— Да, — снова закивал полицейский. — Непринуждённая обстановка, чтобы девчонка раскрепостилась и чувствовала себя свободнее. Чуть не забыл… — он протянул руку, и Артур её пожал, в который раз одарив слугу закона доброжелательной улыбкой и всё ещё больно сжимая локоть Лизи. — Я Боб. Завтра спросите меня, если я опоздаю. Меня там все знают. Эй, Джонни, мы закончили! Давай выходи.
Джонни, недовольно ворча, вышел из ванной и, не прощаясь, хлопнул напарника по плечу и вышел в коридор. Боб было отвернулся, чтобы догнать его, но обернулся и подмигнул Лизи, растянув губы в улыбке.
— До завтра! — щёлкнул пальцами и прошептал: — Ничего не говорите Джонни. Ладно? Я сам всё улажу.
Когда он вышел, Артур вдруг опомнился и высунулся в коридор:
— Боб! Один вопрос: вы один будете или с напарником?
Боб лениво отозвался:
— Не, я один буду.
Артур захлопнул дверь и подхватил ослабевшую Лизи. Её бил озноб, но она собралась с силами и слабо ударила кулаком Артура по плечу. И ещё раз. Снова и снова обрушивая слабые удары. Она кричала на него, и слова утопали в слезах:
— Сукин ты сын! Ты работаешь на Джокера, да? Отвечай!
Артур взял Лизи за плечи.
— Посмотри на меня. Никогда не спрашивай у меня об этом, эта тема закрыта для нас обоих. Ты поняла? Лизи, ты меня поняла?
Она кивнула, и её щёки блеснули в свете дня от слёз.
Артур прижал её к себе и прошептал:
— Тише, тише. Всё будет хорошо. Послушай, тебе никуда не надо завтра ехать, ты останешься дома. Договорились? Мы не увидимся завтра, но я приду к тебе в воскресенье. Ничего не бойся. Слышишь меня? А сейчас пойдём-ка ко мне, хватит с нас этого грёбаного дня. Я уеду вечером на пару часов, а когда вернусь, можем заказать пиццу. Хочешь?
***
— Чарли, Чарли, Чарли.
Джокер затянулся и выпустил в Дента клуб молочного душного дыма. Чарльз кашлянул и отогнал его от себя, как недоброе наваждение. Он сидел, силясь удержать на лице маску суровости, граничащей с пугающим равнодушием. Джокер то и дело поглядывал на него. Маска плохо сидела на лице Дента, не самого лучшего политического актёра. Такие либо недоигрывали, либо переигрывали, золотая середина не любила подчиняться им. Наверное, Чарльз наивно решил, что правила игры слишком просты. Бедный примитивный Чарли. Ай-яй-яй.
Джокер щёлкнул пальцами, и один из его помощников в маске клоуна подошёл к Чарльзу и похлопал его по карманам пиджака. Дент, сидевший до этого нога на ногу и закинув руку на спинку кресла, вздрогнул и недовольно посмотрел на преступника.
— Не слишком-то вы знакомы с правилами приличия! — возмутился Дент, когда клоун протянул Джокеру найденные бумажник и документы.
Джокер стряхнул пепел на пол и без лишних мук совести раскрыл бумажник. Его не интересовали деньги или банковские карточки, он изучал те отделы, где добропорядочные граждане хранили фотографии и памятные вещицы вроде кошельковой мышки. Дент хранил в самом маленьком отделе крохотное серебряное распятие. Джокер ухмыльнулся:
— Сегодня Бог не приглядывает за тобой, Чарли. Сегодня это делаю я.
