– Ну, слова «добро» и «девочка» начинаются с одной и той же буквы, – сказала Агата, – может, одна из нимф перепутала?
Однако затем она заметила, куда смотрит Софи. Ближе к середине вода в Озере-на-Полпути мутнела, постепенно превращаясь в грязную жижу. Вот только теперь жижа не была черной. Она стала ржаво-красной, как тот канал, который Агата обнаружила в лесу. Берег Зла охраняли точно такие же белые крокодилы, как те, что сожрали олениху. Их было минимум два десятка. Они шныряли в грязи, сверкая острыми черными зубами.
Агата медленно перевела взгляд на школу Зла, возвышающуюся на противоположном берегу озера. Три кроваво-красные башни с острыми зубцами выстроились вокруг гладкой серебряной, которая была в два раза выше остальных. На шпилях всех четырех башен реяли черные флаги с алыми змеями на эмблеме.
– Было же три башни Зла, – сказала Софи, прищурившись, – а не четыре…
На том берегу послышались голоса, и девочки поспешили спрятаться в лилиях.
Из леса через ворота замка Зла вбежала толпа разъяренных мальчишек.
На головах у них были красные кожаные капюшоны.
– Это же люди Директора школы! – воскликнула Софи, как только они исчезли в тумане.
Агата побелела:
– Но это значит…
Она повернулась к озеру.
– Она… пропала, – прошептала Агата, имея в виду доходящую до небес серебряную башню Директора школы, когда-то стоящую в самом центре Озера-на-Полпути. – Она просто… исчезла.
– Вовсе нет, – возразила Софи, все еще рассматривая школу Зла.
Теперь и Агата увидела, почему в замке Зла стало четыре башни вместо трех. Туда переместилась башня Директора школы.
– Он жив! – воскликнула Агата, не сводя глаз с серебряного шпиля. – Но как…
Софи показала пальцем:
– Смотри!
Из единственного окна башни, словно нарочно прикрытого вуалью тумана, на них смотрела неясная тень. Подруги могли разглядеть лишь серебряную маску, скрывающую лицо.
– Это он! – прошипела Софи. – Он правит Злом!
– Агата! Софи!
Девочки обернулись и увидели профессора Доуви, спешащую к ним из замка Добра. Она была в своем привычном зеленом платье с высоким воротом.
– Быстрее! Идите сюда!
Когда девочки вбежали вслед за ней через золотые ворота Добра, Агата бросила взгляд на башню Директора школы и тень, маячившую в окне. Она должна будет это сделать – убить его снова, и ее ошибка окажется погребена вместе с ним. Они с Софи вернутся домой, она сдержит обещание, данное Стефану, а подруга так никогда и не узнает, каким было желание Агаты. Глядя вверх на тень, командующую Злом, Агата ждала, что ее сердце наполнится ненавистью, готовя ее к грядущей битве… но ее сердце было занято чем-то другим.
Оно трепетало, как обычно трепещет сердце сказочной принцессы…
…когда принцесса встречает своего принца.
5
Другая школа
Пока они с Софи неслись за профессором Доуви по зеркальному коридору, Агата пыталась взять себя в руки. Профессор Доуви была замечательной сказочной феей-крестной, которая всегда приглядывала за ней. Она просто обязана ответить на их вопросы.
– Что это за красные капюшоны? – спросила Агата.
– Как Директору школы удалось выжить? – спросила Софи.
– Почему никогдашники на его стороне? – спросила Агата.
– Тише! – воскликнула профессор Доуви, стирая их следы взмахом волшебной палочки. – У нас нет на это времени!
– Вы совсем не удивились, увидев нас, – прошептала Агата, но фея-крестная не ответила, вталкивая их в пустой зал Добра и закрывая за ними все двери с помощью заклятия.
Несколько месяцев назад Софи разнесла этот зал по кирпичику, когда ее ведьмовская месть обрушилась на Агату и Тедроса. Витражные окна, винтовые лестницы и мраморные полы она превратила в обугленные черепки.
