Санитары повезли Сухорукову из палаты в сторону лифта.
– Это будет сложно, – ответил Егор, напряженно глядя вслед Алене Александровне. – Доктор, мой кофе уцелел?
– Стакан мы не трогали. Если хотите, я сейчас же сообщу шерифу. Он отдаст его на экспертизу…
– Мезенцеву сообщите, – хмуро кивнул Егор. – Но экспертизу мы проведем сами. В частной лаборатории. Я хочу выяснить происхождение этого яда…
– А ведь верно, – кивнула Красотка. – Может, убийца целился именно в вас?
Оксана испуганно посмотрела на отца.
– Сначала взрыв яхты, где были мои дочери. Теперь это отравление, – безжизненным голосом пробормотал Егор Зверев. – Уже можно проследить некую закономерность… И еще… Мы можем увидеть записи с ваших камер слежения?
– Разумеется, – кивнула Евгения. – Завтра утром, как только появятся наши технические специалисты, попрошу их предоставить вам копии.
Марьяна попросила разрешения остаться у Сухоруковой на ночь, и врач не стала возражать. Егор пообещал позже еще зайти в палату Алены, после чего отправился к дочери, лежащей без сознания. Оксана вежливо попрощалась с Красоткой и поспешила за отцом.
Красотка наблюдала за этими людьми со странным чувством. Они всерьез переживали друг за друга, а от неприятностей лишь сплачивались и становились человечнее. Сама Красотка выросла в детдоме, не зная родительской ласки, а затем общалась исключительно с бандитами и жуликами всех мастей, у которых были большие проблемы с взаимной заботой. И сейчас она вдруг задумалась. А если бы кто-то так же переживал и заботился о ней… Может, вся ее жизнь сложилась бы иначе?
21
Каким ты хочешь меня видеть?
Тимофей вернулся в общежитие после сытного ужина. Сегодня он не видел ни Корфа, ни Саяны, а за столиком сидел совершенно один. Но его это устраивало. Глядя на обитателей темной академии, он понимал, что не хочет заводить дружбу ни с одним из них. Это действительно было сборище озлобленных юнцов, готовых по первому сигналу перегрызть друг другу глотки. Раньше он всегда старался найти в каждом человеке что-то хорошее. Но в этих ребятах Зверев не видел ни одного просвета. Они не разговаривали друг с другом, постоянно устраивали скандалы и драки. Даже члены отдельных групп вечно что-то делили между собой. В этом темная академия кардинально отличалась от «Пандемониума». Там тоже хватало плохишей, но большинство ребят все же были дружелюбными и отзывчивыми.
Тимофей толкнул дверь и шагнул в темную гостиную. На потолке комнаты метались багровые сполохи, и он сначала решил, что в здании пожар. Однако дыма не было, да и запаха гари тоже.
Свечение исходило от настенного зеркала. Наверное, Саяна снова отправилась на Землю либо только что вернулась оттуда.
Но это было что-то другое. Приблизившись к зеркалу, Тимофей увидел в нем свое отражение, только с змеиными глазами, в которых горело дикое пламя.
– Ты?! – изумленно выдохнул Тимофей.
– Тебя ведь предупреждали, что мы скоро увидимся, – улыбнулся Огненный Змей губами Зверева. – Здесь я гораздо сильнее, нежели на Земле.
Ученическая форма рассыпалась на нем истлевшими клочками ткани, и на теле проявилась золотистая чешуя. Тимофей испуганно схватился за бока, но, убедившись, что по-прежнему одет, облегченно вздохнул. Все изменения происходили лишь с его отражением.
– Тебе здесь нравится? – вкрадчиво спросил Огненный Змей, присаживаясь на подлокотник дивана, отражающегося в светящемся стекле.
– Нет, – отрезал Тимофей. – Здесь я никогда не буду счастлив.
– Тебе не нравится обстановка? – изобразил крайнее удивление Змей.
