Что делать? Всего лишь жест - и головная боль Глории прошла. И Таня умеет справляться с зазеркальщиками. И, видимо, что-то такое внутреннее есть, потому как эта жуткая директриса пыталась выяснить своими методами, как её, Таню, зовут, но не сумела, хотя по её раздражению стало ясно, что она это умеет делать. И тот парнишка… Как про него тот мужик сказал интересно - ученик. Было бы здорово… Ну, учиться там. Но… Учиться там, где всем управляют такие бесцеремонные люди, которые вмешиваются в чужую жизнь? “А вдруг я сама такой стану?! - ужаснулась Таня. - Не хочу!!”
Вечер далее прошёл как-то скомканно. Таня привычно начала укладывать двойняшек, которые уже зевали от насыщенного событиями дня, когда обнаружила, что отчим закрывает дверь в свою, родительскую спальню.
- Пап? - позвала она его.
Отчим обернулся и шёпотом объяснил:
- Глория переволновалась и уснула. Я немного посижу в гостиной и тоже пойду спать. Как малыши?
- Сейчас умоемся - и баиньки, - пообещала Таня. И осторожно спросила: - Папа, а у тебя голова не болит?
- Нет, что ты! - бодро сказал отчим и тут же добавил: - Какая-то странная скованность была, но уже прошла.
Уходя на кухню с чашками двойняшек, Таня думала: “Можно было бы, конечно, и учиться у них там, чтобы… учиться против них! Но вдруг я стану такой же, как тот “мой ученик”? И все будут издеваться надо мной? - И насупилась. - Пусть только попробуют! Я им такое устрою!” И снова хмыкнула. “Оказывается, я полна сюрпризов! Хотя и никогда не думала, что сумею их все пустить в ход!”
… Когда отчим целиком и полностью стал равноправным членом семьи в их квартире, первым делом он начал учить Таню приёмам самообороны. Много не занимался. Достаточно - считал он, - если девочка сумеет за себя постоять в трудной ситуации. А в предпоследней школе учительница физкультуры оказалась ревностным любителем той же самообороны, и Таня дополучила недостающие знания и приёмы.
“Я, наверное, глупа, - невольно улыбалась она, отмывая чашки от липких следов. - Если на меня пойдёт такая компания, как та, что я сегодня видела, мне вряд ли удастся им противостоять. Да, надо быть реалисткой!”
Потом вспомнила про лисичек - и снова заулыбалась. Помогут разогнать, если что! Она представила, как кричит лисичкам: “Кусь!”, и рыжая парочка бросается на врагов!
Когда она вернулась в детскую, Митенька спал на её письменном столе, а Оленька дисциплинированно сопела в своей постельке. Перенеся мальчика на его кровать, Таня убрала покрывало со своей кровати и рухнула в сон.
… Оглядев готовых к выходу двойняшек, девушка кивнула им и открыла дверь. Малышня с визгом и воплями помчалась к лифту. Закинув школьный рюкзачок за спину, Таня закрыла дверь и поспешила за ними, подпрыгивающими у дверей в лифт.
Они привычно прошли дорогу к детсаду, где девушка привычно же передала своих подопечных воспитательнице и нянечке, после чего заторопилась выйти из корпуса. На ходу размышляла, что сегодня обязательно пойдёт в школу - из чувства сильнейшего противоречия той тётке-директрисе!
Она распахнула дверь на улицу, машинально шаря ищущими глазами по кустам на детсадовском газоне. Но глаза будто увело в сторону. Увиденное так поразило её, что она на секунды забыла закрыть за собой дверь и только чуть позже спохватилась, что холод проникает в корпус детского сада, выстужая его. Таня плотно закрыла дверь и, спускаясь по небольшой лестнице, поздоровалась со знакомой женщиной, тащившей ревущую девочку. А потом, как заколдованная, прошла несколько шагов и встала на месте.
На небольшой газонной оградке устроился мужчина лет под шестьдесят - кажется, и небольшого росточка, а у его ног сидели её лисички! Но вскоре возмущение переросло в невольное любопытство. Этот мужчина насмешливо смотрел на неё, и пришлось сообразить, что лисички привели его именно к ней. Таня медленно подошла к нему. Опять явились уговаривать перейти в “Акким”? И, значит, лисички, не её личные, а этого дядечки?
И, только произнеся про себя “дядечка”, Таня поняла, что дядечка ей нравится. У него ухмыляющееся лицо, чёрные с проседью волосы, густущие чёрные брови, нависающие над вечным прищуром насмешливых глаз неизвестного цвета, и толстый нос в оспинах, крупный рот улыбался нахально, но не обидно. Подходя к нему ближе, девушка ощутила, что ухмыляется и сама. Ишь, какой обаятельный.
- Здрасьте!
- Здравствуй, здравствуй, - мирно сказал дядечка. - Ты, что ль, Танька-нянька будешь? В академию-то нашу пойдёшь, нет ли?
- Думаю вот, - призналась девушка, присаживаясь рядом на верхнюю трубу газонной ограды и во все глаза глядя на него.
- А чего думать? Пошла бы да поучилась, - посоветовал тот. - Тебя ж вчерашним днём пригласили. Что не по нраву пришлось-то?
Улыбка слетела, едва она вспомнила прошлый вечер.
- Давили, - жёстко сказала она, почему-то веря, что этот-то дядечка её поймёт с полуслова. - А я не люблю, когда на меня давят!
- Ну-ка, глянь мне в глаза, - спокойно сказал незнакомец и, как будто так и надо, пальцами мягко взялся за её подбородок. Взгляд его был испытующ и краток, после чего он оставил Танин подбородок, так что она даже запротестовать не успела. - Да, сглупила Капитолинка, дура самоуверенная!
Таня почувствовала, что выпялила на него глаза. Почувствовала ещё, что так говорить о той женщине с телохранителями может только человек, который уж точно её посильней. А ещё… Ей показалось, что только такой человек может выплюнуть в лицо тётке-директрисе такие страшные ругательские слова.
Тем временем дядечка встал, и лисички быстро вскочили и уставились на Таню.
- Ну что… - пожевав толстыми губами, сказал дядечка. - Долгонько я ждал, что у меня такая ученица появится. Слышь, Танька… Будешь лично у меня учиться - не в общей академии?
- А на кого учиться? - только и сумела выговорить она.
- Ну как на кого? На охотницу, например. Тварей зазеркальных ты ж гоняешь? Вот с этого и начнём. И, кстати, зови меня просто - дядей Назарием.
Третья глава
Шагая за этим странным, но неожиданно и правда обаятельным дядечкой, Таня хлопала глазами, постепенно приходя в ужас: “А если он на меня что-то такое колдовское сделал, как вчера та Капитолина Леонидовна на моих родичей? И я иду за ним только поэтому?! Или всё-таки по своей воле?!” Лисички мирно трусили - одна у ног Назария, другая - сбоку от девушки. И, глядя на них, она с трудом сдерживала новый страх: “Они меня предали?! Или так было задумано?! И как мне теперь им доверять?..