Однако подруги переводили дыхание – и рассматривали полностью отреставрированный зал. Там, где раньше были две розовые и две синие винтовые лестницы, сейчас поднимались вверх только синие, такого же благородного цвета, что и сама башня. Освещенные высокими витражными окнами, лестницы, ведущие в общие спальни, были украшены величественными надписями: «Честь», «Смелость», «Безупречность» и «Милосердие».
Агате всегда был омерзителен жеманный розовый цвет (цвет принцесс), которым раньше были выкрашены башни Безупречности и Милосердия, но теперь, когда они стали синего цвета (цвет принцев), они вызывали у нее смутное беспокойство.
Софи ткнула Агату локтем, и та повернулась, застав подругу глазеющей на обелиск Легенд в центре зала. Он представлял собой величественную хрустальную колонну, увешанную рамками. В каждой рамке был портрет ученика, а рядом красовалась картинка из книжки сказок, иллюстрирующая, кем этот ученик стал после окончания школы. Девочки смотрели на висящих на самом верху всегдашников в золотых рамках, ставших принцессами и королевами, на учениц в серебряных рамках, ставших помощницами или фрейлинами и занявших почетное место в центре обелиска, на тех, кто смог стать лишь служками настоящих героев и поэтому висел в самом низу. Вдруг Софи и Агата заметили кое-что необычное…
– А где мальчики? – спросила Софи, обнаружив, что все их портреты сняты с обелиска.
Агата повернула голову в сторону лестницы Чести: на фризе с рыцарями и королями теперь красовалась принцесса в кольчуге, размахивающая мечом. Софи обернулась на лестницу Смелости, когда-то декорированную изображениями крепких охотников и их верных гончих. Сейчас на их месте была охотница, причем, казалось, даже ее собаки были женского пола. Подруги вертели головами, оглядывая надписи на стенах, которые раньше гласили «ВСЕГДА», а теперь… Теперь там было написано «ДЕВОЧКА».
– Так это действительно школа для девочек? – спросила ошарашенная Агата. – А что случилось со школой Добра?
– Мы не можем сражаться с Директором без мальчиков! – воскликнула Софи.
– Ш-ш-ш-ш! – профессор Доуви прижала палец к губам и помчалась вверх по лестнице Смелости. – Никто не должен знать, что вы здесь!
Девочки поспешили за аккуратным пучком серебряных волос, украшающим голову Доуви, попутно разглядывая фрески в синих коридорах башни Смелости. Если раньше там главенствовал мужской взгляд на сказки и принцы истребляли демонов, заодно спасая беспомощных принцесс, то сейчас сюжеты изменились: Белоснежка разбивала хрустальный гроб собственным кулаком, Красная Шапочка перерезала горло волку, Спящая красавица сжигала свое веретено… Храбрые мужчины, принцы, охотники, которые освобождали принцесс, которые спасали им жизни… просто исчезли.
– Как будто мальчиков-всегдашников никогда не существовало! – прошептала Агата.
– Может, Директор школы убил их всех? – вторила ей Софи.
Вдруг она почувствовала мягкое дрожание воздуха и обернулась. Со стены на них глядела их старая знакомая – синяя бабочка. Заметив, что на нее смотрят, бабочка судорожно плеснула крылышками и исчезла.
– Что это было? – спросила Агата, оглядываясь.
– Быстрее! – сварливо подгоняла профессор Доуви, и девочкам ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Они резво миновали прачечную, где пара двухметровых, парящих в мыльных пузырях нимф стирала синие корсажи; пробежали сквозь обеденный зал, где зачарованные горшки варили шафрановый рис и чечевичный суп; оставили позади гостиную башни Смелости и направились к запасной лестнице. Уставшие и изнемогающие от ран, оставшихся от их приключений в лесу, Софи и Агата с трудом поспевали за профессором, которая оказалась намного выносливее, чем выглядела.
– Куда мы направляемся? – пропыхтела
