Отсутствие любимой игрушки не прошло незамеченным и поутру она была жестоко бита за то, что бегала куда-то ночью. Но она только улыбалась на удары. Обозлённый хозяин выволок её за волосы на конюшню, схватил плетёный кнут и велел раздеться. Мария без жалоб скинула короткую котту, оставшись в одной юбке и дерзко глядя в глаза. Хозяин, увидев свежие засосы вокруг сосков, совсем взбесился. Хлестал кнутом куда ни попадя, сбил кулаками на землю, пинал ногами, топтал... Как только не забил насмерть. Но она даже сознания не теряла. Когда он убрался, тут же появился Джованни, конюх.
- Чего развалилась? - в его голосе не было ни на волос сочувствия к полуголой, избитой девушке. - Проваливай давай, потаскуха.
Мария потянулась к измазанной навозом котте, но Джованни, усмехнувшись, поддел котту ногой и вышвырнул далеко во двор.
- Потрясёшь сиськами, не отвалятся...
Однако, когда девушка вставала с четверенек, чтобы направиться во двор, он своё мнение изменил. Толкнув её на кучу соломы навалился сверху, задирая юбку и раздвигая ей ноги коленом.
- Ну-ка, ну-ка... Не дёргайся, шлюха... Вот так... Где ночью-то была? А? Tрахали тебя ночью, да?
Сжимая её груди, он толчками вминал её в солому. До самого пола додавил, пока не кончил.
Котты во дворе не оказалось. Кто-то из слуг решил продолжить развлечение. Что делать, Мария не знала. Другой одежды у неё не было. Так и сидела посреди двора, обнимая себя за плечи. Плакать не было сил. Выручила, как ни странно, жена хозяина. Может, не хотела, чтобы девчонка лишний раз мужа голой грудью отвлекала. Бастарды-то по закону имеют на имущество те же права, что и остальные дети. А выкинет ли молодая, если и её беременную избить, или умудрится плод сохранить, это ещё неизвестно.
После того случая хозяин переключился на других служанок и её больше не трогал. То старший, то младший из сыновей, правда, от случая к случаю затаскивали себе в постель, но далеко уже не каждую ночь.
Про жажду мести, накапливавшуюся в душе, Асмерта знала. Диана, в отличие от христианского бога, вовсе не была против, более того - дело это было святое. И когда Мария попросила помочь, стрега легко согласилась.
- Можно, можно, - кивала она. - Только амулетик надо будет изготовить. На полнолуние. Серебро нужно. Либра. Достанешь, или мне подсобить?
Серебра у девушки, конечно, не было. Пришлось отработать, посещая нужных Асмерте мужчин. Через несколько месяцев старая ведьма сказала, что необходимое для амулета серебро собрано.
- Ну, - Асмерта была чем-то довольна. - Дело за малым: крови добыть.
- Кровь-то зачем? - не поняла Мария.
- Ты не любовный наговор на амулет класть будешь, - пояснила старуха. - Соком вербы тут не обойдёшься.
- Ладно, я согласна.
- Да не твоя кровь нужна! Какая ты непонятливая... Обидчиков твоих кровь!
- Где же я... - растерялась Мария. - Как?
- То-то и оно, что как. Обидчиков у тебя больно уж много. С одного-то добыть и то проблема, а со всех... Но ты не горюй. Попробую я с вестницей пошептаться. Может, можно что-то сделать.
И пошепталась, старая.
- Есть способ, - сообщила через неделю. - Только цена... Не знаю, согласна ли будешь...
Мария думала, что большей цены, чем стать продажной девкой, да ещё через вторые руки, придумать нельзя, но, оказывается, можно.
- Нужно, чтоб ты понесла от хозяина или от сыновей его... Лучше от хозяина, чтоб наверняка. Вот от этого нерождённого кровь и возьмёшь.
- Я??? - задохнулась Мария. Это что же - забеременеть от ненавистного насильника, убить собственного ребёнка, а потом на его крови делать колдовской амулет? Ведь и подумать-то такое страшно, не то, что сделать. Нелюдское же ведь это...
- Ты, ты. Кто ж ещё? Или передумала? - вперила в неё взгляд ведьма. И прошипела:
- Передумала? Испугалась-таки цены? Или думала, что всего-то надо будет ещё разок ножки раздвинуть? Нееет, девка. Нет. Жертва нужна. Какая ж от богов и их миньонов помощь может быть без жертвы? А большое дело, девонька, и жертвы большой требует. Тут да, тут сразу и не скажешь, что хуже, столько иной раз жертвовать приходится. То на то и выходит. Да с каждой жертвой от души столько отрываешь, что вскорости ничего от себя прежней не остаётся. Но по другому не бывает. Тут сама думай. Только в следующий раз. С этим-то ты уже столько прошла - неужто на полпути остановишься? Столько времени потратила, столько сил... К чему тогда всё было?
Отблески костра плясали на обнажённых телах совокупляющихся ведьм. Тишина разрывалась сладострастными стонами. Марии стало противно до рвоты. Ей показалось, что настоящая стрегa здесь только одна Асмерта, а остальные лишь тешат свою низменную порочность и потакают запрещаемому христианством сластолюбию. Настоящая ведьма назначила настоящую цену за свою помощь.
Стоит ли оно того? А как иначе вырваться из этого плена? Бежавших слуг ищут и, чаще всего, находят. И тогда либо язык рвут, либо ухо отсекают. Могут и руку отрубить. А если хозяин разозлился всерьёз, то может и с судьёй договориться, чтоб повесили в назидание. Можно, конечно, добраться до Генуи, а там - малого приворота для капитана галеры будет достаточно. Но куда направиться? В Андалусию, в Магриб, в Никею, в Эпир? Где безопасно? Долго ли продлится свобода молодой женщины без денег и защитника даже в славном куртуазными трубадурами Провансе или добром и гостеприимном Лангедоке? Да и как жить просто сбежав? Как затушить этот пожар в груди, эту полыхающую ненависть? Как не отомстить за маму, за себя?
Травинки под руками пятнадцатилетней девочки жухли и осыпались сухой трухой.
- Когда? - тихо спросила она.
- А вот в шесть месяцев выкинешь, - немедленно отозвалась Асмерта. - Тогда и начнём ритуал. Кровь из сердца младенца сама возьмешь...
[Год 1263. Август, 16;
