— Сударыня, вам лучше опустить шпагу, если не хотите оказаться одной среди людей, жаждущих, вы уж мне поверьте, убить вас.
Адель нисколько не смутилась. Лишь дрогнувшая в ее руке шпага показала графу, насколько девушка взволнована.
— Вы приказали убить его!.. — прорычала девушка, обнажив свои маленькие белые зубки и тут же напомнив Рошфору маленькую злую кошку.
Несколько секунд он смотрел на нее, словно не понимая, о чем она говорит, после чего громко расхохотался, одной рукой вытирая выступившие от смеха слезы, а другой отстраняя от себя клинок.
— Ты про того гугенота? — отсмеявшись, спросил граф и, пройдя мимо нее, закрыл окно.
Адель растеряно опустила шпагу. Словно тяжелый камень упал с ее сердца. Дышать сразу стало легче. Это был всего лишь несчастный гугенот, оказавшийся не в то время не в том месте. Атос жив, с ним ничего не могло случиться…
Девушка устало опустилась на стул, стоявший рядом с кроватью. Рошфор, с интересом поглядев в ее сторону, спросил:
— И сколько же тебе лет, вояка?
Адель помолчала, словно раздумывая, можно ли доверить ему этот секрет, и, смешно фыркнув, ответила:
— Шестнадцать.
Граф усмехнулся. Чем этот ребенок так помешал миледи?
Внезапно у Адель закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Рошфор, заметив, что девушка побледнела, вышел и, спустя минуту, вернулся, неся в одной руке поднос с ужином, а в другой — ее платье.
Поставив поднос на стол и придвинув к нему девушку, мужчина вышел, оставив платье на спинке кровати. Адель благодарно взглянула на него и принялась за еду.
Сытая и довольная, девушка надела платье и подумала, что до полного счастья ей не хватает одного: знать, что с Атосом, жив ли он?..
Ее размышления прервал вновь появившийся в дверях граф. Он подошел к ней и шепотом сказал:
— Возьми плащ и следуй за мной.
Адель удивилась, но безропотно подчинилась, накинув плащ и выходя из комнаты вслед за спутником. Спустившись по лестнице, они пересекли большую комнату, переполненную народом.
В углу, куда практически не проникал свет, вдали от всех, сидел человек, опустив голову на сложенные на столе руки. Он, вероятнее всего, спал. Девушка мысленно пожалела беднягу, утомленного, наверно, долгой дорогой. В последний раз взглянув на эту обреченную фигуру, девушка вышла из трактира и села в карету рядом с Рошфором. Кинув взгляд на вывеску у входа, Адель подивилась странному названию трактира. Большими красными буквами на ней было написано: «ОЛОКО». Не придав этому большого значения, Адель задернула занавеску, и карета тронулась.
Солнце почти закатилось за горизонт; его последние лучи подсвечивали кроны деревьев, отчего казалось, что лес объят пламенем. Летний знойный день, сгорая, подходил к концу.
По пыльной уходящей в даль дороге неслась карета, удаляясь от Парижа и увозя с собой одну из многих тайн, окутывавших историю Франции.
========== Глава 16 ==========
«le nœud est serré»
«Узел затягивается»(фр.)
«Смерть — это врата, ведущие к погибели или к спасению.»
А.Дюма «Три мушкетера».
Атос проснулся от навязчивого крика. Открыв глаза, он увидел перед собой хозяина трактира, который тряс его за плечо и безбожно громко орал. Заметив вопросительный взгляд мушкетера, хозяин выдохнул и пояснил:
— Я…это…ну, проснулся, а вы, сударь, тут…лежите на столе, как и вечером… Ну я и это…подумал, что вы того…ну, померли…
— Спасибо за заботу, — хмуро ответил Атос. — К сожалению, я еще жив. Прошу меня простить…
Мушкетер встал и, взяв шляпу, собирался уже уходить, как вдруг услышал за спиной возмущенный ропот достопочтенного господина:
— Как, сударь, вы изволите уходить? Не заплатив?..
— Да за что ж я заплатить должен? — удивился Атос, грозно надвигаясь на этого маленького человечка.
— Как это — за что? — растерялся тот, рассеянно хлопая глазами.
Видя, что мушкетер вновь повернулся к выходу, он жалобно запричитал, качая головой и горько вздыхая:
— Тот не заплатил, этот уходит…
Атос грозно сдвинул брови и пристально посмотрел на стоящего перед ним и жалко причитающего трактирщика.
— Эге, да я тебя узнал! — хорошенько присмотревшись к нему, произнес мушкетер. — Это ты тот самый невежа, что обвинил меня в фальшивомонетчестве, там, в Амьене!.. А, позволь поинтересоваться, что ты делаешь здесь? — спросил Атос, делая ударение на последнее слово.
Трактирщик замялся, переступая с ноги на ногу. Теперь и он узнал этого дворянина, отчего побледнел и неуверенно залепетал:
— Ах, господин Атос!.. Какая честь для меня!.. — его глаза забегали из стороны в сторону. — Как я мог не признать вас сразу!.. — тут он, напоровшись на один из таких взглядов Атоса, после которых хочется поскорее умереть, спешно продолжил: — Вы ничего мне не должны, сударь, я перепутал вас с тем дворянином грозного вида, что был здесь вчера, вот и все…- Тут трактирщик, поняв по изменившемуся выражению Атоса, что сболтнул что-то лишнее, вконец смутился и залепетал, еле дыша: — Нет-нет, вы с ним совсем не похожи, мало того, что у него цвет костюма фиолетовый, как оперение у попугая, так еще и этот малоприятный шрам на лице…
Трактирщик нервно хохотнул, тут же осекшись, встретив взгляд Атоса.
— Как? Он был здесь? — воскликнул пораженный мушкетер.
— Д-да, с-сударь, — ответил, заикаясь, до смерти перепуганный грозным видом Атоса бедняга. — Не далее, как вчера вечером уехали, с-сударь… на закате уехал, с барышней…
— Куда они поехали? — быстро спросил Атос.
— Н-не имею чести знать, сударь, — ответил белый, как полотно, трактирщик.
— Болван, — раздраженно воскликнул мушкетер. — В какую сторону?..
— В сторону, противоположную от Парижа, — прошептал еле живой от страха хозяин гостиницы и беспомощно закрыл голову руками.
Атос махнул на него рукой и, пробормотав себе под нос: «Они едут в Англию», вышел во двор, отдав распоряжение седлать его лошадь.
Спустя полчаса он выехал в путь.
Дорога, пролегавшая от трактира «ОЛОКО» была всего лишь одна: она вела прямо к английскому порту, не разделяясь ни на развилки, ни на другие дороги.
Атос задумался о том, что мог Рошфор делать в этой глуши вместе с миледи? В том, что его спутницей была именно она, мушкетер не сомневался. Внезапно его мысли переметнулись в лагерь под Ла Рошелью, и Атос подивился превратностям судьбы: забавно было думать, что ты мертв для всех, исключая нескольких людей. Мушкетер горько усмехнулся и пустил лошадь галопом, надеясь нагнать нерасторопную карету.
Спустя несколько часов езды, вдалеке он заметил что-то большое, перегородившее дорогу. Подъехав поближе, Атос убедился в том, что это та самая карета, которая лежала, опрокинутая, на дороге и не нуждалась теперь в преследовании. Мушкетер спешился и обошел ее вокруг.
Карета упала и перевернулась оттого, что кто-то стрелял в кучера;