«Что мне делать?» – Я задавала этот вопрос уже множество раз. Он служил катализатором, пробуждал ум и интуицию.
«Не стать обузой. Не доставлять проблем», – нашелся простой ответ.
– Ладно, я поняла, – бесцветно сказала, разглядывая желтую прослойку крема между коржами.
Неожиданно я осознала, почему сомнения не переставая грызли меня, стоило отыскать тайник Конкордии. Боялась потерять контроль. С одной стороны, было бы разумно рассказать обо всем Горидасу, и он разберется – найдет способ прочитать дневник, отыщет комнату или дом, запираемый тем аляповатым ключом. Но что останется мне? Страх? Мнимое спокойствие?
«Поэтому будь умной девочкой, не глупей». – Как же меня взбесили эти слова, сказанные свысока. Внутри бушевала ярость, подогреваемая бесстрастным видом некроманта, словно углями. Но теперь она утихла, затаилась, и я испытала нечто отдаленно напоминающее благодарность. Совет, сказанный в столь провоцирующей форме, оказался полезным.
Игра, совместная команда – действия Даниэля сделали меня значимой. Бунтующая гордость закрывала от меня сей факт. Она ослепляла и не давала понять, что не только лишнее внимание могло принести проблемы, но и его отсутствие.
Надо пересмотреть отношение к Лефевру…
– Я наелась. Спасибо. – Рывком поднялась из-за стола, сопровождаемая надрывным скрипом отодвигаемого стула. – Еще многое надо выучить. Скоро проверочные.
– До завтра, – равнодушно отозвался Горидас, сидящий с прямой как палка спиной.
– До завтра, – повторила я и, стараясь не сорваться на бег, направилась к выходу из столовой.
Глава 20
Вечеринка
В Холиральской академии была пятидневка, и я ждала выходных как манны небесной, но они принесли разочарование. Я не знала, куда себя деть. Могла найти, на что потратить вечер, но не целый день. Собственные мысли жгли меня изнутри, ноги зудели, будто просили хорошей пробежки, и я решилась навестить Дарлу.
Повесив рюкзак на плечи и сообщив, что ушла к подруге, я отправилась к привратнику. Если у Горидаса и возникли вопросы, задавать он их не стал. Я много думала над нашим разговором за ужином, встреча с отцом Конкордии страшила меня. Но, с другой стороны, дочь перед родителем не провинилась, наоборот, заслужила похвалу. Мысль об этом заставляла кривиться от отвращения, и совсем не к Лефевру, а ко всем и вся, что сами потеряли совесть и понимание, а теперь уничтожали все хорошее в других.
Даниэль… Вот кто окончательно сбил меня с толку. Ненавидеть легко, испытывать неприязнь тоже. Для этого не надо думать, понимать, искать причины и объяснения, появившись единожды, гнев распаляет сам себя. Но, если отмести середину и соединить начало и конец наших встреч, получалась весьма занимательная картина: спасение жизни, защита, когда ситуация с Иридой стала поистине напряженной, принятие в команду и будущая игра.
Ненормальный. Опасный. Слишком догадливый. Добрый? Нет, не вяжется. Лишившись привычных чувств, я пока не отыскала новые.
Поразительно, но в выходной день на улицах студенческого района было пустынно, не в пример шумным будням.
Высокие фонари, сверкавшие мутными стеклами из-за палящих лучей солнца, нагретая брусчатка, отчего вдалеке пространство искажалось, ходило волнами, будто становилось жидким, как вода, а разномастные дома соседствовали со зданиями-близнецами.
Некоторые крыши сплошь покрывала изумрудная зелень, а тонкие лианы взбирались вверх по одной из стен.
Пользуясь возможностью, я вспоминала фрагменты карты и сопоставляла их с реальностью. Получалось неважно, но я старалась.
Отыскав домик привратника, я столкнулась с проблемой – долгое время никто не выходил – и успела подумать, что внутри пусто. Звон колокольчика и стук в калитку ничего не дали, поэтому, проявив чудеса наглости, я перелезла через забор и забарабанила во входную дверь. Вскоре по ту сторону послышались первые признаки жизни.
