— Бесполезно, — заявил Огун, невольно озвучивая мысли каждого из друзей. — Твой брат нам просто не поверит. Решит, что мы его разыгрываем — и это в лучшем случае. В худшем — он расскажет обо всем Фрейе. И уж тогда точно пиши пропало…
— Огун прав, — Сиф тряхнула головой, откидывая назад упавшие на лицо волосы. — Тут надо хитростью брать.
— Я не умею так, — признался Тор.
— Мы знаем, — хмыкнула Сиф. — Но у тебя есть мы.
— Нам нужен план, — задумчиво сказал Огун. — Нужно узнать о Фрейе как можно больше.
— Я могу пробраться в ее комнату, — предложила Сиф и сказала, повернувшись к Тору: — А ты разузнай у матери, кто она и откуда. Ну, всякие подробности.
— А мы с Фандралом в нижнем городе поспрашиваем у асов, — подхватил Огун. — Наверняка кто-нибудь что-нибудь знает. И уж точно найдутся те, кто видел, как она заходит в дом. Все-таки женщина запоминающаяся…
— Тогда завтра и начнем! — подвел итог Фандрал.
Тор улыбнулся друзьям. Но на душе у него скреблись кошки. Он все никак не мог отделаться от мысли, что Локи в какой-то смертельной опасности, и что каждое промедление грозит ему чем-то необратимо страшным. Еще он боялся, что завтра будет уже поздно.
Хотя, по сути, что может случиться с принцем Асгарда, если он днями и ночами сидит в замке и не выходит из своей комнаты дальше, чем в библиотеку?..
— Тор, — Сиф тронула друга за руку. Ее серые глаза снова были рядом. — Все будет хорошо, слышишь?
Не вопрос, утверждение.
— Слышу, — тихо ответил Тор и повторил: — Все будет хорошо.
Раз Сиф сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Подруге он верил.
Потому что эти серые глаза никогда не врут.
Локи лежал на кровати, бездумно глядя в потолок. Он пролежал так неподвижно весь день, до самой ночи — после путешествия в Йотунхейм ему стало плохо. Фригга сразу же забила тревогу, но лекарь успокоил ее, сказав, что болезнь вызвана на почве стресса. Царица тут же отправила сына отдыхать, и Локи слышал потом, как мать упрекает отца в том, что тот взял сына с собой. Она подумала, что Локи испугался Лафея.
Но только Локи знал, в чем настоящая причина его недуга.
Он поднял руку и, прищурившись, посмотрел на нее. Вполне себе обычная рука. Тонкая, с бледной — почти прозрачной — кожей и синими проступающими венками на запястье.
Но что с его кожей случилось там — в Йотунхейме?..
Со стоном Локи перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Кошмар повторился снова.
Кошмар всегда был рядом с ним.
Младший принц закрыл глаза и попробовал собрать мысли в кучу. У любого аса прикосновение йотуна вызывает ожог. Его же рука от прикосновения покрылась йотунхейскими узорами. Значит ли это, что он проклят или то, что он — йотун?..
Ужас снова сковал сознание. Локи соскочил с кровати и подошел к зеркалу. Покрутился перед ним, со всех сторон рассматривая свое отражение. Для Ледяного Великана он маловат. Высокий, но худощавый, и глаза не красные — зеленые. И кожа, пусть и молочно-бледная, но совсем никак не синяя. И волосы — черные.
А у мамы с папой глаза голубые и оттенок волос светлый. И у Тора тоже.
Невольно на ум пришли слова, сказанные ему Фрейей: «Тебя называют по-разному: подкидышем, чернокнижником…»
Если он подкидыш, то кто тогда его настоящие родители? Вряд ли царственные супруги стали бы воспитывать отпрыска простых асов…
…асов ли?
Темноволосый и бледнокожий, Локи мало был похож на блондинистых и румяных жителей Асгарда.
Невидимая Фрейя снова была рядом и шептала ему на ухо: «Несправедливостью было родиться черным гусенком в семье белых лебедей…»
Локи вздрогнул. Образ наставницы, воссозданный в памяти, показался настолько реальным, что младший принц невольно обернулся по сторонам, проверяя, на самом ли деле он в комнате один.
«Вы не сможете доказать им, что именно Вы достойны стать царем Асгарда, пока Вы не узнаете, кто Вы на самом деле.»
Фрейя определенно что-то знала. И ясно дала Локи понять это.
Младший принц все это время оттягивал страшный разговор, но не забыл о нем. Каждое слово, сказанное наставницей в тот вечер, врезалось в память. Локи часто вспоминал ее слова, обдумывал их, прокручивая в голове их разговор. Несколько раз он порывался подойти к Фрейе и спросить обо всем прямо, но каждый раз его что-то останавливало.
Он боялся узнать правду. Ведь в ту секунду, когда Фрейя скажет ему, что он действительно приемыш, он потеряет все, что имел. Отца, мать и брата. Свою семью. Свое настоящее.
Но и жить дальше, не зная, кто он на самом деле, Локи не мог.
В отчаянии он ударил кулаком по зеркалу. Оттуда на младшего принца смотрело испуганное и очень несчастное лицо. Поймав в зеркале свой взгляд, Локи вздрогнул и отшатнулся.
В дверь постучали.
Младший принц, не успев отдать себе отчет в своих действиях, кинулся к кровати. Едва он успел забраться в постель, как дверь приоткрылась и в комнату вошла Фригга. Узнав по шагам, что к нему пришла мама, Локи постарался выровнять дыхание.
Фригга подошла к кровати сына и осторожно присела на край постели рядом с ним. Какое-то время она всматривалась в бледное, чем-то встревоженное, лицо Локи, а потом, не удержавшись, нежно провела ладонью по его голове, откидывая с лица упавшие на лоб шелковистые пряди.
Локи, почувствовав тепло маминой руки, замер. Когда она обнимет его в следующий раз, что он почувствует, зная, что она ему не настоящая мать?..
Фригга встала — Локи почувствовал легкий ветерок от движения ее платья. Какое-то время она еще стояла над его постелью, вслушиваясь в ровное дыхание сына. А потом ушла, мягко притворив за собой дверь.
Локи прислушался. Из коридора до него не долетало ни звука. Он встал и тихонько подошел к двери. В нерешительности взялся за ее ручку. Младший принц знал, что, стоит ему сейчас перешагнуть через порог своей комнаты, его жизнь уже не будет прежней.
— Я знала, что Вы придете, Ваше Высочество.
Локи замер на пороге в комнату наставницы. Он вошел совсем тихо, не издав не единого звука, а Фрейя стояла у окна, спиной к нему, и никак не могла его увидеть…
— Не бойтесь, у меня нет глаз на спине, — словно прочитав его мысли, сказала Фрейя, отчего у Локи по рукам побежали мурашки. — Все гораздо прозаичнее…
Она, по-прежнему не оборачиваясь на младшего принца, куда-то показала рукой. Ну конечно — зеркало. На Локи смотрел он сам: растрепанный, с решительно сомкнутыми губами и судорожно сжатыми кулаками.
— Ты ждала меня? — спросил он, осмелев и пройдя в комнату. — Почему ты думала, что я приду?
Фрейя фыркнула. Она полуобернулась к нему и полунасмешливо, полусерьезно сказала:
— Вы сегодня были в Йотунхейме вместе со своим отцом. На вечерних занятиях Вас не было, отсюда следует одно
