Роберт начал движения головой, чувствуя как быстро член Тома наливается кровью, увеличивается и становится крепким. Роберт кайфовал. Кайфовал от рваных выдохов Тома, от солоноватого привкуса смазки на языке, от самого органа у себя во рту. Руками он гладил ноги Тома, а потом ухватил его за задницу. Если ему чего-то не хватало для полного набора удовольствий, так это ощущение упругих половинок в ладонях. Он подтолкнул Тома на себя, приглашая участвовать в процессе. Том стал двигать бёдрами, а Роберт расслабил горло, стараясь сделать ему как можно приятнее.
Когда Роберт понял, что парень на грани разрядки, то выпустил член изо рта. Ухватил его у основания и проговорил, успокаивая:
— Тише, тише. Рано ещё. Потерпи, это только начало.
— Ох… — голос Тома, стал ниже от возбуждения. Этот тембр будто волной прошёлся по телу Роберта, вызывая восторг. — Что же дальше-то будет?
— Скоро узнаешь, — шепнул Роберт. — Прыгай на кровать.
Том выполнил просьбу мгновенно. Когда Роберт встал, потирая колени, он уже лежал на локтях и поджав под себя ноги. Том обернулся в нетерпении:
— Ну где ты там?
А Роберт любовался парнем. Никогда бы не подумал, что кто-то будет предлагать себя так открыто и честно. Весь его вид будто говорил: «Я доверяю тебе. Возьми меня».
Это заводило Роберта? Ещё как! Он резко шагнул к кровати, сел рядом, запустил руку Тому в волосы и потянул голову Тома на себя, заставляя приподняться на руках и выгнуться в пояснице. Роберт накрыл его своим телом. Прикусил Тома за шею. Не больно, слегка, будто помечая свою добычу, и прямо через ткань штанов потерся членом о ягодицы Тома. Тот со стоном выдохнул. Как же Роберту хотелось поцеловать каждый дюйм тела под собой. Но это успеется. Каким-нибудь ленивым утром он так и сделает. А сейчас надо другое. Надо быть сильным и уверенным, чтобы Том спокойно чувствовал себя в его руках. Роберт провёл языком вдоль его позвоночника, оставляя влажную полоску, которая отдавала приятной прохладой после горячего языка. Добравшись до ягодиц и проведя языком между ними, Роберт наткнулся на неожиданную преграду — Том поставил анальную пробку.
— Оп-па! Сюрприз! — Весело сказал Роберт.
— Говорю же, я подготовился, — Том уже почти стонал. После душа, он сидел с ней весь вечер и еле держался от того, как она распирала и при неосторожных движениях задевала простату. Вместе с объятиями и поцелуями Роберта это давало эффект почти до искр из глаз. Роберт встал на кровати на коленях.
— А ты хулиган, — также весело сказал он.
Том ответил в таком же полустоне:
— Ага. Можешь меня не растягивать. Ох!
Ладонь Роберта со звонким шлепком опустилась на ягодицу Тому.
— Ты чего? Я же старался, — прошипел Том. — Ох ты чёрт, как приятно. Можешь ещё раз?
— Обойдёшься. Будешь знать, как кайф ломать. «Без растяжки». Как же… — проворчал Роберт.
Он перегнулся через Тома, выхватил из-под подушки смазку, и положив рядом, потянул за пробку. Том снова застонал куда-то в матрац.
Роберт закусил губу от желания. От вида раскрытого Тома эрекция стала почти болезненной, но он не собирался отказывать себе в удовольствии и упускать хоть что-то. Том был растянут, и Роберт, смазав, запустил сразу два пальца внутрь, безошибочно нашёл бугорок простаты провёл по нему туда-обратно. Том выгнулся и попытался отпрянуть, но потом подался назад — на пальцы Роберта.
— Когда так делает… кто-то… ох… в тыщщу раз круче… чем… когда сам, — шептал Том.
Роберт еще раз опустил ладонь парню на ягодицу. Тот вздрогнул и замычал от наслаждения. Роберт ласкал его пальцами изнутри, добавив ещё один. Том подавался навстречу всё активнее. Он сжимал мышцами пальцы Роберта и, не смущаясь, стонал во весь голос — если что, спишут на тех страстных старичков. Эти стоны заводили Роберта всё сильнее. Буквально темнело в глазах от того, как сильно он хотел Тома.
— Ты готов?
— Да… — снова рваный шёпот Тома, и он шире развёл ноги. — Давай.
Роберт надел презерватив, не жалея, добавил смазки и приставил головку ко входу:
— Сейчас будет совсем по-другому. Расслабься. Если что-то будет не так — говори. Хорошо, Томми?
Очередной рваный полувздох-полувсхлип в ответ:
— Напомни… потом… дать тебе по… жопе.
— За что?
— Кайф ломаешь. Давай уже, ну… — Том нетерпеливо шевельнул бёдрами.
В таком возбуждённом состоянии не до смеха, и всё же Роберт усмехнулся:
— Хорошо. Главное не жалей. — Он сжал ладонь на ягодице Тома, чтобы тот не шевелился, и медленно ввёл головку внутрь.
Том громко выдохнул и засопел, пытаясь расслабиться и подавить дискомфорт.
— Больно? — обеспокоенно спросил Роберт.
— Нет. Непривычно просто… — сипло ответил Том. — Давай… дальше.
— Хорошо, Биг Босс, — Роберт продолжил проталкиваться внутрь. Он не торопился — входил аккуратно, вовремя останавливался, давая Тому привыкнуть. Войдя целиком, он грудью лег на его спину, обнял, чтобы Том почувствовал всё его тепло.
Том тяжело дышал, Роберт целовал его плечо и шептал:
— Всё хорошо. Ты молодец. Всё хорошо. Потерпи.
Он практически осязал, как бешено стучится сердце Тома, слушал его громкие стоны и держал в своих руках. Он чувствовал, как нутро Тома плотно охватывает его член. Ему было хорошо и нестерпимо хотелось продолжить. Яйца звенели, как же хотелось начать двигаться, но он терпел — ждал знака от Тома. Наконец, тот прошептал:
— Я готов. Давай дальше.
Роберт поднялся и начал мягко толкаться. В этот раз Том не стонал, просто уткнулся лбом в локоть и громко сопел. Роберт провел рукой вдоль позвоночника от поясницы к шее, запустил пальцы в волосы, погладил, будто успокаивая, и начал увеличивать амплитуду движения. Том приподнялся на руках и выгнулся в пояснице, чтобы поймать нужный угол. Стало понятно, что ему хорошо. Роберт запустил руки под грудь Тому и подтянул его к себе:
— Иди сюда.
Теперь они оба стояли на коленях на кровати. Роберт обнимал и гладил Тома руками, целовал плечи и шею, прикусывал ухо и шептал, шептал нежные глупости. Том не говорил ничего. Он откинул голову на плечо Роберта, прикрыл глаза и наслаждался, подаваясь навстречу его движениям.
Роберт понял, что Том на грани, когда почувствовал, как сжимается колечко вокруг него. Обхватив рукой член, он довёл его до разрядки. В этот же момент он отпустил себя. Они были на пике удовольствия, находясь в той же позе, что и весь вечер во время непростого