Привратник – чернобородый дядька, глухой на одно ухо – с неохотой залез в архивные записи. Когда он ругался, это можно было расслышать на улице. Я проговорила имя Дарлы несколько раз, и в последний уже почти кричала. Скверное настроение служащего сопровождалось диким амбре перегара, подобного которому я еще не встречала, видимо, у кого-то выдалась веселая ночка.
Улепетывала от дома мужчины я со всех ног.
Дома нумеровались привычно – название улицы и номер. Но нужная мне табличка покосилась и съехала вниз, спрятав большую часть названия за разросшимся кустом.
Надеюсь, ректор живет отдельно. Судя по поведению Дарлы, у них серьезные проблемы в общении.
Собравшись с мыслями, я дернула за веревочку, свисающую у ворот, и принялась ждать.
Прошло около минуты, и я расслышала громкий хлопок дверью и набрала в легкие воздуха, готовая произнести отрепетированное приветствие.
– Добрый… – замолчала, увидев недовольное лицо Дарлы через приоткрывшуюся калитку. – Привет.
– Привет. Что ты только что пыталась сделать? – Дарла, нахмурив брови, осмотрела меня с ног до головы.
– Думала, служанка откроет или еще кто, – отозвалась я. Наверняка дочка ректора уже жалела, что связалась со мной.
– У меня нет служанки. Проходи, – буркнула она, открывая калитку настежь.
Я ценила простор, но для городского жителя иметь в распоряжении целый дом несколько диковато.
Ступеньки на крыльце бугрились, местами камень потрескался и выглядел не столь аккуратно, а по краю массивной входной двери шла окантовка из металла.
– Чай? – спросила Дарла, когда мы вошли.
Руки девушки боролись с поясом халата из плотной пурпурной ткани. Вскоре дочь ректора осталась в одном домашнем платье длиной выше колен.
– Нет. Воды. Если можно.
– Скромная? – усмехнулась Дарла, складывая руки на груди.
– Не очень. Но и наглой быть не люблю. – Сняла рюкзак с плеч, перехватывая его за лямки.
Дочь ректора проследила за моими движениями, а потом, преувеличенно тяжело вздохнув, проговорила:
– Идем. На кухню.
– Ты не выглядишь удивленной, – заметила я.
– У меня было предчувствие, – откликнулась она, проводя ладонью по голове. Рука Дарлы дернулась было к резинке, собирающей длинные блестящие волосы в хвост, но остановилась на полпути.
Ей будто некомфортно.
Волосы открывали миловидное личико со светлой кожей и большими миндалевидными глазами. Скользнув взглядом по фигуре девушки и сосредоточившись на подрагивающем при каждом шаге хвостике, решила, что она довольно привлекательна, а прическа, с которой она ходила в академию, подобна защите, отгораживающей ее от остальных.
– Интересные у тебя таланты, – отстраненно проговорила я.
– Не лучше твоих, – парировала девушка.
– Пока я заметила у себя лишь один дар – отыскивать все больше проблем.
Дарла хмыкнула, словно соглашаясь.
На кухне царил привычный по моим меркам беспорядок. На столе – неубранная, но чистая тарелка, кружка, несколько непрозрачных склянок размером с солонку и смятое голубое полотенце.
– Ты живешь не с отцом?
– Нет. Нам было бы некомфортно в одном доме. – От голоса Дарлы повеяло холодом.
Мне протянули стакан с водой, ледяной настолько, что подушечки пальцев занемели. Дочь ректора быстро вспыхивала, словно огонек зажигалки. Неудивительно, что в академии предпочитали с ней не связываться.
Я нахмурилась и, так и не отпив, поставила стакан на край стола.
– Я хотела еще раз тебя поблагодарить. – Запустив руку в рюкзак, вытащила небольшой сверток из нескольких слоев белой бумаги.
Мне нечего было предложить или подарить,
