– Доброе утро, любимая, – рычит мне на ухо Адам и ускоряется.
Воздух выходит из легких. Я двигаюсь, попадая в такт его движениям, и заглушаю собственный крик подушкой. Каждая клеточка моего тела на мгновение замирает, а потом взрывается от наслаждения. Мышцы расслабляются, но Кинг не думает останавливаться. Перекатывается на спину и усаживает меня сверху. Он притягивает меня к себе, впиваясь в мои губы.
От удовольствия ломит тело, у меня не остается сил! Пальцы Адама касаются моего клитора, и я стону:
– Больше не могу.
– Можешь, – хрипит Адам и прикусывает мою губу.
Стоны становятся громче. С каждой секундой я все отчетливей ощущаю это животное, неукротимое желание оказаться к Адаму еще ближе, и, словно прочитав мои мысли, он кладет меня на спину, ложится сверху, и я впиваюсь пальцами в его плечи.
О боже!
– Давай, – молю я, чувствуя, как тело сковывает сладкая судорога.
В одну секунду дикое возбуждение превращается во взрыв, и мои глаза закатываются. Голова кружится, сознание выключается. Адам резко выходит и кончает на меня, падая рядом.
Время останавливается. Реальность превращается в прострацию, и мы лежим изнеможенные и уставшие еще некоторое время, в ожидании, когда рассудок вновь вернется.
– Вот это и вправду доброе утро, – шепчу я, и слышу его тихий смех.
Утро пятницы обещает быть прекрасным. Но мысли о маме быстро возвращаются, и я иду скорее в душ, чтобы развеять грусть. Прохладная вода смывает остатки сна, а сознание протрезвляет от алкоголя. Я начинаю рассуждать здраво, вспоминая события вчерашней ночи.
«Кто вы?» – вспоминаю испуганный взгляд мамы.
Она сидела у окна в больничной пижаме и раскачивалась туда-сюда, прижав к себе колени, как маленький, испуганный ребенок.
«Это я, Эмили». – На глаза навернулись слезы.
Она смотрела на меня пустым взглядом и качала головой, не узнавая во мне родную дочь, будто я призрак.
«Моя дочь в Лос-Анджелесе», – сказала она и посмотрела на Кинга.
«Аманда?»
«Ее сын».
«Адам».
Я убежала, не смогла больше терпеть эту боль, глушившую меня со всей силы, бившую по вискам. Истерика комом подступала к горлу, а сердце разрывалось на куски. Под первые вспышки грома я выбежала из палаты, слыша, как Адам выкрикивает мое имя.
Я закрываю глаза и подставляю лицо струям воды. Делаю душ прохладнее и стискиваю зубы от сковывающего холода.
По крайней мере теперь я знаю, что она жива.
Что же случилось с ней? Почему из жизнерадостной женщины она превратилась в душевнобольную?
Я выхожу из душа, закутавшись в полотенце, и вижу Адама. Он сидит на кровати и глядит на меня своей дьявольской улыбкой.
– Нам пора собираться в универ. – Беру с кресла одежду и натягиваю джинсы. – Что? – спрашиваю я, заметив пристальный взгляд парня.
– Ничего, – улыбается Кинг.
– Тогда одевайся, – говорю я, игриво наклоняясь перед ним, чтобы взять с пола носки.
– Мисс Грин, вы нарываетесь на зверское изнасилование.
Я лишь усмехаюсь, надевая майку, а Адам разочарованно вздыхает и нехотя принимается собираться.
Он, как всегда, готовит огромную порцию мяса с омлетом и уплетает за обе щеки, уговаривая меня поесть, но я воздерживаюсь от тяжелой пищи, довольствуясь хлопьями с молоком. Завтрак проходит в полной тишине. Адам изредка кидает в мою сторону недовольный взгляд. Видимо, он не лучшего мнения о вегетарианстве.
После завтрака мы садимся в машину и едем в университет.