В прозрачном кармашке — две фотографии. Привлекательная женщина с аккуратно уложенным каре, роковая брюнетка, а глаза что васильки в жаркий июльский полдень. Яркие, как два сапфира. Королевская стать, гордо вздёрнутый носик, взгляд… Утонуть в таком не грешно, и Чарльз не устоял перед нимфой. Джокер перевернул фото и прочитал аккуратно выведенную чёрной ручкой надпись: «Чарльзу от Бетти». А рядом фотография парнишки. Лет десяти? Двенадцати? Джокер глянул исподлобья на Дента и ухмыльнулся. Сын пошёл в отца: густые пшеничные волосы, тёмные глаза. Ему не досталось сапфиров матери. Какая ирония.
— Бетти.
Джокер попробовал имя на вкус, позволил ему осесть на языке. «Бетти, Бетти».
А вот на фотографии сына ничего не написано.
— И как же зовут этого чудесного наследника состояния Чарльза Дента?
Чарльз сверлил Джокера оценивающим взглядом, сцепив руки в замок и положив их на колени. Дент покачивал ногой, и Джокер улыбнулся уголком губ. Какой же дешёвый трюк. На лице стальная маска, глаза что двери в закрытый внутренний мир, подёрнутый пеленой суровости, а вот подбородок то и дело дрожал от злости. И нога… О эта подрагивающая нога, кричащая о волнении и страхе громче всех сирен Готэма.
Джокер склонил голову набок и оскалился.
— Если ты мне не расскажешь, я спрошу об этом у Бетти, но не обещаю, что ей понравится наша встреча. Так что подумай ещё раз, Чарли. Будь умницей.
Дент перестал покачивать ногой и надул ноздри. Вот она! Чистая ярость, ничем не прикрытая. Маски долой!* Чарльз зажмурился и сжал подлокотник кресла, да так, что, казалось, тот вот-вот затрещит.
— Бетти, Бетти, надеюсь, ты дома. Сто шестнадцатая улица… — Джокер опустил взгляд и громко прочитал адрес.
— Хватит! — Чарльз ударил кулаком по подлокотнику. — Я отвечу. Харви. Моего сына зовут Харви. И если ты хоть что-нибудь с ним…
— Ты мне угрожаешь? — весело спросил Джокер и хохотнул.
— Нет, — голос Чарльза дрожал от злости, — я тебя предупреждаю.
Джокер откинулся на спинку дивана и прикоснулся к своим алым губам. Улыбка сползла с его лица.
— Ты кое-чего не учёл, и в этом твоя главная ошибка. До меня дошли слухи, что Ча-арли Де-ент, помощник окружного прокурора, возглавил так называемый крестовый поход против Джокера. То есть против меня. Я нашёл тебя, главную ниточку. Но не ты сегодня гвоздь программы, Чарли Дент. Иди сюда, — Джокер похлопал по дивану рядом с собой, — не стесняйся, чувствуй себя как дома. Сегодня лучшие места за мой счёт! Такого тебе не покажут ни в одном кинотеатре города!
Один из помощников Джокера подхватил Чарльза под локоть и толкнул его к Джокеру. Дент вырвал руку, сердито глянул на преступника и поправил галстук, выплёскивая на него злобу. Бежать некуда: с каждой стороны по несколько вооружённых человек в масках, у закрытого окна ещё двое. И когда Чарльз сел рядом с Джокером, недовольно сопя, один из помощников отдёрнул шторы. Дент нахмурился.
— Скоро начнётся. Наслаждайся, — похлопал его по плечу Джокер и закурил.
Дент облокотился о колени, не желая больше изображать безучастность. А Джокер вытянул руку на спинке дивана и закинул ногу на ногу.
Огромное панорамное окно выходило на взлётно-посадочную полосу, и Джокер знал, что Дент догадался сразу, где они: частный аэропорт «АэроХаус Готэм-Сити». Все важные шишки летали в основном отсюда и сюда же возвращались из головокружительных полётов.
Последние солнечные лучи касались города, трогали его крыши, будто проверяли, переживут ли те ещё одну ночь. Горизонт зловеще алел, будто кто-то неловкий разлил гранатовый
