Эмиль возвращается из ванной именно в тот момент, когда я дописываю последнее слово.
— О! Ты решила принять мое предложение к действию!
Я бросаю на мужчину быстрый взгляд, закрываю дневник и кладу на столик вместе с ручкой.
— Из-за твоего возмутительного предложения, — голосом делаю акцент на характеристике этого самого предложения, чтобы он не усомнился в искренности моего отношения к подобного рода советам, — я так растерялась, что чуть было, не упустила момент попрощаться с Астен.
Я раскладываю подушки на места и сползаю в горизонтальное положение. Эмиль подходит к кровати и садится со своей стороны.
— Не ворчи, пожалуйста. Подумаешь, неудачная шутка. Ты не представляешь, как тяжело постоянно помнить, насколько тонкой душевной организации существо находится рядом.
Несмотря на абсолютно серьезное выражение лица, заявление про душевную организацию — тоже шутка. Эльфа выдают глаза. Будет время, поразмышляю на досуге, почему я теперь лучше разбираюсь в его настроении. То ли из-за постоянного общения, то ли просто привыкла к его присутствию и стала чаще смотреть в глаза. Как бы то ни было, раз меня попросили не ворчать, то и не стану. Я демонстративно разворачиваюсь на правый бок, спиной к Эмилю.
— Мило, — оценивает мои перемещения мужчина. — А ты помнишь о своем обещании кое-что мне рассказать?
— Помню.
За спиной шуршит ткань. Я оглядываюсь через плечо — эльф вытянулся на боку, согнув локоть и поддерживая голову ладонью.
— Я весь внимание.
Вижу. У меня вырывается непроизвольный вздох от огорчения. Отворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в стену.
— Почему ты спрашиваешь? Неужели сам не можешь составить общую картину событий?
— Могу, — доносится из-за спины. — Даже не общую, а весьма подробную, но не имею ни малейшего желания играть в дознание. Я же не на службе, в конце концов. Хочу поговорить с тобой как нормальный среднестатистический эльф. У тебя есть возражения?
Разумеется, у меня возражений нет и быть не может. Я всякий раз без особого удовольствия вспоминаю нашу с ним беседу в его рабочем кабинете.
— Мне представили племянницу леди Траэль. Ничего приятного эта особа мне не сказала.
Я предполагаю, что мне все же придется цитировать нашу беседу, но Эмиль этого не требует.
— Не стоит принимать близко к сердцу ее высказывания, — дает он очередной совет за этот бесконечный вечер. — Они ведь абсолютно беспочвенны.
— Я и не принимаю, но согласись, испытывать восторг, выслушивая оскорбления, невозможно.
— Соглашусь, — покладисто откликается мужчина. — А что с леди Кирей и ее подругами?
— Ничего. Дамы даже предприняли попытку остановить надвигающуюся катастрофу. Очень переживали за хозяйку дома.
— Они решили, что я устрою скандал.
— Да.
— А ты?
— Собиралась ли я устраивать скандал? — уточняю.
— Нет, — в голосе Эмиля слышится усмешка, а потом ее сменяет любопытство. — Ты тоже ожидала от меня сцены?
— Нет, конечно! Повод однозначно неподходящий, и, по-моему, сцены вообще не в твоем характере.
— Хм.
Исчерпывающее замечание.
— Я только одного не поняла, — произношу, сообразив, что развивать свою мысль дальше эльф не собирается. — Меня уверяли, будто эта ситуация с моим выходом в свет является чем-то личным для девушки, и вообще она мне завидует. Звучит довольно странно.
Мой собеседник безмолвствует. Приходится обернуться. Эмиль свободной рукой увлеченно чертит узоры на простынях. На пару мгновений он отвлекается от этого занятия, чтобы убедиться в моем желании услышать разъяснения.
— Я помню Киристаль с самого ее детства. Она была очень упрямым ребенком и, надо полагать, повзрослев, превратилась в весьма амбициозную особу. Несколько месяцев назад девушка закончила обучение, пожила какое-то время у родителей в провинции, как полагается прилежной дочери. Теперь вот вернулась в столицу воплощать в жизнь свои честолюбивые мечты.
Вряд ли мечты младшей Траэль связаны с борьбой за чьи-то права кроме своих собственных. Так же маловероятно, что них фигурирует желание приносить пользу кому бы то ни было кроме себя.
— Удачное замужество?
Эмиль кивает и пожимает плечами одновременно.
— Мое имя в списке леди, несомненно, занимало первые строчки, а тут такое разочарование. Киристаль была не только крайне упрямым ребенком, но и невероятно вздорным.
— А с чего она вообще взяла, что сможет привлечь твое внимание?
— Если рассуждать логически, то у нее есть несколько неоспоримых достоинств.
С трудом удерживаюсь от восклицания: "Правда?". Выбираю более уместную формулировку:
— Поделишься своими соображениями?
Мужчина тут же приступает к перечислению:
— Она принадлежит к древнему роду, молода, здорова. За нее дают хорошее приданное. Производит впечатление воспитанной леди. Конечно, мы сегодня выяснили, что это только впечатление, но кому-то и этого достаточно.
Я отворачиваюсь прежде, чем добавить свою характеристику:
— Еще она красива.
— Это крайне субъективно. Если сравнить вас двоих, то тебя я нахожу более привлекательной.
Вот так признание! Ох, мне показалось, или он действительно дотронулся до моих волос? В ожидании очередного прикосновения плечи и шея напрягаются до колких мурашек. Однако ничего больше не чувствую. Через какое время за спиной вновь раздается шорох.
— Браки в таких семьях, как моя или леди Траэль, зачастую заключаются, исходя исключительно из прагматичных соображений. Порой вопрос о внешней привлекательности будущего супруга или супруги даже не стоит.
— И ты тоже когда-нибудь женишься, руководствуясь такими принципами?
Я ожидаю прямого и краткого ответа, но Эмиль меня удивляет.
— Моего отца все считают личностью холодной, жесткой и властной. Я в сравнении с ним образец добродушия и милосердия. Когда моя мать приняла его предложение, многие вместо слов поздравлений выражали ей сочувствие. Не специально, конечно. — В его голосе слышится улыбка. — Она говорила, это у окружающих само собой вырывалось. Мало кто знает об истинном положении дел в этом союзе. Он был заключен по любви. Понимаешь, тяжело решиться на брак по расчету, когда несколько сотен лет видишь родителей, живущих душа в душу.
— То есть ты хочешь нормальных отношений? — я опять поворачиваюсь к Эмилю. Теперь он вытянулся на спине и заложил сцепленные в замок руки за голову.
— В крайнем случае, я всегда могу сбежать на службу, — усмехается мужчина, глядя мне в глаза.
— Невеселая перспектива, — сочувствую я эльфу.
— Ну, а как ты представляешь свой будущий брак? — он переводит разговор на меня.
— Никак. — Я пожимаю плечом. — Никогда об этом не задумывалась.
— Ясно.
Я закрываю глаза. Полусонное сознание из нестройной вереницы мыслей выхватывает одну. Любопытно, ответит он на этот вопрос или нет?
— Эмиль?
— Да.
— Скажи, я ведь совсем не похожа на твоих бывших любовниц?
Слышится тяжелый вздох.
— Тебя ведь другое интересует. Бросается ли эта разница в глаза обществу, да?
— Да, — отвечаю после недолгих раздумий. На самом деле формулировка, предложенная мужчиной, звучит куда точнее моей собственной, вернее передает смысл
— А общество никого из них не видело. И если ты думаешь,
