— Ты прав, — кивнула я и принялась нервно расхаживать туда-сюда по кухне. Притихший Хан сидел на диванчике и внимательно слушал наши рассуждения. — Другой вопрос. Если уж оставляешь послание, зачем делать его таким коротким и неоднозначным? Леший врет! Всего два слова! Почему бы не написать понятнее?
— Может, она не была уверена в этом на сто процентов? — предположил Проша и заел свой мерзкий чай ложкой варенья. — Допустим, таинственным союзником был леший, и поначалу все шло хорошо. Потом, после какого-то происшествия, она заподозрила, что леший передумал разрушать город, и на всякий случай оставила послание. Если бы город был разрушен, послание бы не нашли. Его могли найти только в том случае, если леший не выполнит своих обещаний.
— Так, стоп! — решительно сказала я. — На одной надписи мы выстроили целую теорию, ничем не подтвержденную. А ведь если подойти к вопросу критично, то мы вообще не уверены, что надпись оставила ведьма. Может быть, ее оставил истинный союзник ведьмы, который хотел навести нас на ложный след и подставить лешего?
— Не думаю… — начал было Проша, но я его перебила.
— Ксюша сказала, что леший никак не мог провести ведьму с признаками еретицы через барьер. Это невозможно!
— Может, когда она через него прошла, у нее еще не было этих признаков? — пожал плечами Проша.
— Тогда как она узнала, что станет еретицей? У нее ведь не было дара предвидения! Или… был? Погоди-ка. Ксюша сказала, что Стелла не числилась прорицательницей… А что, если у нее были очень редкие приступы стихийного предвидения? Всего раз или два за всю жизнь. Эдакий неконтролируемый дар, о котором не было никакого смысла сообщать Совету? Ты описывал, что с ней случился припадок… Может, это был как раз приступ ясновидения, а?
Проша задумался.
— Кажется, она когда-то говорила, что ее прабабушка была сильной провидицей, — с трудом припомнил он. — Да, точно. Стелла еще сетовала, что если бы унаследовала ее дар, то могла бы легко претендовать на место старейшины в Совете.
Мы переглянулись. Конечно, предположение высосано из пальца. Но очень уж гармонично оно дополняет всю картину. Как последний пазл, как недостающее звено в цепочке фактов. Водяной прав: в глубине души я давно знала, кто именно был союзником еретицы. Просто мне не хотелось в этом себе признаваться. Но игнорировать правду можно лишь до определенного момента. Стелла узнала о своей страшной судьбе заранее, еще когда ее тело не начало разлагаться. Она нашла союзника, спокойно пересекла барьер, и там ее встретил ворон. А у Власа в свите как раз есть один говорящий ворон…
И что же теперь делать? Да, леший — союзник еретицы. В этом нет почти никаких сомнений. Он хотел разрушить город и решил использовать для этого мертвую ведьму. Потом передумал и без жалости избавился от подгнившей союзницы, выставив все так, словно это она манипулировала им для достижения собственной цели. Если я выложу все, что узнала за последние дни, Совету ведьм, они наверняка найдут, как проверить мои догадки. Вот только я так не поступлю. Я не выдам Власа Совету. Хотя что они ему сделают? Думаю, ничего. Разве что вышвырнут из города. И все! Ведь даже когда город был на грани разрушения, ведьмы, по словам Ксюши, рассматривали только возможность убить меня. Про лешего не было ни слова. Кажется, они вообще не желают с ним связываться. Даже сейчас, когда он ослаблен и уязвим, они спокойно позволяют ему бродить тут и решать свои проблемы. Но я все равно его не выдам. Просто не могу. Удивительное дело! Ведь он принес мне столько проблем, столько раз пугал до чертиков, я была уверена, что прямо-таки жажду избавиться от него любым способом. Но вот сейчас, когда появился реальный шанс, я собираюсь просто его упустить. Да что со мной происходит? После такого масштабного вранья не может быть и речи о том, чтобы продолжать хоть какое-то общение с ним! А ведь он скоро вернется в город, и я должна… а что я должна?! Понятия не имею.
Мне вдруг очень сильно захотелось выпить.
— Ты как? — осторожно спросил Проша.
— Плохо, — призналась я. — Даже не представляю, что теперь делать.
Немного пометавшись по дому, я решила — пойду к ведьме Ксюше. Нет, не для того, чтобы выдать Власа! Во-первых, узнаю, есть ли у них новые зацепки по делу. Во-вторых, спрошу, есть ли вариант безболезненно нейтрализовать человека, который проводит ритуал для приглашения лешего. Разумеется, про Вику говорить не буду, вдруг способ нейтрализовать один, самый что ни на есть жестокий? В противном же случае, может, получится как-то сделать так, чтобы Вика больше не могла приглашать Власа в город? Мне нужен перерыв. Боюсь, сейчас я не готова с ним общаться, зная, что он, скорее всего, нагло врет мне в глаза.
Конечно, особой надежды на то, что Ксюша поможет, нет. Но я все равно пойду к ней, иначе сойду с ума от бездействия.
Ксюши дома не оказалось. Ну или она не пожелала мне открывать. Устав звонить и стучать, я вышла из подъезда и прислонилась к столбику, который поддерживал козырек. Подождать или уйти? Пока я размышляла, к подъезду подкатил шикарный автомобиль. За рулем сидел знакомый белобрысый парень — любитель делать массажи и расхаживать голышом. Сейчас он был одет. Кстати, я впервые увидела его в одежде. Выглядел, разумеется, шикарно и очень дорого. Ксюша сидела на пассажирском сидении и казалась еще более юной, чем обычно. Девочка-подросток, да и только. В целом можно было решить, что белобрысый — это ее папа. Собственно, кое-кто так и решил.
— Сергей Витальевич! — крикнула молодая женщина, как только он вышел из авто.
— Да? — Он лениво обернулся. Я впервые услышала его голос. Другие посчитали бы его красивым, но мне не понравился. Казалось, что голос такой же липкий и пошлый, как и его хозяин.
— Сергей Витальевич, я хотела бы поговорить о вашей дочери, — томно сказала женщина, старательно ему улыбаясь. — Вы настоящий герой! В одиночку воспитываете подростка! Я подумала: может, вам нужна помощь? Женский взгляд, так сказать… Я всегда готова помочь! А то как же девочке без матери? Тяжело…
— Спасибо, буду иметь в виду, — хмыкнул белобрысый. Женщина едва ли не силком впихнула ему в руку бумажку.
— Я записала свой телефон. Непременно звоните! В любое время дня и… ночи… — она демонстративно облизнула губы (получилось довольно нелепо) и отошла.
Любитель массажей скомкал бумажку и кинул себе под ноги.
