Полёт продолжался доли мгновения, затем перед глазами мелькнули рельсы, едва разминувшись с моей головой. Но рёбра и твёрдая насыпь, однако, не упустили случая завязать близкое знакомство.
Врезалась я в кучу песка с такой силой, что из груди выбило весь воздух. Мы с Жинем покатились в обнимку — он продолжал крепко сжимать меня в объятиях. От грохота колёс, проносящихся рядом, закладывало уши.
Наконец падение остановилось, и я, шипя от боли во всём теле, оттолкнула от себя чужака. Он ругнулся, схватившись за бок, но я уже вскочила на ноги, готовая мчаться вдогонку за поездом. Последний вагон уже растворялся в ночной тьме и чёрном паровозном дыму. Я шагнула было вперёд, но тут же осознала безумие своего порыва. Даже если удастся догнать, что потом: уцепиться сзади и висеть целую неделю?
Поезд ушёл. Сотни людей приедут на нём в Изман — без меня! Я обхватила себя руками, сдерживая отчаяние, разрывавшее грудь.
— С тобой всё в порядке? — Жинь стоял всё ещё держась за бок. — Амани?
Нежность, с которой прозвучало моё имя, стала искрой в бочонке с порохом. Мой кулак метнулся с разворота в лицо чужаку, но был перехвачен уверенной рукой, совсем чуть-чуть не долетев до носа. Жинь дёрнул меня к себе, едва не свалив с ног.
— Запомни, — произнёс он наставительно, придвинувшись так близко, будто снова собирался целовать, — никогда не бей в лицо, когда противник смотрит тебе в глаза. У тебя предательские глаза, Синий Бандит, они тебя всегда выдают.
В ответ я изо всех сил врезала ему другим кулаком под дых. Жинь сложился вдвое в припадке кашля.
— Спасибо за совет! — прошипела я, морщась от боли в ободранных костяшках.
— Не за что… — Он держался за живот, но кашель подозрительно напоминал смех.
Бешенство переполняло меня, хотелось бить ещё и ещё, но я сдержалась. Злобно пыхтя, я задрала рубашку и стала разматывать тряпку, освобождая револьвер.
— Надо идти, — проронил Жинь, кивая вдоль рельсов. — До Массиля должно быть совсем недалеко. Если двинемся прямо сейчас, доберёмся ещё до солнца.
— А с чего ты вдруг решил, что я с тобой куда-то пойду?
Если бы не этот гад с солдатами на хвосте, я сейчас спокойно ехала бы в Изман! А как бы я выбралась одна из Пыль-Тропы? Ладно, подумаем потом. Я сунула револьвер за пояс: здесь его прятать не от кого. Наоборот, пускай все видят, что я не беззащитна.
— А куда ты денешься? — усмехнулся чужак. — Туда, что ли? — Он махнул рукой в сторону пустынного горизонта. — Предпочтёшь достаться стервятникам, лишь бы не идти со мной?
Тут не поспоришь. Вокруг одни пески, сколько хватает глаз, и дорога одна — вдоль рельсов, разрезающих пустыню стальным шрамом. Вперёд с чужаком либо назад в Арчу.
Нет, только не назад!
— Не льсти себе. — Я провела пятернёй по волосам и тряхнула головой, освобождая их от куфии. — Из-за тебя умирать — ещё чего не хватало!
Больше не разговаривая, мы поплелись по шпалам под бескрайним куполом ночного неба. Видеть Жиня не хотелось, и я опережала его на несколько шагов, но гнев постепенно угасал. И всё же… Можно было найти другой способ! Как угодно, но остаться в поезде! Спрятаться… или ещё что-нибудь придумать… Но час проходил за часом, а ничего гениального в голову не приходило. Похоже, оставалось только прыгать, а значит, чужеземец спас мне жизнь — ну как на него сердиться?
Ночь уже подходила к концу, когда я заметила впереди встречную фигуру. Сначала подумала, что это обман зрения, — серая предрассветная дымка над песками способна на такие шутки. Смутный промежуток, когда ни Всевышний, ни Разрушительница не имеют полной власти, бывает опаснее всего. Но нет, навстречу определённо кто-то шёл.
Повинуясь инстинкту, я бросилась на песок, сливаясь с тенями барханов. Жинь тут же вытянулся рядом.
— Что там? — чуть слышно спросил он, осторожно приподнимаясь на локтях.
— Кто-то идёт, — кивнула я вперёд.
Вдали пока проступал лишь смутный человеческий силуэт. Может, просто одинокий бродяга направляется из Массиля в Арчу, а может, кто-то из пассажиров донёс военным о парочке, спрыгнувшей с поезда?
Чужеземец явно подумал о том же самом.
— Уходим, — шепнул он, сползая по насыпи.
Радуясь, что мы шагали по деревянным шпалам и не оставили следов, я двинулась следом, стараясь разглаживать за собой песок сапогом. Перевалив через гребень соседней дюны, скатилась вниз и затаилась, держась за рукоятку револьвера. У Жиня в руке появился нож.
Мы молча ждали, лёжа на песке бок о бок. Слышалось лишь, как шуршит песок, пересыпаясь струйками в такт дыханию. Звук шагов сюда донестись не мог: пески хорошо гасят шум. Незнакомец мог появиться у нас над головой в любой миг и получить преимущество внезапности, хоть нас и было двое.
Впрочем, едва ли это солдат, они в одиночку не ходят. А если голодный гуль, кровожадный разбойник или вообще джинн?
Да нет, глупости! Упырей железные рельсы отпугнули бы, а джиннов никто не видал уже десятки лет. Среди людей волшебные создания больше не живут.
С другой стороны, они же бессмертные, а тут дикие пески, настоящие, не обжитые… Кто знает, что таится в них до сих пор?
Наконец, не в силах дальше выносить гнетущую неизвестность, я стала бесшумно карабкаться на гребень дюны. Жинь зашипел, пытаясь остановить меня, но я молча приложила к губам ствол револьвера и продолжала ползти.
Кто бы там ни оказался, стреляю я наверняка лучше.
На рельсах было пусто.
— Никого, — объявила я, — прошёл мимо.
А может, растаял в языках пламени, как джинны в сказках. Кто знает?
— У тебя что, тяга к самоубийству? — покрутил Жинь пальцем у виска, но посмотрел с уважением.
— Если и так, то не слишком сильная! — кивнула я, засовывая револьвер за пояс. — Пока живу, как видишь.
— Разве что чудом. — Он сел, потирая утомлённое лицо. Я тоже почувствовала, как внезапно навалилась усталость. — Просто какая-то Неугомонная Атийя из сказки про джинна Сахра. Слыхала такую в детстве?
— Джинна звали Зия. — Я почти не слушала, задумавшись.
