— Здравствуй, Йорвет, — Элронд внимательно и быстро осмотрел его и Киарана, отмечая потрепанную, но прочную и удобную одежду воинов, ножи на поясах. Иорвет и Киаран были как братья, похожи внешне, если бы не увечье, одеты одинаково, но на поясе Иорвет носил сорванные нашивки специальных отрядов, которые обычно носили командиры. У него находился даже особый трофей — нашивка боевого подразделения Отдела Тайн: у Роше был период отчаяния, когда он обратился за помощью к Невыразимым, но и те с Иорветом не справились. Из-за них он потерял глаз, но теперь и мстил в сто раз более отчаянно за собственные боль и страх. Он знал, что Отдел Тайн привлек именно Роше; Роше был виновен, по его мнению. Роше был должен ему сильную боль и панический ужас, и Иорвет этот долг прощать не собирался.
Элронд уселся за круглый стол и принялся вести светскую беседу с Киараном, а Иорвет, развернув стул, уселся прямо напротив Роше и паскудно ухмыльнулся.
— Зубы лишние, белка? — нервно спросил Вернон.
— Ты считал? — вкрадчиво поинтересовался в ответ Иорвет и обвел языком ровный ряд зубов.
Он знал. Четыре года Вернон доказывал ему, что он ошибся, приняв за правду искусную игру, но сидх словно мысли его читал. Как в первую встречу, когда Киаран прикрыл его тем, что сказал, будто он танцор в его клубе, Иорвет несколько удивленно протянул, закинув тонкие сильные руки ему на плечи и глядя в лицо Вернону тогда еще двумя зелеными глазами: «Не вре-ешь…»
Вернон в тот момент сам опешил, неужели эльф с вечно юным лицом поверил, что международно прославленный аврор влюблен в него, нищего остроухого террориста? Несмотря на то, что в нем текла кровь вейл, Роше никогда не был подвержен порокам, свойственным этой магической расе — он не знал умеренности лишь в алкоголе и работе, больше у него не было страстей. Пока не встретил эльфа с ехидной ухмылкой и не по-эльфски шальными глазами. Сначала он решил, что это фисштех, который «белки» принесли в магический мир, но нет, Иорвет не употреблял, у него и без наркотиков крыша поехала давным-давно.
— В камере тебе пересчитают, — не остался в долгу Роше. Гермиона возмущенно посмотрела на француза: вот так просто говорит об избиении заключенных в тюрьме? Это же неправильно!
Они продолжали ждать до самой ночи, а когда уже стемнело, в зале появилась Нарцисса Малфой. Сидхе мгновенно встали и поклонились ей, как Люциус кланялся Элронду: статус супруги друга лесного короля делал ее среди сидхе значимой фигурой. Нарцисса предположила, что самое время отправиться отдохнуть в гостевые спальни. Малфой-мэнор зачарован так, что до конца переговоров его нельзя покинуть, а те, кто не приглашены, попасть в него не могут.
— Что?! — взвился Роше.
— Я в курсе, Вернон, — прервал его министр. — Это единственное, что удержит от кровопролития в случае неудачи. Лорд Малфой не должен расплачиваться за добрую волю, с которой он согласился помочь уладить распри между расами.
Судя по торжествующей улыбке Драко, Малфои совершенно не беспокоились.
— Так странно, — Луна подошла к Гермионе и посмотрела на нее расфокусированно. — Я здесь не была десять лет, ничего не изменилось, но мне больше не страшно.
— Так Волдеморта больше нет, — тихо ответила Гермиона, которую не покидало чувство тревоги. — А Малфои — вполне себе респектабельные граждане.
— Мы не нуждаемся в твоей оценке, — протянул Драко, возникая рядом. Гермиона увидела, что Люциус отделился от них и вместе с сидхе ушел в боковой коридор. Нарцисса остановилась перед несколькими дверями.
— Здесь ваши спальни, — она повернулась к магам. — Располагайтесь с удобством. Спокойной ночи.
— Ты что, тоже с нами? — Рон с усмешкой повернулся к Драко.
— Грейнджер, можно тебя на минуту? — не ответив, Драко повернулся к Гермионе и, не дожидаясь ответа, вышел в перпендикулярный проход. Роше внезапно подтолкнул ее вслед за ним, а сам бросился в комнату, доставая из кармана телефон и включая связь с «жучком», который он успел прицепить на мантию, когда коснулся Гермионы. Иорвет приучил его использовать все средства, потому что сам не гнушался воровать в мире маглов, а о его снайперской винтовке, стреляющей зачарованными пулями, легенд ходило не меньше, чем о нем самом. Гарри вошел в комнату вслед за ним, подтянулись Рон, министр и Снейп с Люпином. Луна, оказывается, пошла за Гермионой.
— Не ходишь без группы поддержки? — послышался насмешливый голос Драко.
— Гермионе неуютно в твоем доме, — сразу сказала Луна. — Мы все знаем, почему. Не надо шутить, Драко.
Прямолинейность Лавгуд перестала ставить в тупик ее друзей, которые привыкли, но Драко Малфой ей другом не был, потому смешался.
— Что ты хотел? — смилостивилась Гермиона.
— Знать, чего люди будут требовать, — Малфой развел руками. — Я должен понимать, к чему готовиться. Если вы хотите поставить их в позицию как вампиров и оборотней, то это бесполезно. Лучшим вариантом будет разделение и посольства…
— Посольства предлагали, — перебила Гермиона холодно. — Этому не бывать. Мало ли чья земля это была раньше. Мы все сделали, а они хотят просто пользоваться чужим трудом. Когда входят на территорию магического Лондона, пусть соблюдают наши законы. Мы же, выходя к маглам, стараемся не выделяться? Почему они так не могут делать?
— Я понял, — тускло сказал Малфой. — Но ты же помнишь про декреты? Им запрещено появляться на улице после девяти вечера, иначе арест; в магическим транспортом они пользуются, только если остались свободные места. Дополнительные налоги, если они что-то покупают или продают. Если кто-то хочет нанять сотрудника-сидха он должен написать письмо в твой департамент, что он не нашел никого из людей и оборотней, кто бы подошел ему на эту должность! Это самые дискриминационные законы! О них сейчас знают младшие народы старшей расы, полностью на себе прочувствовали только aen Seidhe, но завтра-послезавтра прибудут короли, и даже если их это не касается, они не позволят столь несправедливому отношению продолжаться.
— Читала я про твоих aen Seidhe, — даже по голосу Гарри понял, что Гермиона зло прищурила карие глаза. — Про Долину Цветов и Долину Огненной Земли. Йорвет изгнан отовсюду, он — изгой в мире сидхе, ему некуда деваться, и он решил отыграться на магах. Он убил эльфийку, которая полюбила человека, открылась ему и рассказала о Старшей расе.
— Он убил всех, кто знал, хотя не должен был, — отозвался Драко. — Но это дело сидхе. Судить его —
