Ребекка не понимала, почему они должны жить именно здесь. В деревне можно без проблем арендовать коттедж. Даже в Уинтеркомбском поместье. Но с другой стороны, Маскелайн работал как одержимый, а для этого нужна тишина.
Девушка открыла побелевшие от времени деревянные ворота. Она думала о Венне. Там, внизу, в своем доме, он тоже как одержимый работал. Над зеркалом, которое принадлежало Маскелайну. Получится у них или нет? Может, Венн уже изменил время и вернул умершую женщину? А Джейк? Он нашел своего отца? Ребекка несколько недель ничего о нем не слышала. Тишина лишала присутствия духа.
Чибис хрипло свистнул и спорхнул с утесника. На кустах только-только появились желто-горчичные цветы, но их успело подморозить.
Прошла уже половина семестра, а ей еще так много надо сделать!
Ребекка постаралась приглушить знакомое чувство вины, подошла к коттеджу и постучала в заднюю дверь. Это был низкий, покосившийся девонский «длинный дом». Когда-то, в Средние века, здесь, возможно, жил йомен и здесь же содержал свою скотину. В летнее время коттедж частенько арендовали художники и влюбленные парочки.
А теперь вот поселился Маскелайн.
– Бекка, заходи.
Ребекка, пригнувшись, чтобы не задеть головой притолоку, вошла в дом.
– Купила тебе еды и… – Она остановилась на пороге. – Вижу, ты закончил.
Маскелайн в поношенном плаще сидел за дубовым столом и, подперев подбородок, смотрел на разложенные диски. Когда же поднял голову и глянул на Ребекку, та в который раз увидела в его глазах какой-то потусторонний мрак. С тех пор как он получил возможность приблизиться к зеркалу, Ребекка все чаще ловила этот взгляд. Шрам на его левой щеке, казалось, стал еще уродливее.
Девушка сняла пальто и стряхнула капли дождя с длинной рыжей косы.
– Колдовство удалось?
– Я уже говорил, это не колдовство. – Маскелайн кивнул на диски. – Это пока вообще ничто.
Ребекка и без объяснений – по голосу – поняла, что у него ничего не получается. У нее был большой опыт. Маскелайн на протяжении многих лет присутствовал в ее жизни как призрак, поэтому она легко могла определить степень его отчаяния.
Ребекка придвинула стул к столу:
– И как же ты это называешь?
– Конфигурация. Ка́к диплом? Закончила?
Ребекка пожала плечами:
– Почти. До войны Алой и Белой розы еще далеко.
Маскелайн вздохнул:
– Никогда себе не прощу, если из-за меня у тебя будут проблемы с дипломом.
Ребекка огляделась по сторонам:
– Это тебя не касается, я же говорила – у меня все в порядке.
Сегодня в комнате было даже уютно. Маскелайн задернул шторы, на каминной решетке горел и отплевывался утесник. Со стропил свисали пучки сухих трав, названия которых Ребекка даже не знала. Острые листья крошились и пылью оседали на половицах. В комнате пахло обугленной древесиной и сыростью.
И диски на столе. Маскелайн с самого Рождества изо дня в день не прекращал их раскладывать в том или другом порядке. Сейчас все двадцать четыре лежали по шесть в четыре ряда.
Каждый диск был пару сантиметров в диаметре, и все – из разного материала. Одни из камня – Ребекка смогла распознать гранит, известняк и базальт с пустошей. А еще – из зеленоватого глинистого сланца. Белый из мела и черный из угля. За ними Маскелайн отправлялся в Уэльс и Уилтшир и порой его поиски занимали несколько дней. Диск из кремня с неровными краями. Ребекка осторожно к нему прикоснулась. Рядом другие – из дерева, латуни, серебра, из стали и меди, из стекла и бумаги, из пробки и хлопка, из самого разного пластика – от кредиток и бирок до компакт-дисков. Но больше всего ее напрягали те, что были вырезаны из кожи, шкуры и шерсти. Некоторые материалы Ребекка вообще не могла определить. Но в центре точно лежал диск из чистого золота. Он походил на монету и обошелся в круглую сумму, именно на него Ребекка потратила часть своих сбережений. И вот теперь Маскелайн в который раз прикоснулся к этому диску и начал его передвигать, словно разыгрывал сам с собой бесконечную партию в шашки.
– Что это даст? – спросила его Ребекка.
– Поможет их вернуть, – спокойно объяснил Маскелайн осипшим голосом. – Так мы получим Венна.
Маскелайн, едва касаясь диска, передвигал его по столу.
Ребекка отошла, чтобы поставить чайник, вернулась и продолжила наблюдать.
На каждом диске был свой символ. Некоторые она распознала: знаки зодиака – Скорпион, Близнецы и так далее. Другие походили на какие-то искривленные буквы.
Ребекка хотела прикоснуться к одному из дисков и протянула руку.
– Не трогай! – прикрикнул на нее Маскелайн.
– Что это означает? – спросила она.
– Меркурий. Планета скорости и ртути. Планета воров. А это – Марс. Это – Венера.
Ребекка кивнула. На диске из серебра был выгравирован полумесяц. На центральном – из золота – круг с расходящимися во все стороны лучами. Видимо, Солнце.
– Астрология? Алхимия?
Маскелайн продолжал сосредоточенно передвигать диски, но все-таки смог улыбнуться.
– И то и другое. Эта наука настолько древняя, что ее помнят лишь призраки.
Ребекка нахмурилась. Маскелайн почти не рассказывал о том, какой была его жизнь до того, как он появился из зеркала. Джейк поведал ей о дневнике Симмса. О том, как Симмс украл зеркало у Маскелайна в каком-то опиумном притоне в сороковых годах девятнадцатого века. Но кем он был до этого? Как заполучил это зеркало?
Ребекке очень хотелось расспросить его, но вместо этого она сказала:
– Тебе нужно поесть. Я тут привезла кое-что.
– Не сейчас. – Маскелайн нервными пальцами коснулся диска из глины, потом легонько подтолкнул медный.
Ребекка снова отошла, чтобы снять чайник с огня, и, вернувшись, начала разливать кипяток в чашки, но вдруг замерла.
– Что-то не так, – прошептала она.
Комната изменилась. В углах появилась прозрачная мерцающая дымка. Ребекка поставила чайник на стол и обернулась.
Тени.
Они медленно плыли по потолку и стенам. Словно выцветшие кадры черно-белого фильма. Людей невозможно разглядеть – проступали лишь их пульсирующие силуэты.
– Что это?
Маскелайн не ответил.
Ребекка, напуганная его молчанием, быстро подошла к столу:
– Что?
Диски перемещались.
Маскелайн с облегчением вздохнул и убрал руки от стола, но диски все равно продолжали двигаться. За ними сложно было уследить. Они быстро образовывали то одну комбинацию, то другую, как будто исполняли некий танец, причем с определенной целью.
– Как такое…
– Тихо. Смотри.
Цветные диски продолжали выстраиваться в различные конфигурации. Ребекке казалось, что они складываются в подобие гелиоцентрической модели, в набор концентрических кругов, похожих на древнее изображение космоса. Одни диски двигались по часовой стрелке, другие – против. И все – вокруг золотой монеты с образом Солнца.
Маскелайн напряженно наблюдал за их движением.
В комнате стало темнее. А диски, казалось, начали светиться: и мраморные, и пластиковые, и металлические.
А потом остановились.
Ребекка, затаив дыхание, смотрела на новую конфигурацию.
– Это ты сделал? – допытывалась она сквозь
