— Валькирии теперь будут жить в западном крыле, слышал?
Тор вздрогнул и перевел взгляд с очередного письма на брата. Локи смотрел прямо на него — внимательно, сдержанно, слегка сурово.
— Теперь слышал, — ответил Тор. — Ты думаешь, это что-то значит?..
Локи неопределенно покачал головой.
— Сам подумай, — он поставил в уголке письма аккуратную подпись и, положив его в конверт, запечатал. — Валькирии на протяжении многих тысяч лет были в опале. Отец изгнал их за предательство. А теперь он вдруг простил им все. Почему?
— Почему? — переспросил Тор, забыв запечатывать письма.
Локи вздохнул.
— Потому что без них в войне не победить, — он помрачнел еще больше. — Хотя, если честно, я сомневаюсь, что и с ними получится одолеть Хелу, — добавил он очень тихо.
Тор глубоко задумался. Если бы Локи не затронул сейчас эту тему, он бы и не увидел в появлении валькирий какой-то особый смысл. Но Локи, как всегда, был прав.
Тысячу раз прав!
Локи вдруг встал из-за стола и, быстро посмотрев по сторонам, выскользнул за дверь. Усилием воли старший принц заставил себя остаться на месте. В последнюю секунду он уже хотел кинуться за братом — проследить за ним, узнать, какой же секрет он так ревниво охраняет!.. Может быть, он бы так и сделал, если бы в последнюю секунду его взгляд не упал на Сиф, которая сидела, сгорбившись, за крайним столом и подрезала перья для письма.
Со дня похорон Фригги Сиф неуловимо отдалилась от Тора. Старший принц пытался несколько раз заговорить с девушкой, чтобы узнать причину, но на все его вопросы Сиф отвечала односложно, а то и вовсе уходила от темы. Тор чувствовал: что-то случилось. Возможно, он что-то не то сказал или как-то иначе обидел девушку, но что именно он сделал не так, Тор сказать не мог. Он был пьян. И все, что случилось в тот вечер, было для него не большим, чем сон, который стерся из памяти, всплывая иногда обрывками где-то на переферии сознания.
— Если тебе нужна будет компания, чтобы развеяться, я буду не против.
Фандрал подошел неслышно и сел рядом, обеспокоенно глядя на Тора.
— Да ну? — не смог удержаться старший принц от колкости. — А как же свидания? У тебя наверняка сегодня была запланирована встреча с какой-нибудь красоткой…
Фандрал усмехнулся.
— Как раз сегодня все отменилось, — его глаза выражали тревогу. — А вот тебе сегодня не помешало бы выйти на свежий воздух.
— Погуляю в саду, — буркнул Тор, возвращаясь к своим конвертам.
— Я сказал, «свежим», — друг покачал головой, показывая этим жестом, что возражения не принимаются. — Поедем в нижний город. В асгардский лес. Куда угодно. Лишь бы вытащить тебя подальше от дворца, где все пропитано трауром.
Фандрал встал и похлопал друга по спине.
— В семь на обычном месте. Я приведу коней.
Когда Тор пришел на место встречи, Фандрал его уже ждал. Он стоял, держа под уздцы двух жеребцов. На нем был плащ и шляпа с широкими полями, практически полностью закрывавшая лицо. Завидев Тора, Фандрал приветливо кивнул ему в знак приветствия.
— Я знал, что ты придешь.
— Ты был прав, — вздохнул Тор, легко вскакивая в седло. — Развеяться надо.
Уже начало смеркаться, и тени от деревьев, падающие на лесную дорогу, по которой ехали друзья, были похожи на диковинных чудовищ, простирающих костлявые руки к двум одиноким всадникам. Ветер трепал полы плаща и словно выдувал из головы все плохие мысли. Казалось, стало даже легче дышать — грудь вздымалась свободно, и кровь бежала по жилам в разы быстрее от быстрой скачки.
Фандрал, несомненно, хорошо знал друга и верно угадал, что может ему помочь.
— Ведь дело в Сиф? — спросил он у Тора, когда они спешились, достигнув нижнего города.
Тор быстро посмотрел на друга и отвел глаза.
— Дело в ней, — нехотя признался он, понимая, что скрывать свои чувства дальше нет сил.
— Дела любовные? — хитро прищурился Фандрал.
Тор смутился.
— Да нет, ты не понял, просто…
— Это ты не понял, — мягко перебил друга Фандрал. — Здесь дела любовные, уж ты мне поверь…
Тор уныло опустил голову.
— Значит, Локи прав? — спросил он глухо.
— А когда твой брат ошибался? — резонно спросил Фандрал, и Тор не мог не признать правоту его слов.
Зато сразу все стало на свои места. Теперь были ясны те долгие взгляды, которые Сиф кидала на него, недвузначные слова и намеки, непонятные обиды и горячность девушки.
Тор мучительно покраснел.
— Как думаешь, она давно…того? — спросил он, и Фандрал почему-то тут же отвел взгляд.
— Э-э-э-э… — протянул он, нервно потирая ладони. — Думаю, да…
— И Сиф молчала? — раскаяние и злость на свою тупость накатили внезапно.
— Молчала? — насмешливо начал Фандрал, но, наткнувшись на потерянный взгляд друга, стушевался. — Ну, в смысле, она не молчала…
Тору очень хотелось, чтобы Фандрал сказал, что все это неправда. Но это была правда. И что делать теперь, Тор не знал. Ясно было только одно: ничего не замечать дальше уже не получится.
Но Сиф была ему, как сестра. И он не представлял, как скажет ей об этом.
— Она поймет, — Фандрал ободряюще хлопнул друга по спине. — Самое страшное в любой ситуации — незнание ее. Поговори с ней. Объясни ей. Вот я бывал однажды в такой ситуации — без слез не вспомнишь! Я неделю встречался с одной прелестной девушкой…
Фандрал пустился вспоминать случай, произошедший с ним лет этак семьдесят назад, но Тор его не слушал. Да, он поговорит с Сиф.
Она, конечно же, поймет.
Она все понимает.
Локи сидел в темноте на краю кровати и, не мигая, смотрел на свои руки, выделяющиеся в темноте ночи почти призрачной белизной. Он догадался просмотреть списки имен умерших заключенных в асгардской тюрьме за последние годы — имя Нарвы было в этом списке триста восемьдесят вторым по счету.
Нарва Блэрсон умерла восьмого числа девятого месяца, сорок один год назад.
Локи тяжело вздохнул.
Как сказать Сигюн о том, что ее тетя умерла, он не представлял. Даже простое механическое — встать и открыть дверь — вдруг стало невыполнимой задачей.
Она заплачет. Ей будет больно.
Но если не сказать Сигюн правду, ей будет еще больнее.
Локи тяжело выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и, наклонив голову, зарылся пальцами в длинные волосы. В какой именно момент эта девчонка заняла столь много места в его душе, он не знал, но Сигюн определенно стала для него кем-то важным. Больше, чем просто друг. И даже одна мысль о том, что ему придется снова увидеть ее слезы, выводила Локи из душевного равновесия. Поэтому он так и сидел, не двигаясь и не решаясь сказать ей страшную правду.
А она, наверно, все еще ждет его в библиотеке.
Локи обещал, что все будет хорошо, и Сигюн ему верила.
Сегодня он пообещал, что придет вечером. За окном уже давно стемнело,
