«Но если меня засекут эти чертовы маги?» – в панике спросила я. Умирать от их рук не слишком хотелось.
«Поблизости лишь твои Протекторы, хозяйка. Других нет, другие не поймут».
Боже, что делать? Как поступить? Спасти Ротенбергера или?..
Впрочем, колебалась я недолго. И активировала браслет, который стал и моим даром, и моим проклятием. Сказала про себя три слова: «Белые искры снега», – и попросила помочь немцу, истекающему кровью.
Сначала ничего не происходило, и я даже решила, что, возможно, все же страдаю каким-то психическим заболеванием, посылающим мне иллюзии одна заковыристее другой.
Однако тотчас все поменялось.
Воздух стал горячее, очертания предметов начали расплываться, подул горный ветер, который снес с чьего-то стола листы. Словно подчиняясь чьему-то приказу, я вытянула руку над лежащим Карлом.
Браслет вспыхнул алым – будто его лизнуло пламя. И стал пульсировать. От него к Карлу отходили серебряные искрящиеся волны и растворялись в его неподвижном теле. Я словно сторонний наблюдатель следила за этим волшебством и почему-то думала о том, что будет, если кто-то сейчас войдет на кафедру. Что я отвечу? Как буду объясняться?
А потом все неожиданно прекратилось, и я едва не упала прямо на Карла от внезапной слабости.
Немец вдруг снова открыл глаза – теперь его взгляд был осмысленным и ясным. Он увидел меня и прошептал:
– Анастасия…
– Все хорошо, врачи скоро будут! – ответила я на немецком, торопливо пряча руку с браслетом за спину – инстинктивно. – Держитесь, Карл! Слышите меня? Держитесь!
Он улыбнулся и снова потерял сознание. И в это же время на кафедру начали заходить коллеги – началась паника. Кому-то даже стало плохо от вида крови, кто-то попытался выяснить у меня, что случилось.
Карл не отпускал мою руку до тех пор, пока не приехала «Скорая помощь». Вцепился в нее так, будто бы от того, держу я его за руку или нет, зависела его жизнь. Это было безумно странно – знать, что рядом со мной умирает человек, который хотел моей смерти. Страх, жалость и желание помочь смешались во мне воедино, а браслет на руке холодил кожу. Чувствовал опасность.
После того, как Ротенбергера увезли на «Скорой», я обессиленно рухнула на стул. Воздух пропитался кровью – ее Карл потерял достаточно.
– Что случилось? Кто его так? – удивленно спрашивали друг друга сотрудники. Вся кафедра была шокирована, и все требовали у меня подробностей. Пришлось сухо излагать их.
– Когда он вообще успел прийти? – недоумевал Борис Арнольдович. – У Карла-то и занятий сегодня нет!
– Я тоже его не видела, – вмешалась Диана Вячеславовна, которая по обыкновению была в курсе всего. – Чудеса какие-то. Магия!
Знала бы она, насколько права! Карл действительно маг. Темный маг.
– Настя, вы в порядке? – обеспокоенно спросил кто-то из преподавателей.
– Да, все хорошо, – ответила я.
– Что-то вы бледненькая. Можете идти домой, вы сегодня страху натерпелись! – расщедрился заведующий кафедрой. – Идите-идите, Настенька, хлопните дома винца.
– Борис Арнольдович! – возмущенно ткнула его в бок супруга. – Что вы такое говорите? Какого винца?
– Красного, сухого, – не растерялся он. – Для здоровья весьма полезно бокальчик-другой. Идите, Настя, я вас отпускаю.
– Не пойду, – усмехнулась я.
– Почему это? – удивился Борис Арнольдович.
– Сейчас полиция приедет, будет допрашивать свидетелей, – устало ответила я.
– Точно! – хлопнул себя по лбу заведующий кафедрой. – Что ж, ждем полицию. Коллеги, прошу минутку внимания! О случившемся не распространяемся!
