Тут они меня заметили и сразу прервали разговор.
Сколько раз, свернувшись калачиком под одеялом, я мысленно повторяла эти слова! Пыталась представить, каким был мой отец. Низкий, испорченный человек! Я дрожала от восторга. Рисовала в своем воображении высокого и чертовски красивого джентльмена с закрученными усами. Мечтала о том, что однажды наступит день, когда он приедет в большом экипаже и увезет меня из этого тоскливого темного дома в Париж, в Рим, в Лондон!
Но он так и не приехал.
Вместо этого на мой двадцать первый день рождения пришло письмо.
Сара разложила на кухонном столе распечатанные фотографии манускрипта Мортимера Ди. Пирс их увеличил, чтобы было легче рассмотреть рисунки и хитросплетения из закодированных фраз.
Венн взял одну фотографию и принялся ее разглядывать.
Уортон повертел в руках другую. Он даже не понимал, где верх, где низ.
– Чертовщина какая-то. Вот что это? Башня, маска птицы, журавль? А тут какое-то уравнение. Здесь какой-то рисунок… А это? Человек верхом на лошади?
– Кентавр, – буркнул себе под нос Венн.
– Ладно, пусть так, но что все это значит? Как это поможет вернуть Джейка?
Венн покосился на Пирса:
– Есть идеи?
Маленький азиат с жадностью рассматривал изображение.
– Пока нет, ваше сиятельство. Но я буду счастлив этим заняться. Головоломка! Обожаю головоломки.
Венн нахмурился.
– Поторопись. Нам нужна информация, – бросил он и взглянул на Сару.
Уортон отметил, как они похожи. Тот же пристальный взгляд и голубые, как арктический лед, глаза. И даже удивился, что не обратил на это внимания раньше.
– Так ты моя правнучка, – протянул Венн.
Сара понимала, что с момента их первой встречи Оберона мучает один-единственный вопрос.
И он, поморщившись, его задал:
– Лия правда вернется?
Сара отвела взгляд:
– В истории моей жизни она не погибла в автокатастрофе. Деталей не знаю. Все документы моей семьи сгорели. Либо их забрал Янус. Но эти ее рисунки… те, что у вас в комнате. Они до сих пор у нас.
– Значит, у меня все получится. – Казалось, Венн даже потерял дар речи от такой возможности. Он посмотрел на Уортона, а потом снова на Сару. – Только бы узнать – как. А что касается Саммер… Сара, я верю тебе. Ты должна мне помочь. Когда Лия вернется, мне будет плевать на зеркало. Если захочешь, разобьешь его вдребезги.
После этих слов Венн развернулся и пошел к двери.
– А как же Дэвид? – спросила Сара.
Венн остановился как вкопанный. Он как будто забыл, кто это.
– Да, Дэвид. И он тоже. Конечно.
Оберон вышел из кухни, через минуту хлопнула парадная дверь.
– Только не говорите, что он отправился в Лес, – пробормотал Уортон.
Пирс пожал плечами:
– В поместье есть где погулять. Часами можно бродить по пустошам.
– У меня от этой Саммер мурашки, – признался Джордж и повернулся к Саре: – Ну что ж, давай проверим, как там зеркало.
Сара оглянулась на пороге кухни. Пирс устроился за столом, направил лампу на фотокопии и быстро делал какие-то пометки красной ручкой. У него даже неизвестно откуда взялся зеленый визор для защиты глаз.
– На хакера похож, – заметил Уортон.
Сара улыбнулась. Как только она закрыла дверь, три кошки из семи запрыгнули на кухонный стол и замяукали, требуя корма.
– Брысь отсюда, – с отсутствующим видом буркнул Пирс.
В доме царила тишина и пахло плесенью. Они шли по коридорам, куда свет проникал только через окна. По стеклам стекали капли дождя.
– Без Джейка здесь так пусто, – сказал Уортон.
– Да, – согласилась Сара.
По ее ощущениям, атмосфера в доме была насыщена не только сыростью, но и безысходностью. На обшитой панелями стене выделялся бледный прямоугольник. Сара остановилась:
– Здесь ведь была картина с рождественским сюжетом? Я не ошибаюсь?
– Венн продал ее на прошлой неделе. Пирс упаковал, а я отвез на станцию. Выставили на аукционе «Кристис».
– Значит, с деньгами у него плохо.
– Их просто нет.
Сара тряхнула головой и пошла дальше за Уортоном по широкой винтовой лестнице. Поднимаясь, вспоминала, как однажды сюда проник Волк времени с глазами, как осколки сапфира.
На лестничной площадке заскрипели старые половицы. Впереди – Большая галерея.
Они пошли дальше, но Уортон вдруг притормозил напротив одной из дверей:
– Вот тут, кажется, ты сможешь мне помочь. Зверюшка даже смотреть на меня не желает.
Он завел Сару в комнату Джейка.
Раньше это была комната его отца, потом парень решил в нее переехать. Одежда висела на стульях и валялась на полу. Его ноутбук стоял на туалетном столике из красного дерева.
– Горацио – совсем затосковал без хозяина, – объяснил Уортон.
Тут Сара увидела мартышку. Горацио, съежившись, сидел на карнизе и смотрел на них.
– Горацио! – ласково позвала она и протянула к нему руку. – Ну же, давай спускайся.
Горацио отвернулся.
– Не ест ничего, – мрачно проворчал Джордж. – Если Джейк вернется, а он будет мертв, мне точно не поздоровится. – Тут же словно спохватился и сказал: – А вдруг он не вернется? Что, если…
– Не паникуйте. – Сара старалась говорить спокойно. – Он конечно же вернется. Придвиньте-ка мне стул.
Горацио отказывался спускаться минут десять, но не выдержал искушения виноградом, заверещал и спрыгнул на руки Сары за вожделенными ягодами.
– Отлично! – с облегчением воскликнул Уортон. – Я знал, что ты ему понравишься.
Сара слезла со стула. Шерсть Горацио была мягкой и блестящей. Он посмотрел в лицо девушки, снова что-то проверещал и схватил еще одну ягоду, потом вцепился Саре в волосы, забрался на плечо и принялся сосать виноград. Его хвост приятно щекотал шею.
– Вот и хорошо, – сказала Сара. – А теперь идем к зеркалу.
Сначала она очень удивилась, что Венн оставил зеркало без охраны, но потом, пробираясь под голубоватой сетью, заметила панели новых систем безопасности, сигнализацию и тонкие лучи, которые старательно обходил Уортон.
– Венн все время боится, что его украдут. Превращается в параноика. Установили с Пирсом контрольную панель, окутали все проводами и стерегут, как королевские драгоценности. Если появится хотя бы намек на возвращение Джейка, по всему дому завоют сирены. На оплату всего этого и ушли картины. Все, ближе мы подойти не сможем.
– Безумие какое-то, – раздраженно буркнула Сара.
– Наверное. Но зеркало пугает меня… Словно бы живет своей жизнью.
Обсидиановое зеркало.
Оно стояло перед ними, чуть наклонившись. Черное вулканическое стекло в резной серебряной раме. Сара видела на его темной поверхности свое отражение, тоже под наклоном. Ее лицо там выглядело иначе, было слегка встревоженным. Зеркало отражало Сару, но в этот момент она впервые почувствовала некоторое сомнение. Зеркало показывает ту Сару, которая стоит перед ним здесь и сейчас? Или ее образ подвергся искажениям, прошел какой-то путь во времени и теперь она видит Сару, которая стояла здесь несколько секунд назад? Или зеркало способно показать не
