— Так, сейчас я покажу тебе, как мыть голову, — деловито заговорила она, стараясь прогнать непрошеные шаловливые мысли. — Потом будешь делать это сам.
Она медленно начала вращать мыло в руках, создавая белую пену, затем сделала пальцами над головой движения, будто перебирала волосы. Кивая, Нацу сосредоточено за ней наблюдал. Но вопрос, который он задал после демонстрации, Люси огорошил.
— Оно вкусное?
— Что? — тупо переспросила она.
— Мыло. Пахнет съедобно.
— Ни в коем случае не ешь его! — всполошилась Люси. — Тебе будет очень-очень плохо, если попробуешь. И пузыри изо рта повалят.
— Ладно.
Нацу не выглядел убежденным, Люси была готова поставить золотой на то, что, как только она отвернется, он тут же проглотит мыло и потом будет радостно ржать над радужными пузырями, срывающимися с его губ. А затем познакомится поближе с человеческими рвотными средствами. Люси пообещала себе, как только покончит с мытьем, спрятать все мыло в сундук в своей комнате.
Встав за спину Нацу, Люси принялась втирать мыло в его густую шевелюру. Привычными движениями она пропускала пряди его волос сквозь пальцы, мягко массировала кожу головы. Нацу довольно жмурился, изредка ворча или вздыхая.
Даже самой себе Люси было неловко признаваться, что ей постепенно начало нравится гладить волосы Нацу, и приятно было видеть, какое выражение при этом приобретает его лицо. Пожалуй, на нем отражалось не просто удовольствие, какое появлялось, если Нацу вкусно поел или послушал интересную историю. Нет, в такие моменты было в его чертах что-то еще, непонятное, неуловимое, но будоражащее.
Подчиняясь непонятному ей самой глубинному порыву, Люси переместила руки Нацу на плечи. Провела ладонями по его теплой, гладкой коже. Как это, оказывается, необычно: чувствовать, что под твоими пальцами напрягаются сильные мышцы. От ладоней Люси и дальше по рукам побежали приятные мурашки.
Вдруг Нацу застонал. Низко, протяжно, от этого звука у Люси сладко заныло где-то внизу живота. В следующий миг она очнулась от наваждения. Сдавлено охнув, отшатнулась от Нацу, поскользнулась и шлепнулась на пол.
Чуть повернув голову, Нацу посмотрел на нее затуманенным взглядом, от которого Люси бросило в жар и нестерпимо захотелось снова коснуться его волос и теплой кожи. Или наоборот, развернуться и задать стрекоча, чтобы оказаться подальше от Нацу.
— Ты чего остановилась? — хрипло спросил он. — Приятно ведь так было…
О боги, что она делала?! Позорище! И Нацу заявляет, что ему понравилось. Но ведь не в том самом смысле понравилось, а в другом? Или?..
Окончательно запутавшись, Люси совсем растерялась и продолжала глупо сидеть на полу, изучая кафель на стене. Цветочек. Еще цветочек. Листик.
— Эй, что с тобой? — позвал ее Нацу уже нормальным голосом.
Моргнув, Люси перевела взгляд на него. Теперь он выглядел обеспокоенным, но то взволновавшее ее выражение из глаз исчезло. Можно было решить, что ей показалось.
— Я закончила, — выдавила Люси. — Теперь тебе надо нырнуть, чтобы смыть мыло. Осторожно, если оно попадет в глаза, то будет щипать.
С шумом погрузившись в ванну, Нацу вылил немного воды на пол.
Пока он прополаскивал волосы и отфыркивался, Люси намылила мочалку.
— Вот, тщательно три ей все тело, — велела она, пихая мочалку в руку Нацу. — Я пока принесу полотенца.
И, не глядя на него, выскочила из ванной комнаты.
Некоторое время Люси стояла за дверью, слушая стук сердца и пытаясь упорядочить мысли. Неужели она чувствует какое-то влечение к Нацу? Не может быть! Люси припомнила медицинский трактат о мужчинах и женщинах, где детально описывались подобные реакции у молодых людей, не имеющие никакого отношения к любви. Точно, все произошедшее — лишь естественная реакция организма. И вообще случайность.
А Нацу? Вроде бы, раньше он не проявлял к Люси интереса, как к женщине. Да и вообще она до сих пор сомневалась, что дракон может испытывать влечение к человеку, пусть и использовала этот довод, когда продвигала свою идею союза двух рас.
В это время из-за двери донеслось бормотание, Люси различила слова песни, которой научила Нацу. В самом деле, можно ли спокойно петь после всего, что произошло? Определенно, она неверно истолковала реакцию Нацу. Ему просто было приятно, что его гладят. Как коту, которого чешут за ушком.
Очень обрадованная тем, что нашла для всего объяснение, Люси прошла в небольшой чулан, где хранилось постельное белье, скатерти, полотенце и прочее в том же роде. Покопавшись в сундуках, она взяла два полотенца, расшитых красными узорами по краям.
Вспомнив про чистую одежду, Люси поднялась на второй этаж в комнату отца. Пришлось довольно долго искать в его вещах, в основном состоящих из строгих сюртуков и узких панталон, то, что подошло бы Нацу. Наконец, Люси обнаружила свободную пижаму, пару простых, не накрахмаленных рубашек и широкие штаны. Подумав немного, Люси решила заменить рубашки жилетками. Это была самая удобная одежда для Нацу — открытые руки позволяли создавать пламя на кулаках без вреда для ткани.
Прихватив с собой пижамные штаны, Люси спустилась вниз.
Возвращаясь в ванную, Люси еще в коридоре услышала чавканье и ускорила шаг, сразу поняв, что же произошло.
Перебрасывая из руки в руку мочалку, Нацу сосредоточенно жевал. Судя по тому, что мыла нигде не было видно, он засунул в рот сразу весь кусок.
Страдальчески воздохнув, Люси даже не стала произносить что-нибудь в духе «я же тебя предупреждала».
— Точно, не вкусно, — сообщил Нацу, выплюнув на пол не дожеванные остатки мыла.
— Потом не жалуйся, когда у тебя заболит живот, — проворчала Люси.
Нацу отмахнулся от нее.
— У меня никогда ничего не болит.
— Да, да, конечно. Когда начнет тошнить, обязательно позови меня.
Она протянула Нацу полотенца, быстро объяснив, как ими пользоваться, а сама, подхватив ведро, собралась идти к колодцу — нужно было теперь наполнить ванную для себя.
— Я помогу, погоди, — тут же вызвался Нацу, вылезая из ванны.
— Сначала вытрись и переоденься, — бросила Люси, стремительно выходя за дверь.
Пусть она прекрасно объяснила себе все, что произошло несколько минут назад, смущение никуда не делось. Она постаралась сосредоточиться на мыслях о посторонних вещах, например, о том, к кому из слуг сегодня стоит сходить в первую очередь.
Пока Люси старательно крутила ворот колодца, поднимая полное ведро, рядом появился Нацу.
— Смотри, как я могу! Рев мыльного дракона!
Он громко икнул, и из его рота появилось несколько радужных пузырей. Не сдержавшись, Люси прыснула и напряжение, не отпускавшее ее столько времени, пропало само собой.