– Когда я смогу снова ее увидеть?
– Когда она будет не под таблетками.
– Она говорила что-нибудь по поводу того, как она туда попала?
Кинг покачивает головой и прибавляет газу, давая понять, что не хочет продолжать этот разговор. Он обещал все уладить, и я ему верю. Надеюсь, скоро мы узнаем правду, а пока что нужно продолжать жить, и не светиться на публике, ведь до сих пор неизвестно, кто хотел от нас избавиться.
На парковке нас встречают друзья: Джулия в обнимку со Стивом, что меня очень радует, а рядом с ними – Алекс, подшучивающий над парой.
– Стив! – Я выпрыгиваю из машины практически на ходу и бегу к нему обниматься. – Тебя выписали! Как ты себя чувствуешь?
– Как будто в меня стрелял обезумевший маньяк, – смеется парень. Джули недовольно пихает его в бок и тут же извиняется, когда Стив корчится от боли.
– Эта принцесса даже кулон на память себе сделала, – говорит Алекс, указывая на шею Стива, где блестит золотистая пуля на цепочке.
– Не понимаю, зачем таскать с собой предмет, который мог стать причиной твоей смерти? – грустно вздыхает моя подруга.
– Виновата не пуля, а тот, кто стрелял, – отвечает он и машет рукой Адаму, выходящему из тачки.
Глаза Демона загораются неподдельным теплом, когда он обнимает друга.
– С возвращением, брат.
– Мы обязательно должны это отметить! – восклицает Джулия. – Сегодня же вечеринка в братстве!
– Меня чуть не убили, а ты хочешь в первый же день моей новой жизни пойти на тусовку? – с сомнением интересуется Стив, на что подруга виновато улыбается. – Черт возьми, я тебя обожаю! Идем сегодня нормально отрываться!
Адам взрывается хохотом, и я замечаю, как на нас оборачиваются проходящие студенты. Смех Демона, видимо, очень редкое явление. В последнее время Кинг сильно изменился: стал мягче и меньше уходит в себя.
– Отлично! – соглашается Алекс. – Сегодня я сделаю тебя в литрбол, братишка.
– Так ты говорил в прошлый раз, а потом нам с Адамом пришлось тащить тебя до дома.
Мы идем в сторону университета, и я осматриваю парковку в надежде найти джип Тома. Но место, где он обычно паркуется, пустует, и мне становится немного грустно. Я знаю, что в течение еще долгого времени он не появится в университете. Тому предстоит пройти серьезное лечение, и я надеюсь, что ему помогут.
Рука Адама ложится на мою талию, и он ободряюще подмигивает мне, открывая дверь перед входом.
– Сегодня будет просто незабываемый вечер! – восклицает Джули.
Глава 3
Отголосок прошлого
Эми!
Я знаю, что, скорее всего, ты не прочтешь это сообщение. Наверное, ты удалишь его, даже не открыв, но все равно я должен попытаться извиниться.
Эми, прости меня за все, я полный кретин и психопат. Мне противно оттого, что меня держат в больнице, хотя мне вообще самое место гнить за решеткой.
Я все время отталкивал отца, который хотел помочь мне, не верил своему другу, что со мной что-то не так. Я во всем искал виновных, а оказался виновен сам.
– Что читаешь интересного? – Голос Адама заставляет подпрыгнуть на капоте его машины.
Кинг подходит и аккуратно заглядывает в экран моего телефона, отчего его улыбка превращается в дьявольский оскал.
– Малыш Томми активизировался, – говорит он и открывает дверь Мустанга. – Как предсказуемо. Садись.
Я прыгаю на переднее сидение и гляжу на Демона. Загадочная улыбка не сходит с его лица, и мне кажется, что за ней скрываются ненависть и раздражение от воспоминаний о той ужасной ночи.
«Демон города Лафайет стал уязвим из-за какой-то девчонки», – вспоминаю слова Рика,
