хороводе бесятся,
Ярче, Звезда Полынь!
Хочется, слово услышать хочется, тихо зверея от одиночества,
Мысли тенями по стенам корчатся, прячутся по углам.
Вновь за спиной чей-то душный сон возник, где-то бормочет безумный Сказочник,
Руки ко мне протяни, очнись, душу тебе отдам!
А позади вода текучая точит и гнет свою излучину,
В смерти - не до святынь.
Висельник-ангел из тучи свесился, дико хохочет обрывок Месяца,
Звезды в блажном хороводе бесятся,
Ярче, Звезда Полынь!*
