Ребята по-новому посмотрели друг на друга. Они были поражены заданиям друг друга.
— Все вы были хороши, когда работали в одиночку, но, я надеюсь, вы будете работать еще лучше в команде.
Ребята понимали, что их новый знакомый хотел, чтобы они работали в команде на него. Но было не ясным работу, какого рода предлагает этот человек.
— Вы предлагаете нам сотрудничество, но даже не удосужились сообщить свое имя, — смело заявил Кроули, выслушав рассказчика. Он внимательно следил за каждым словом и жестом незнакомца, анализируя его поведение. В этом была одна из многочисленных способностей Николаса: он разбирался в людях, читал их, любил разгадывать.
— Прошу прощение за мою бестактность. Меня зовут Ричард Тернер. Вы не доверяете мне по понятным причинам. Но я прошу: выслушайте меня, и уж потом составляйте собственное мнение, — Ричард жестом пригласил гостей присесть.
Ребята колебались. С одной стороны Ричард не был похож на психопата, а с другой, никогда не знаешь, чего ожидать от человека.
— Ну же, неужели вам не любопытно, для чего все это? Ответ здесь. Нужно лишь сесть на удобный диван и посмотреть на то, что я вам покажу. Вы сможете уйти в любой момент, поверьте, я не заинтересован в незаконном удержании, меры принятые мной были вынужденными! — дружелюбно сказал Ричард, зазывая ребят к себе.
— Ладно, — Алекс была первой, кто присел на предложенное место.
За ней, пожав плечами, последовала Элизабет. Последним пришел Николас, его съедало недоверие к Ричарду, хотя чутье подсказывало ему, что опасаться нечего.
Когда гости расселись, странный мужчина нажал несколько кнопок на пульте управления, и на большом экране, висевшем на стене, показался текст. Он представлял собой выдержку из закона, и ребята пока не понимали в чем его суть. Через некоторое время суть была уяснена, стоило лишь внимательно вчитаться:
«В целях защиты здоровья и жизни граждан от терроризма, внутренних и внешних угроз любого характера предлагается усилить контроль за информационными потоками.
В течение года, после вступления закона в силу, все компании, обеспечивающие коммуникации, действующие на территории страны, обязуются перейти на единую систему — 3 SC ».
— Что за утопический закон? — спросил Николас, вставая с дивана.
Он подошел к Ричарду поближе, чтобы рассмотреть его реакцию. Николас продолжил свои рассуждения:
— Если вы думаете, что такой закон примут, то ошибаетесь. Люди никогда на это не пойдут, а без согласия семидесяти процентов граждан его принятие невозможно. Закон затрагивает конституционные права граждан. Право на частную жизнь, свободу слова. Судя по тексту, именно эти права собираются ограничить.
— Николас прав, вы не заставите людей пойти на подобное. Ни за что. И я не буду в этом участвовать, — серьезно ответила Алекс, поднимаясь со своего места.
— Я думала, что буду помогать людям, а не губить, когда выполняла ваше задания. Но это! — решительно заявила Элизабет и последовала за остальными.
Тернер улыбался.
— Как же хорошо, что все вы именно так и думаете. Я в вас не ошибся. Хочу сказать следующее: вы ошибаетесь, Николас. Этот закон примут, и правительство ведет для этого широкомасштабную идеологическую работу. По всей стране людям промывают мозги для того, чтобы они проголосовали за закон, который навсегда лишит их личной свободы. Закон приведет к глобальной слежке, никакая информация не останется в тайне. А самое главное: их действия будут абсолютно законными. Люди превратятся в рабов информации.
— Вы сказали «их»? — переспросила Алекс. — Это означает, что вы на другой стороне?
Мужчина горько усмехнулся.
— Именно так. Я собрал большую команду людей, которые выступают против принятия данного закона.
Алекс, Элизабет и Николас с недоверием смотрели на Тернера.
— Почему мы должны вам верить? Откуда такая информация? Может, вы просто ее напечатали? Где доказательства? Я так понял, что мы вам зачем-то нужны, видимо, вы увидели в нас нечто полезное! — воскликнул Кроули, выражая общие вопросы.
— Николас, вы абсолютно правы, я увидел в каждом из вас качества, которые необходимы в предстоящей работе. Что же касается доказательств, то прямого подтверждения, что информация на экране соответствует действительности, у меня нет.
— Это смешно, — едко заявил Николас.
Кроули проявлял наибольшую нетерпимость к Ричарду. Он готов был наброситься на мужчину в любой момент. Упомянутая тема его сильно затронула. Алекс и Элизабет были готовы слушать, но это не означало, что они верили Тернеру.
— Я доверился вам, раскрыв данную информацию, и серьезно рискую в случае, если вы откажетесь сотрудничать. А попросить команду противников подтвердить позаимствованную у них информацию я не могу. Вам придется верить мне на слово.
— Почему? — не сдавался Кроули.
— Николас, вам лучше других известно, что я говорю правду. Вы ведь не забыли историю с Викки, не так ли?
Услышав знакомое имя, Николас поменялся в лице, вся его спесь в миг растворилась. А, между тем, Ричард обратился к Алекс и Элизабет.
— Дамы, только что вы наблюдали за тем, как изменилось поведение Николаса после того, как я произнес лишь одно единственное слово. Вероятно, оно что-то для него значит. История действительно удивительная, уверен, что Николас, не сразу, но расскажет вам о ней. Впрочем, и у вас у каждого в жизни были неприятные эпизоды непосредственно связанные с законом, а также тем, каким образом можно добиваться его принятия, промывая людям мозги.
Ричард сделал паузу, чтобы дать гостям обработать свалившиеся на них сведения, после чего продолжил:
— Вам всем есть за что бороться. Николас был прав, я увидел в вас нечто особенное. И дело здесь не только в ваших личных талантах, а в тех историях, который каждый из вас держит в секрете. У вас у всех есть повод не доверять правительству, а также есть основания верить в то, что я говорю правду. А у меня только один вопрос: вы со мной?
Ребята затихли, напряженно думая. Каждый из них принимал решения, хотя мистер Тернер был убежден: они приняли его в тот день, когда потеряли нечто дорогое для себя.
Молчание продолжалось около десяти минут. Пока Алекс не вышла вперед и не сказала:
— Я с вами.
Ричард улыбался. Следующей, кто повторил поступок Алекс, была Элизабет. Николас колебался дольше всех. Мысленно он положил на чашу весов все «за» и «против»,