– Да весь университет в течение часа будет в курсе, – буркнул кто-то. Как по заказу, в это время позвонили из ректората.
– Анастасия Владимировна, вам бы себя в порядок привести, испачкались, – посоветовал мне кто-то из коллег, и я, кивнув в знак благодарности, пошла в туалет. Однако вышла я не в самое лучшее время – началась перемена, и студенты ошарашенно на меня смотрели. Уже в туалете, около раковин, над которыми висели зеркала, я поняла почему. Вся моя нежно-персиковая блузка была в крови. И руки были в крови. И даже щека.
Как так получилось, я понятия не имела. Да и крови не боялась. Поэтому просто достала из сумочки салфетки и стала оттирать себя от крови, одновременно пытаясь понять, что произошло. Ничего путного в голову так и не пришло.
Полиция действительно приехала, правда, далеко не сразу, и еще несколько часов я проторчала в университете – рассказывала, что произошло и как я нашла Карла. Как он появился на кафедре, никто не знал. Во-первых, Ротенбергера никто не видел, во-вторых, что-то случилось с системой видеонаблюдения, и просмотр видеозаписей с них ничего не дал.
Стены родного университета я покинула вечером, уставшая, словно грузила вагоны, и разбитая. Карл находился в реанимации – потерял много крови, однако нам сообщили, что жить он будет, критическая стадия миновала.
Когда я ждала автобус, погрузившись в свои думы, около остановки затормозил темный автомобиль.
– Настя! – окликнул меня Меркурий и поманил к себе. Недолго думая, я села в машину.
В салоне он был не один – с Ариной и рыжим мальчишкой.
– Что случилось с Ротенбергером? – первым делом спросила я.
– А это мы хотели узнать у тебя, – ответила ведьма. – Вот стоило взять отгул, как что-то случается!
– Подождите – удивленно сказала я. – Это не вы на него напали?
– С ума сошла? – фыркнула Арина.
– Нападения друг на друга, использование человеческого оружия или боевых заклинаний, убийство – запрещены и караются законом, – добавил сидящий за рулем Меркурий. – Кроме того, нет смысла обострять отношения между «Черной розой» и Орденом.
Я откинулась на спинку сиденья.
– Отлично, тогда что случилось с Ротенбергером?
– Это мы у тебя хотели узнать. И скажи-ка, дорогуша, зачем ты активировала браслет? – хмыкнула Арина. – Решила по-быстрому прикончить псину?
Я напряглась. Спасла его на свою голову.
– Что ты несешь? – холодно спросила я.
– Расслабься, – посоветовала ведьма. – Даже если это ты его ранила, ничего страшного. Браслет ты не засветила. Но больше никогда так не делай. Благо, что поблизости были только мы. Если бы рядом находились другие маги, они бы очень заинтересовались такой вспышкой силы. Хорошо, что она была короткой.
Я облегченно вздохнула. И рассказала магам все, как было. Без утайки.
– Спасти Ротенбергера – это ж нужно быть такой полоумной, – проворчал рыжий.
– Вацлав! – прикрикнула на него Арина.
– А что я? – спросил он хмуро. – Псина обещала убить Меркурия, едва только к ней вернется сила. А она его спасла.
– Я не убийца, – сухо ответила я. – И не планирую ею становиться.
Они довезли меня до дома, и я благополучно упорхнула, все еще находясь в шоке от случившегося и от самой себя. Впрочем, дома я пробыла недолго – пообщалась немного с Даном, который показался мне очень странным, переоделась и поехала к Ярославу, лишь по дороге вспомнив, что я забыла его предупредить о визите Миры.
Когда я позвонила ему, он ел. Меня это даже не удивило – тело Ярослава всегда жаждало пищи.
– Я еду к тебе в гости, – обрадовала его я.
– Уже соскучилась? – ухмыльнулся Зарецкий, громко что-то
