Итан пожал плечами и посмотрел в окно. Лизи подняла на него взгляд и приметила первые седые волоски в пшеничных растрёпанных волосах. Он потёр колючую щетину и обернулся, опустил глаза на чашку, дотронулся до края пальцем. Провёл по кругу. А потом они, преодолев минутную неловкость, оказавшись вне коробки на четырёх колёсах, долго и с удовольствием говорили. О велосипедах, о тех редких интересных журналах, которые больше не издают, но которые остались в памяти каждого читателя комиксов. Когда им принесли ещё по кофе, они принялись обсуждать Маркеса «Сто лет одиночества»: оказалось, Итан обожал эту чудную книгу, понятную и в то же время непознанную.
Спохватившись, Лизи нашла взглядом часы над барной стойкой и мысленно ухватилась за стрелки, почувствовав, как на плечи легли холодные пальцы паники. Итан, всё поняв без слов, положил под чашку новёхонькую десятку и сгрёб с сиденья куртку. Лизи поспешила не отставать. Они запрыгнули в машину, и водитель, словно ещё было не поздно, дал по газам, а Лизи, ухватившись за водительское сиденье, засмеялась. Ей вдруг стало смешно от абсурда, творившегося в её жизни.
Они летели, как ненормальные, не пропуская, несмотря на неуместную спешку, ни одного светофора. В дообеденный час машин на дорогах не так много, можно даже не сигналить зазевавшимся водителям, задержавшимся на красном сигнале на секунду-другую дольше. Лизи смотрела в окно, на остающиеся позади серые здания, на суетливых прохожих, кутающихся в тёплую одежду, потому что за спрятавшимся солнцем заглянула зима и обняла уставший город. За окном март, а снежная крупа принесла с собой ощущение главного зимнего праздника.
Доехали быстро. На часах четверть первого, время отсчитывало бессовестный прогул: как смотреть в глаза сотрудникам и начальнику? Эти хорошие отзывчивые люди не заслужили подобного сотрудника, и когда Лизи перешагнула порог мастерской, в которую сбегала от реальности, Джозеф, глава этого маленького уютного велогнёздышка, махнул ей рукой — следуй за мной. Дверь маленького кабинета, заваленного от пола до потолка деталями, закрылась за ними, стало ещё больше не по себе.
— Мы звонили тебе всё утро. Что случилось? Что не так? Тебе надоело тут работать? — в голосе Джозефа удивление, глаза внимательные — в уголках собрались морщинки.
Лизи теребила края куртки и едва смогла уговорить себя посмотреть на начальника. Пришлось пробираться сквозь ком в горле и выравнивать голос, чтобы не выдать накатывающих слёз.
— Всё не так просто, — слишком банально и больше походило на нелепое, неуместное оправдание неудачницы, не умеющей совладать ни со своей жизнью, ни со временем. — Ладно. Я жду ребёнка, иногда по утрам я и жить-то не могу, не то что встать или трубку поднять.
Джозеф откинулся на спинку стула и постучал пальцами по столу. Нахмурился.
— Почему сразу не сказала?
Она обречённо пожала плечами.
— Боялась увольнения. Ну вот, — она похлопала себя по коленям. — Теперь можете увольнять.
Начальник почесал бровь и неуверенно спросил:
— Ну… А жить ты на что будешь?
— Дело не в деньгах, — протянула Лизи, — а в том, куда мне теперь девать столько свободного времени.
Шутка вышла грустной и вымаливающей прощение, хотя Лизи совсем не хотела падать на колени и трястись от бессилия. Она не собиралась бросаться невыполнимыми обещаниями, что такое больше не повторится. Повторится. Увы. А всё остальное… слова, слова, слова. Слишком много слов. Лизи почувствовала слабость и как кровь отхлынула от лица, словно она ожидала приглашения на казнь. Резвая вьюга бросилась в окно, прижалась к холодному стеклу и прислушалась. Лизи невольно посмотрела на улицу, в белую пелену, окутавшую всё вокруг.
— Честно говоря, — Джозеф озадачен, он перекатывал в пальцах дешёвую зажигалку, взвешивая принятое решение, — я бы не хотел терять хорошего мастера.
Лизи замерла. Это её только что мастером назвали?
— …поэтому давай пока оставим всё как есть, а там посмотрим. Только предупреждай, если не сможешь выйти или задержишься. Договорились?
Начальник улыбнулся, и взгляд его смягчился.
— Спа… спасибо, — ответила Лизи, всё ещё не веря своим ушам.
Её не схватили за шкварник и не выставили за дверь, оставляя один на один с любопытной метелью. Вали куда хочешь, делай что хочешь, только вали подальше.
— Иди в зал, сегодня новый велик прикатили, надо бы покопаться в нём, — Джозеф снова улыбнулся и кивнул.
Остаток рабочего дня — ей так и оставили прежний график— прошёл волнительно, немного испуганно и в каком-то трепетном ожидании. В рюкзаке лежала неподписанная открытка для детектива, Лизи пока не выкроила свободной минутки — на самом деле она не нашла времени сполоснуть руки от масла и чёрной смазки, чтобы подписать белую сторону с нарисованной в верхнем правом углу винтажной маркой. Она решила добежать после до соседнего здания, на скорую руку чиркнуть пару строк про занятость и что пока ей нечем порадовать Джерома, и всё почти сложилось по задуманному плану.
Почти.
Лизи поднялась на второй этаж по каменной лестнице, аккуратно придерживаясь за чугунные перила. Ремонт приостановил работу здания: пару дней назад в одном из отделов обвалился потолок, в срочном порядке пришлось эвакуировать персонал, следом за людьми и товару пришлось искать временное пристанище. И первый, и второй этажи смиренно ждали своей участи, по залам блуждал сквозняк, кто-то уже успел раскрасить яркими надписями и граффити серые кирпичные стены. Здание пустовало в лучших традициях киношного постапокалипсиса, вписываясь в картину Готэма как недостающий элемент пазла.
Ящик не тронули. Только приклеенную надпись «Эрни Ко» заволокло налётом пыли, но Лизи не стала её стирать: и без знакомых слов она знала, что там написано. Эрни олицетворял Джерома, а скромное «ко» — Лизи.
В противоположной стороне, через стеклянный отдел, теперь напоминающий аквариум ещё больше, чем до ремонта, кто-то тихо кашлянул и шаркнул ногой. Лизи в спешке обернулась, поискала взглядом того, кто нарушил священную тишину, и увидела у одной из колонн детектива. Приосанившись, он огляделся и шагнул к Лизи, но она махнула ему рукой: нельзя. Итан с минуты на минуту должен был подъехать, и кто знает, поднимется он наверх или нет. Лучше не заигрывать с судьбой.
Джером послушно поклонился и стал ждать, спрятав свою открытку за пазуху. В ожидании он подхватил со стоящего рядом стула жёлтую каску и повертел её в руках.
Как по заказу снизу раздались разлетающиеся звонким эхом голоса и шарканье ботинок о пыльный пол. Люди поднимались по лестнице, и Лизи в спешке оглянулась, выискивая, куда бы можно спрятаться от незваных гостей. Это вполне могли быть и рабочие, но очень не
