– И какую задачу они тебе поставили? – с ненавистью спросил Марат Закревский, осторожно шагнув к Белобровой. – Поставлять им наших детей?
Он поднял трость, выставив ее перед собой.
– Хаос – вот моя задача! – ехидно ответила мавка. – Суматоха, неразбериха, страх! Ты ведь уже слышал о происходящем в городе, Закревский? И это только начало. Спящие проснулись. Скоро их станет еще больше. Грядет Восход багровой ночи!
Татьяна качнула головой, и волосы, живым облаком шевелящиеся вокруг нее, метнулись к Марату. Он проворно отскочил назад, и пряди, ударившись об пол, заскрежетали, словно острые стальные спицы.
В следующий миг сразу несколько прядей полетели ему в лицо, но Закревский и на этот раз успел увернуться. Однако один жгут, подкравшийся сзади, обмотался вокруг его лодыжки и, резко дернув, повалив Марата на пол. Закревский едва не выпустил трость.
Сразу несколько волос-спиц полоснули его по пальто, вспоров ткань. Марат вскрикнул, и на белый ворс ковра упало несколько капель крови. Татьяна торжествующе расхохоталась, предвкушая скорую победу.
Марат нажал кнопку, скрытую в рукояти трости. Раздался громкий щелчок, и из металлического наконечника выскользнуло узкое, длинное лезвие. Размахнувшись, он ударил им по извивающимся волосам. Татьяна изумленно вскрикнула, и пряди опали.
Закревский тут же вскочил и бросился к ней. Серебряное лезвие чиркнуло мавку по плечу, и она испустила дикий вопль. На синюшной коже выступили капли отвратительной зеленой слизи, заменяющей ей кровь.
– Теперь тебе не так смешно? – осведомился Марат.
Татьяна взревела от ярости. Еще несколько волос-спиц стрельнули в Закревского, но тот быстро отбил их тростью. Пара жгутов ударили его с боков, и Марат снова вскрикнул. На пол брызнули новые кровавые капли. Лицо мавки исказилось в хищной улыбке.
Закревский вскинул руку и швырнул в нее шар огня, женщина легко проскочила под ним. Зеленые волосяные жгуты ринулись к Марату, но он встретил их шквалистым огнем. Волосы с треском вспыхнули, и мавка завизжала от боли. Взмыв над полом, она ударила Марата ногой, и тот, отлетев, упал на обеденный стол. Ножки стола подломились, Закревский рухнул на пол, одновременно с грохотом попадала посуда, осыпав осколками неподвижных учеников академии.
Марат Закревский, постанывая, лежал на полу. Его одежда все сильнее пропитывалась кровью. Извивающиеся волосы мавки вонзились в пол по обе стороны от него, Татьяна с торжествующим видом приближалась.
– Мое предложение еще в силе, – почти ласково промурлыкала Белоброва. – Переходи на сторону Дракона, и сохранишь свою жизнь!
Сотворив очередной шар огня, Закревский швырнул его прямо ей в лицо. Женщина с криком отшатнулась.
– Ты мне за это заплатишь! – взревела она, пытаясь сбить с волос огонь.
Марат тяжело поднялся с пола, и в этот момент сразу несколько тонких спиц проткнули его живот насквозь. Закревский взвыл от боли. И в то же мгновение сияющий лев, сотканный из молний, вновь ворвался в гостиную и яростно налетел на визжащую мавку.
Одним ударом искрящейся лапы он закинул Татьяну высоко под потолок. Едва она рухнула на пол, лев принялся швырять ее по всей столовой, словно тряпичную куклу, пока Марат, зажимая обеими руками многочисленные раны на животе, медленно поднимался.
Чем сильнее слабел Закревский, тем слабее становился и его голографический лев. В конце концов сияющий зверь растворился в воздухе, а Марат замер, тяжело опершись на свою трость.
Мавка, истекающая зеленой слизью, слабо зашевелилась у дальней стены разгромленной столовой. Она тоже поднялась на ноги и, хрипло дыша, с ненавистью уставилась на Закревского. Багровые отсветы пламени камина играли на ее опаленных зеленых волосах.
– Ты совсем ослаб, – расхохоталась она и сплюнула на пол комок зеленой слизи. – Все вы слабаки! Поэтому Змееносец так легко расправляется с вами…
– Но на тебя у меня еще сил хватит, – сказал Закревский и, сотворив шар огня, швырнул в нее.
Татьяна рванулась в сторону, но Закревский, с трудом держась на ногах, метнул в нее еще и свою трость. Мавка увернулась от огненного заклятия, однако узкое серебряное лезвие, словно гарпун, пробило ее насквозь и, оторвав от пола, внесло в полыхающий камин. Пламя мгновенно охватило ведьму. Столб зеленого огня с ревом вырвался из очага, почти лизнув потолок столовой.
Приблизившись, Марат Закревский протянул руку и выхватил из огня свою обожженную трость. Повернул рукоятку, и лезвие со щелчком втянулось обратно. Из очага больше не доносилось ни звука. Владелица особняка была мертва, как и обе ее служанки.
39
Сквозь зеркальные коридоры
Выползень, издавая громогласный рев, продолжал громить полицейский участок. Полицейские немного сдерживали его, расстреливая почти в упор, но он упрямо полз к кабинету шерифа, намереваясь добраться до перепуганной Доминики Поветрули.
Еще один полицейский отлетел назад, сбитый с ног мощным ударом. На его груди, сквозь клочья разорванной рубашки, проступила кровь.
Его коллеги, расстреляв все патроны, кинулись со всех ног в арсенал участка, где хранилось, помимо прочего, несколько винтовок, конфискованных у местных браконьеров. Сейчас они оказались очень кстати. Пока полицейские заряжали ружья, шериф продолжал стрелять в выползня из пистолета, меняя одну обойму за другой.
Вновь присоединившись к шефу, сразу несколько полицейских прицелились в чудовище из ружей и винтовок и одновременно спустили курки. Оружие оглушительно громыхнуло.
Монстр тяжело опрокинулся на спину и истошно взревел, размахивая руками и ногами. Острые когти проделали глубокие царапины в стенах и полу. Но, побарахтавшись всего несколько минут, выползень снова сел, и стало видно, что теперь вместо белесой пленки в его глазницах чернеют страшные провалы. Но это не остановило тварь, она продолжила движение, принюхиваясь, словно дикий зверь.
– Мамочки, – пролепетала Доминика, выглянув в коридор. – Его же не убить…
Мезенцев втолкнул ее обратно в кабинет и приказал не высовываться. Поветруля быстро огляделась по сторонам. В тесном помещении негде было спрятаться, да это и не помогло бы. Оставалось только окно. Пока Мезенцев стрелял, она метнулась к стене и отодвинула пластиковые жалюзи. А затем обреченно застонала.
Окно с той стороны было забрано стальными решетками.
Дверь за ее спиной с грохотом распахнулась, и Мезенцев вкатился в кабинет, перевернувшись через голову. Его форма на груди была изорвана, на светлой ткани рубашки алели четыре рваные борозды от когтей.
В темном дверном проеме показалась массивная туша младенца. Его гигантские челюсти громко клацали, изо рта продолжали валиться мерзкие белые личинки. Тварь, принюхиваясь, начала тяжело протискиваться в узкий дверной проем.
Доминика распласталась по стене, готовясь принять неизбежное. Шериф с трудом поднялся на ноги.
– В сейфе есть еще один пистолет! – прохрипел он, ковыляя к несгораемому шкафу.
Но Доминика уже поняла, что оружие здесь бессильно.
Выползень, пыхтя, приближался. Женщина обреченно закрыла