– Скорее, местные обитатели. Они ненавидят друг друга, что уж говорить обо мне…
– Им и не нужно дружить. Разделяй и властвуй! Зато не будут устраивать заговоров за твоей спиной.
– Все равно мне здесь не нравится. Здесь я совершенно чужой.
– К счастью, это ненадолго, – оскалился в усмешке Змей. – Скоро я получу долгожданную свободу, мы вернемся на Землю и завоюем ее. Вот тогда ты будешь счастлив, сын мой!
У Тимофея нервно дернулась щека, когда он услышал это. Огненный Змей довольно расхохотался.
– Вижу, ты все никак не смиришься со своей участью? – поинтересовался он. – Что тебе во мне не нравится?
– Какой ты на самом деле?! – воскликнул Тимофей. – Покажи мне свое истинное лицо!
– Так вот в чем дело, – усмехнулся Огненный Змей. – Не нравится моя внешность? Но я могу быть любым. Каким ты хочешь меня видеть?
По его телу, объятому языками пламени, будто прошла волна. Мгновение спустя из зеркала на Тимофея смотрела Саяна.
– Такой? – ехидно улыбаясь, спросила она. – Или такой?
Новое превращение, и вот он уже видел Лизу Звереву. У Тимофея больно защемило в груди. Обличья начали меняться так быстро, что он не успевал их рассмотреть. Не меняя позы, Огненный Змей превратился в Егора Зверева, затем в Димку Трофимова, в Сергея Бельцева.
– Я могу быть и таким, – сказал он, приняв облик Ангелины.
И Тимофей едва не заплакал. Мать смотрела на него с такой любовью, что все воспоминания о ней, которые он столько времени пытался подавить, вдруг нахлынули на него с новой силой, бередя старые раны.
– Или таким, – продолжил Змей, превратившись в Алексея Бирулина.
Толстяк был в той же одежде, в которой собирался пытать Тимофея святой водой на заброшенной метеостанции.
– Хватит! – рявкнул Зверев. – Довольно!
И, развернувшись, бросился из гостиной. Быстро смахнув выступившие слезы, он пересек коридор и толкнул дверь своей комнаты.
Вернер занимал кровать, стоявшую у самого окна. Там, на Земле, на этой кровати спал Стас Кащеев. Вещей у Огненного волка оказалось немного, так что все уместилось в одной прикроватной тумбочке. Когда Тимофей влетел в комнату, Вернер сидел на подоконнике и курил. При виде Зверева он вздрогнул и тут же выплюнул сигарету в распахнутое окно. Тимофей предупредил сразу, что не потерпит курения в своей комнате, и Вернер тут же согласился курить на улице. Но, видимо, иногда он забывал о своем обещании.
– Что с тобой? – спросил он, глядя на бледное лицо Зверева. – Ты будто мертвеца увидел.
– Так и было! – шепотом сказал Тимофей, пинком закрывая дверь.
Он сейчас не хотел ни с кем говорить, и Вернер мгновенно понял это и прекратил расспросы.
Наскоро умывшись и почистив зубы, Тимофей бухнулся на кровать. Вернер, немного погодя, тоже лег. Снаружи еще доносился какой-то шум, раздавались голоса учеников, шум очередной драки. За соблюдением дисциплины здесь явно не следили. Но ближе к полуночи во всех корпусах установилась мертвая тишина.
Тимофей долго не мог уснуть, вспоминая видения в зеркале. Потом в памяти всплыл и поединок с Бернардом, и пожар на концерте Дамиана, и жуткий ритуал Вещих Сестер. Девчонки и правда очень сильны, а уж если их обучала Кадиша де Лафуэнте…
Зверев все больше убеждался в том, что ему нельзя здесь оставаться. В его собственном мире сейчас творились странные и страшные дела, а он ничего не знает о своих близких. Отец, Оксана, Лиза… Как они там?
Здесь он среди
