Нацу просиял.
— Кстати, ты очень похожа на свою маму. Прямо не отличить! Если бы не запах, я бы подумала, что ты просто раздвоилась.
Так, разговаривая, они дошли до кухни.
Вытащив из кладовки ломоть колбасы, Люси предложила ее на дегустацию Нацу, а сама занялась пирогом. Оказалось гораздо проще пообещать его приготовить, чем сделать это на самом деле.
Для начала пришлось сходить в библиотеку за поваренной книгой, потом долго искать в этом талмуде подходящий рецепт. Затем выяснилось, что, во-первых, Нацу уже съел колбасу и ему стало скучно, во-вторых, все хранившиеся в кладовке яйца протухли.
Однако Нацу, разбив одно из них, и выпив содержимое, не моргнув глазом заявил, что «так годится, давай уже пирог сюда».
Он внимательно наблюдал, как Люси смешивает ингредиенты, и вызвался помочь ей месить тесто. В итоге они оба перемазались в этом самом тесте от макушки до пят.
Но польза от Нацу все же была, он разогрел печь безо всяких дров. Засунув туда жалкие остатки теста, в которое была завернута сырная начинка, Люси вытерла со лба пот и без сил рухнула на стул.
— Весело было, — заявил Нацу. — Теперь понятно, почему люди готовят себе пищу, а не едят ее сырой. Готовить — прикольно.
— Ага, то еще развлечение, — едко процедила Люси, но, встретив лучащийся взгляд Нацу, осознала, что сама, как ни странно, получила удовольствие от совместного приготовления еды.
Она отвлеклась от воспоминаний о тяжелых событиях последних дней, отдохнула душой, занимаясь не судьбами двух рас, а всего лишь пирогом.
В этот миг из печи потянуло горелым.
— А-а-а, вытаскивай его скорее! — завопила Люси.
Спокойно сунув руки прямо в печь, Нацу достал раскаленную сковороду, от которой поднимался пар.
На вкус готовый пирог оказался просто ужасным, мало того, что подгорел, так еще и тесто пересолили. Однако Нацу заглотил пирог едва ли не целиком, нахваливая на все лады необычную еду. Люси оставалось радоваться, что ему не с чем сравнить. Но вот вернется кухарка, и он узнает, какова на вкус стряпня настоящего мастера. Люси сделала себе мысленную зарубку: сегодня же пойти к слугам и позвать их обратно на работу. Она все равно собиралась это сделать и чем быстрее, тем лучше. Одна она точно не сможет готовить, содержать дом в чистоте и при этом вести денежные дела.
— Поели — теперь можно и соснуть, — объявил Нацу, облизав последние крошки со сковороды, которая, между прочим, еще не успела остыть.
— Погоди-ка, ты же грязный, — спохватилась Люси.
Она собиралась отдать в распоряжение Нацу бывшую комнату отца, и от одной мысли, что он завалится на накрахмаленные простыни какой есть: потный, измазанный тестом и землей — ей становилось дурно. Но и заставлять его спать на полу тоже не годилось.
— Я недавно мылся, — недовольно проговорил Нацу. — Мы же вместе тогда купались в озере.
— Это было пять дней назад.
— Ну, дык я и говорю, что недавно.
— Неужели ты не хочешь узнать, каково это — мыться в человеческой ванне с мылом, — льстиво заговорила Люси. — Я могла бы помыть тебе голову, будет еще приятнее, чем когда я тебя глажу.
Предложение попробовать что-то новенькое ожидаемо привлекло Нацу. Но, когда Люси привела его в ванную комнату, он был разочарован.
— Ты так все расписывала, что я думал, у тебя дома есть озеро, — протянул он, слегка постукивая по медной ванне. — Люди, оказывается, моются в таких маленьких штуках. Мы тут с тобой вдвоем не поместимся.
Покраснев, Люси быстро проговорила:
— Мы и не будем купаться вместе. Ты будешь сидеть в ванне, а я тебе помогать мыть голову.
Оставив Нацу рассматривать расписной бело-синий кафель, которым были украшены стены, Люси пошла с ведром к колодцу. Наполнив его и потащив обратно, она пожалела, что заставила Нацу помыться. Ну, подумаешь, испачкал бы он простыни. Велика беда! Зато ей теперь придется сделать не меньше семи ходок к колодцу, чтобы наполнить ванну. Хорошо хоть не надо будет подогревать воду, Нацу спокойно искупается и в холодной.
Пыхтя и отдуваясь, Люси дотащила ведро до ванной и остановилась перед дверью отдохнуть. Да уж, выросшая в доме со слугами, она принимала их помощь, как данность, и только сейчас оценила, как же это хорошо — иметь деньги, чтобы оплачивать труд прислуги.
Грохот за дверью заставил Люси вздрогнуть и влететь в комнату быстрее молнии. Перед ней предстала картина, от вида которой смех сам собой сорвался с губ.
По комнате носился Нацу, пытаясь поймать мыло, но каждый раз, когда ему удавалось схватить розовый кубик, он выскальзывал из его рук. В безуспешной погоне Нацу уже успел уронить жестяной кувшин и перевернуть вешалку для одежды. Пока Люси наблюдала за ним, он наступил в таз, поскользнулся и, перекувыркнувшись в воздухе, встал ногой прямо на мыло. Люси охнула, ожидая, что теперь Нацу точно упадет, но тот с поразительной ловкостью все же удержался на ногах. Зато вот мыло такого столкновения не прожило — Нацу его попросту расплющил.
— Я победил! — громогласно сообщил он мылу, грозно указывая на него пальцем. — То-то же!
Повернувшись к Люси, Нацу явно ожидал от нее похвалы.
— Видела, как я уделал эту скользкую штуку?
Не выдержав, Люси расхохоталась в голос.
— Всего лишь мыло, — утирая слезящиеся глаза, проговорила она. — С ним не воевать надо, а намыливаться.
— Чего оно тогда убегает? — тоном обиженного ребенка спросил Нацу.
— Видимо, ты его слишком сильно сжимал.
Люси подняла с пола раздавленный Нацу кусок, который еще можно было использовать, и положила на бортик ванны. Вернувшись к двери, она потащила ведро, но Нацу тут же перехватил ее.
— Давай я понесу, тебе же тяжело, — заметил он, поднимая ведро с такой легкостью, будто оно ничего не весило.
— Ты еще не поправился, — попробовала возразить Люси, но Нацу только отмахнулся.
— Вот еще. Я не покалечен, и такую мелочь уж точно поднять смогу.
С его помощью дело заполнения ванны пошло гораздо быстрее. Люси дала Нацу второе ведро, и он быстро натаскал нужное количество воды, даже не запыхавшись.
— Теперь раздевайся и залезай в ванну, — велела Люси. — Шарф тоже снимай, его давно пора постирать.
С тех пор, как она связала Нацу шарф, он с ним не расставался даже во время купания в озере. Да и сейчас согласился отдать в стирку с большой неохотой, после долгих уговоров.
Отвернувшись, Люси подождала, пока раздастся шорох падающей на пол одежды, а потом плеск воды.
— Ну вот, тут даже не поплаваешь, — недовольно сообщил Нацу.
Он уселся в
