Я поспешно разжала пальцы. Стиснутый мной морф выглядел слегка дохлым, и я принялась испуганно дуть на него. Надеюсь, не добила беднягу.
— Прости, Клякса! Прости! Может, водички?
Дотянулась до графина и щедро плеснула прямо на него.
— Ты вообще что пьешь? Пьешь ли вообще? Покажи, чего хочешь? Как тебе помочь?
Переливчатый звук уже превратился в оглушительный набат. Похоже, гость выходит из себя, и его нужно срочно отвадить. Сунув зашевелившегося морфа под покрывало, так, чтобы прикрытые глазки оставались над его краем, бросилась в гостиную, а оттуда в прихожую с фонтаном и остановилась у арки.
— Как дверка-то открывается?
Вроде демон говорил, да уже не припомню. Проще всего оказалось выйти наружу самой, что я и сделала.
— Неужели спала? — ехидно осведомился демонюка вместо приветствия.
— Угу, задремала.
Зачем что-то придумывать, если собеседник уже и сам предложил объяснение?
— Стоило бы с большей пользой проводить время, Хельга. К примеру, готовиться, — съязвил он. — Может, впустишь? Не разговаривать же нам прямо здесь. Это может оказаться… — он задумался, — невыгодным для тебя.
Я сделала приглашающий жест:
— Входи.
Демон с легкостью преодолел арку. Эх! А я втайне надеялась, что он стукнется об нее. Не срослось. Бальтазар вошел, осмотрелся и расположился на низеньком диванчике.
— Ты помнишь, что завтра первое испытание?
— Угу, — хмуро кивнула.
Забудешь тут…
— Готовишься?
— Интересно как? — пожала я плечами.
— Что за народ пошел, никакого усердия! — сокрушенно покачал головой демон. — Ну хоть немного стоило бы напрячь мозги!
— Что может эдакого продемонстрировать простая знахарка?
— Разве что кого-нибудь вылечить? — ответил он вопросом на вопрос.
— Ага, вызову добровольца и сделаю интубацию самопишущим пером прямо на виду у зевак. Без рук. Вот все удивятся!
Бальтазар в ужасе посмотрел на меня, а затем от души расхохотался.
— Неплохо! У тебя темное чувство юмора.
— Черное.
— Черное, это если бы ты это не рассказала, а показала.
— Пожалуй, не могу не согласиться. — Я хмуро улыбнулась и решила, что это мой шанс. — Бальтазар, помоги, пожалуйста, а? Научи хотя бы простейшему приему, или, как тут у вас принято, заклинанию? Не понимаю, зачем я здесь, но раз уж ты так настоял на моем участии в конкурсе, помогай. Мало будет толку, если не пройду первое же испытание.
— Мои услуги дорого стоят, — задумчиво протянул демон, оценивающе на меня глядя.
Не выдержав, я грубо высказалась на непечатном русском, что именно думаю о нем и его расценках.
— Между прочим, в некоторых мирах эти слова имеют мощную разрушительную силу и приравниваются к запрещенным заклинаниям, — часто моргая, немного обиженно прокомментировал демон.
— Отлично! Тогда их-то я и продемонстрирую завтра. По рукам?
— Хорошо! Умеешь ты уговаривать, знахарка из Москвинии. — Он иронично ухмыльнулся. — Смотри.
Щелчок пальцев, и на столике появилось какое-то маленькое существо, похожее на стрекозла из дворца, только размерами едва ли больше моей ладони. Оно испуганно заозиралось по сторонам, взлетело на трепещущих крылышках, но тут же оказалось пойманным когтистой рукой. Бальтазар поднес его к самому лицу и прошипел, покосившись на меня:
— Терпеть не могу этих мерзавцев!
Зажав двумя пальцами маленькую голову, он приставил к горлу существа кончик острого когтя. Стрекозлик что-то запищал на незнакомом языке и задрыгал ножками, тщетно порываясь высвободиться. Наблюдать за пыткой было неприятно.
— Прекрати!
— Жалко? Ну тогда ты его и вылечишь.
— А если не смогу?
— Одним виссаром больше, одним меньше, — философски скривил рот демонюка. — Тебе-то какое дело?
— Я не знаю его анатомии, не понимаю принципов лечения магией, не умею…
Не дожидаясь, пока я приведу все доводы, Бальтазар чиркнул когтем, распарывая одну из маленьких ручек от плеча и до локтя. Существо пронзительно запищало, неловко плюхнулось на поверхность стола, баюкая раненую руку, которую уже целиком залила зеленая жижа, заменяющая ему кровь.
— Зачем?!
— Лечи.
— Но как? Здесь разве есть аптечка? Антисептики?
— Просто. Наложи. Руки! — рявкнул демон.
— На себя, что ли? — сорвалась я на тот самый темный юмор.
— На него! Представь, как восстанавливаются ткани, как затягивается, зарастает рана. Да не жалей энергии, но и сразу много не вливай.
Упав на колени возле столика, я осторожно поместила стонущего виссара к себе на ладонь, расположила над ним вторую и прикрыла глаза, пробуя все сделать, как объяснил Бальтазар. Перед внутренним взором постепенно появилась картинка: раненый стрекозлик, которого окутывает мягкое нежно-зеленое свечение, источаемое моей рукой. Я старательно представляла процесс лечения, насколько это было возможно, и даже пыталась играть интенсивностью исходящего из ладони света. Открыв глаза, обнаружила, что и на деле все так.
У меня получилось! Виссар сел, осмотрел руку и широко улыбнулся, его рана затянулась, и намека на нее не осталось. Собираясь сообщить Бальтазару об успехе, я подняла голову, но демона в комнате уже не было. Сей факт нисколечко меня не огорчил. Туда ему и дорога. Или оттуда или, скорее, отсюда.
— Ну все. Кажется, справилась. Лететь можешь?
Виссар встал на ноги и изящно поклонился, приложив все три пары к местам, где, наверное, у него располагались сердца, после чего взмыл в воздух и… банально вылетел в окно. Всего долю секунды я размышляла на тему: а всегда такие вот гости влетают в покои так же свободно, как и вылетают, или нет? После чего бросилась к морфику.
Безжизненный Клякса был жив, хотя его вид оставлял желать лучшего. Совсем плоский и серый, он почти утратил прозрачность. Не медля больше ни секунды, я принялась вливать в него энергию, радуясь своевременной науке. Оказывается, и от Бальтазара может быть толк. Свечение, источаемое моей ладонью, приобрело фиолетовый оттенок и с жадностью поглощалось тельцем морфа, внутри которого возникали всполохи, искорки и вращались какие-то мерцающие пылинки, то и дело появлялись вспышки света как будто где-то далеко. Красиво… Все это становилось ярче и ярче. Завораживало. Одновременно я ощущала наваливающуюся все сильнее
